На телеканале «Живая Планета» вышел новый цикл телевизионных фильмов «Дикие и стильные». В нем профессиональный биолог и телеведущий Илья Долгов пробует разобраться, почему животные выглядят так, а не иначе, а некоторые из них «одеты» столь экстравагантно, что впору брать на заметку человечьим модельерам. Вместе с Ильей в это увлекательное исследование включаются и натуралисты, антропологи, историки моды.
— Илья, люди ведь тоже дети природы — есть связь между нею и тем, как мы одеваемся?
— Самая прямая. Возьмем, к примеру, леопардовый принт. Как объяснил один из наших экспертов, известный антрополог и популяризатор науки Станислав Дробышевский, корни у любви к такой расцветке уходят в очень глубокую древность, когда наши предки жили в Африке, и одним из главных их врагов был леопард. Он и сам частенько нападал на людей, так что охотник, убивший этого зверя и облачившийся в его шкуру, приобретал привилегированный статус... Или вот культура украшений — тяга ко всему яркому и блестящему тоже заложена в самой человеческой природе. Люди всегда старались выделиться среди себе подобных, вешая на тело или одежду бивни мамонтов, красивые ракушки, пестрые птичьи перья, добытые на охоте.
— Кто еще из экспертов участвует в программе?
— Несколько раз в ней выступила Евгения Тимонова — натуралист, автор блога «Как у зверей» и программы «Все как у зверей» на «Живой Планете». Постоянно комментирует наши сюжеты историк моды Мэган Виртанен. Ну и я сам, смею напомнить — профессиональный биолог.
— В каких регионах проходили съемки?
— За Урал мы в этом цикле не заходили, но с юга на север проехались изрядно: начали в Сочи и Анапе и постепенно за семь месяцев добрались до Мурманской области.
— Что особенно запомнилось?
— Например, не раз повторявшаяся ситуация, в которой можно было наблюдать интересную реакцию не только животных, но и людей. Для съемки птиц я использую маскировочный костюм, в котором становлюсь неотличим от стога сена. Проблема в том, что меня при этом перестают замечать и представители людского рода. Если рядом населенный пункт или курортная зона, их обитателям ничего не стоит устроить пикник прямо у меня под носом, и, конечно, в таком случае ни о какой съемке пернатых не приходится мечтать. Тут одна надежда — что посиделки не будут продолжительными. Но если пирушка и мое ожидание затягивались, я потихоньку начинал участвовать в разговоре, вставляя реплики на обсуждаемые компанией темы. Реакция, как правило, следовала яркая и порой крайне смешная. Некоторые не понимали, что происходит, быстро собирались и от греха уходили. Другие, наоборот, вступали в диалог со «стогом сена», в ходе которого мне приходилось разоблачаться и приносить извинения за невольное вторжение в чужое общество. Обычно в ответ смеялись и признавались, что я поднял им настроение. Но один раз пришлось всерьез думать о спасении: на берег моря пришли дети и, увидев стог сена, стали тренироваться в меткости бросания в него камней. Пришлось применить тактику «защиты нападением»: когда «стог» вдруг развернулся и угрожающе пошел на ребят, они, естественно, разбежались.
— Надеюсь, это была самая серьезная опасность, с которой вы столкнулись?
— Пару раз довелось испытать и настоящий страх. Например, как-то в Кавказском заповеднике я возвращался после съемок. Вечер, смеркается, и вдруг боковым зрением замечаю, что недалеко от много раз хоженой и хорошо знакомой мне дороги темнеет большой камень, который я здесь раньше не видел. Через секунду понимаю, что это здоровущий медведь. Они на Кавказе довольно распространены и, к счастью, как правило, не агрессивны. Особенно в зоне альпийских лугов, где летом у них достаточно растительной пищи. Медведь, вопреки всеобщему заблуждению, не такой уж сугубый хищник, и когда рядом с ним много свежих побегов, как на Кавказе в июне, он предпочтет спокойно пастись, а не нападать на вас. Как вот этот «мой» мишка, никакого внимания на меня не обращавший. Ну а дальше каждый из нас сосредоточился на своем деле. Он продолжил щипать траву, а я достал камеру и начал его снимать. Хотя не скажу, что был так же спокоен, как он. Умом понимал, что медведю со мной связываться никакого резона, но эмоции подсказывали: убирался б ты отсюда подобру-поздорову.
— В людском социуме за модой следят и украшают себя в основном женщины. Но в природе часто наоборот — самцы щеголяют перед самками. Как так вышло?
— Человек — существо общественное, а то, о чем вы говорите, наблюдается среди животных, живущих поодиночке. Например, некоторые из ярких и прекрасных птицы воссоединяются только в брачный период. Их самцы действительно выделяются, чтобы привлечь самочек, а задача самки, высиживающей яйца — наоборот, быть максимально незаметной для хищника. Впрочем, разве и в некоторых людских семьях не так же?
.jpg)
Какая модница не позавидует такому «принту»?
— Какая же из увиденных вами раскрасок поразила больше всего?
