В минувшие выходные в селе Никола-Ленивец Калужской области прошел фестиваль ландшафтной архитектуры «Архстояние». На девятом году жизни в мероприятии, задуманном устроителями как символ единения природы и искусства, стали все более заметны признаки банального пикника.
Новая история этих мест началась лет 20 назад, когда сюда переселился московский художник Николай Полисский. Для столичного жителя, ищущего уединения, лучшего места нельзя было придумать: 240 километров от Москвы, из которых треть — очень скверная дорога, стали надежной защитой от нуворишей. Со временем образовалась целая коммуна дауншифтеров от искусства. А бизнесмен-меценат Максим Ноготков приобрел 600 га земли, чтобы превратить территорию в природный парк и место творчества художников.
В 2006 году прошло первое «Архстояние», задуманное как фестиваль ландшафтной архитектуры, взаимодействующей не столько с приезжающими сюда людьми, сколько с природой средней полосы России — рекой, полями, лесом. Полисский построил здесь «Маяк» из лозы, Влад Савинкин и Владимир Кузьмин — «Николино ухо» — камерную смотровую площадку, Александр Бродский — свою «Кровать», напоминающую об абсолютном загробном покое: Эти художники поймали дух места, сумели осмыслить и огромное пространство, и давнее Стояние на реке Угре, которое произошло где-то неподалеку и бескровно положило конец ордынскому владычеству на Руси. Их объекты заложили фундамент фестиваля.
Уже несколько лет команда Полисского не работает над «Архстоянием». Вместе с ними ушел размах, сместился и вектор развития: с ландшафтной архитектуры перешли на перформансы, аудио- и видеоинсталляции. Хотя главными «аттракционами» из года в год остаются все же строения. В этот раз по проекту архитектурного бюро «Поле дизайн» из бревенчатых блоков возвели причудливый «Ленивый зиккурат». Объект интересный, но лишенный, правда, свойственной произведениям Полисского и Ко иронии. Чтобы забраться на смотровую площадку зиккурата (и послушать «Атональную архитектуру», то бишь авангардную музыку Сергея Касича) приходилось отстоять получасовую очередь под палящим солнцем — непростая задача.
.jpg)
Вблизи «Ленивый зиккурат» не менее живописен, чем издали
Очереди вообще стали новым трендом «Архстояния». Их появление — во многом заслуга приглашенного куратора, французского режиссера и продюсера Ричарда Кастелли. Иностранные кураторы — тренд биеннале современного искусства, который часто оборачивается провалом: иностранцы плохо знакомы с местным контекстом. В случае с «Архстоянием», где контекст — самое важное, такое решение было настоящим экспериментом. Не самым удачным, стоит сказать. Кастелли сделал ставку на биеннальных звезд. Японка Сашико Абе в полной тишине (слышен только моторчик электроножниц) часами резала белые листы формата А4, создавая вокруг себя не то паутину, не то водопад из бумаги. В сарае «Функциональное мычание» разместилась зрелищная «Купель» Алефа Вейсмана — оптическая инсталляция, имитирующая с помощью зеркал бесконечность. Другие фестивальные объекты наполнили пространство звуками.
В прошлом году перформансов и аудиоинсталляций тоже хватало, но в них сохранялось взаимодействие и с публикой, и со среднерусскими просторами. Гуляя по территории фестиваля, гости натыкались то на танцующих, то на брызги грязи, становясь не только зрителями, но и участниками. Нынешний формат был нацелен на камерность и утонченность, будто в сельский пейзаж вдруг инкорпорировали стерильное галерейное пространство. Попытка эстетизации обернулась провалом.
Другая перформативная линия была заточена на развлечение. Главным аттракционом стала «Облачная кухня» Жан-Люка Брессона. Зрителям предлагалось попробовать «облачную» еду: безе и другие десерты из белка и сахара плыли по голубой ленте в руки зевак.
.jpg)
Вся работа японской художницы Сашико Абе - в течение многих часов тонко нарезать бумагу
Очередь была больше, чем в палатку за лимонадом. Еще один приглашенный художник, Марк Форманек, сделал в Никола-Ленивце версию своих знаменитых «живых» часов — на главном поле подсолнухов разместился четырехметровый каркас, бригада рабочих каждую минуту меняла цифры из дощечек. Перформанс, призванный показать антигуманную изнанку современного искусства, сам превратился в чистую эксплуатацию. Гости фестиваля в купальных костюмах (многие предпочли очередям купание в Угре) наблюдали за рабочими, которые в полной экипировке работали под палящим солнцем.
.jpg)
Каждую минуту вручную менять цифры 4-метровой высоты на вот таких деревянных часах - нелегкий труд
Жестокая ирония. В воскресенье часы уже не ходили, и металлическим каркасом завладели все желающие: кто-то выставлял несуществующее время (88 часов 65 минут), кто-то и вовсе взорвал идею художника, построив на циферблате имя «Анна».
.jpg)
А после «конца времен», т.е.окончания сурового перформанса, громоздкую инсталляцию принялся разбирать ребенок. Символично, не правда ли?
Кого винить в неудаче? Можно культурных менеджеров, понимающих под словом «успех» количество потраченных посетителями денег. Можно — кураторов, не справившихся с публикой и пространством. Устроители будто разделили аудиторию на две части, но не попали ни в одну из них. Та часть публики, что приехала развлекаться, провела все выходные на Угре и в палаточном кемпинге, жаря шашлыки и заливаясь пивом. Приехавшие за искусством усердно стояли в очередях и уходили разочарованными — не за музейным искусством сюда ездят. Менеджеры, возможно, остались довольны, но вот за чем приедут сюда в следующий раз? Если искусство окончательно уйдет на второй план (что вполне возможно), можно будет констатировать смерть «Архстояния».