— Их две. Обе встретились мне под Анапой. Первая — у золотистых щурков, прилетающих к нам из Африки как раз на летний брачный сезон. Раскраска у этих южных гостей — как у клоунов или арлекинов. С ними за компанию прибывает еще один африканец — сизоворонок, выглядящий почти как «птица цвета ультрамарин» из известной песни. Интересно, что такой цвет дает не столько пигмент, сколько структура перьев, точнее преломление в них солнечного света. Мне кажется, это самые нарядные птицы, которые встречаются на территории нашей страны. Кстати, у тех и других одинаково красивы как самцы, так и самки. Дело в том, что эти птицы гнездятся в подземных норах, а там самке не нужно быть незаметной.
— Еще подмечено: ярка и броска раскраска у многих ядовитых животных и растений.
— Тут объяснение совсем простое. В природе, если ты ядовит или опасен, на всякий случай лучше еще и подстраховаться вызывающей внешностью — тогда тебя точно никто не съест. Например, черно-желтая окраска ос, пчел, шмелей не вызывает ни у кого вопросов, все сразу понимают, что на такое насекомое нападать — себе дороже. Еще одним распространенным предупредительным знаком служит чёрно-красная раскраска. Как у божьей коровки или клопа-солдатика: эти насекомые малосъедобны для птиц из-за очень неприятного запаха, а секреция специальных желёз делает их отвратительными и на вкус. Попробовав такое насекомое, птица больше не захочет повторения опыта. И та самая раскраска поможет ей запомнить неприятный случай. Или вот пример: в тропических джунглях живут лягушки-древолазы — одни из самых ядовитых существ в природе. Яда одной лягушки хватит, чтобы убить несколько человек. Но сами эти амфибии крохотные, и чтобы на них кто-нибудь не наступил, они окрашены так, что видны издалека... Правда, в природе есть и хитрецы, которые лишь маскируются под ядовитых животных. Например, мухи-журчалки визуально почти неотличимы от ос и пчел, что спасает их от многочисленных врагов.
— Про леопардовую раскраску понятно, но как считаете, есть в природе такие «дизайнерские идеи», которыми люди еще не воспользовались?
— Сколько угодно. Мне кажется, стоит обратить внимание на внешний вид некоторых видов грибов. А особенно — на так называемые миксомицеты, или грибоживотных. Они ведут не похожий ни на кого образ жизни: часть ее проживают как грибы, а часть как животные, будучи способны передвигаться. Но самое главное — их облик и цвет, делающие их подобными неземным существам из фантастического кино.
— Продолжается и ваша работа над проектом «Тайные механизмы живой природы», о котором мы с вами подробно говорили год назад. Какие тут новости?
— В этом году у нас запланирована очень широкая география съемок. Надеюсь, доберемся до Дальнего Востока, но также посетим и места, где были раньше. Мы же далеко не все из этих «тайных механизмов» раскрыли. Например, одну из ближайших серий планируем вновь снимать на побережье Черного моря, но на этот раз подготовим программу о весенней миграции рыбы. Там огромные косяки самых разных видов плывут на нерест в сторону Азовского моря и его лиманов, где неглубоко и вода хорошо прогревается, а еще есть богатая кормовая база: заросли водорослей, а в них рачки и креветки. В свою очередь эти огромные скопления рыбы привлекают множество других животных — пеликанов, дельфинов... А погибших по дороге рыбешек выбрасывает волнами на отмель, и их подбирают вышедшие из лесов медведи... Громадное биологическое богатство, которое можно исследовать очень долго.
Учтите и разнообразие методов этого изучения. Например, если раньше мы углублялись в макросъемку, то есть фиксацию крошечных существ, то теперь у нас в кадре все чаще будут появляться крупные создания. Например, в Астраханском заповеднике мы будем снимать орланов-белохвостов, в калмыцких степях — сайгаков. В Кавказском заповеднике — зубров, в Утришском — оленей (которых недосняли в прошлый раз). Также мы осваиваем новую технологию съемок тепловизором. Однажды уже опробовали ее и убедились: впечатляет! Речь о сюжете с пробуждением летучей мыши в пещере. Когда это животное спит, тело его остывает до температуры окружающей среды. И понятно, тепловизор зверька не видит. Но когда мышь просыпается, ее температура быстро повышается почти до 40 градусов, и на экране изображение животного начинает светиться, будто лампочка. Горжусь, что мы были первыми, кто это снял.
— Как вы, Илья, при таком ритме работы представляете себе отдых?
— Знаете, это не самая актуальная для меня проблема, поскольку мне трудно отделить работу от хобби. Природа интересовала меня с детства. После школы даже вопроса не возникло, куда поступать — конечно, на биофак. Еще меня тянуло фотографировать и снимать видео. Также люблю путешествия, физическую активность. Работа на телевидении объединила все эти увлечения. Конечно, случались и попытки устроить себе отдых в чистом виде. Но после двух-трех дней купания в море и лежания на пляже мне становилось скучно. Тогда я доставал камеру и отправлялся снимать что-нибудь интересное в окрестностях. Или писал заготовки к будущим сценариям.
.jpg)
Разговор по душам
— Наверняка и приключения в таких странствиях случались?
— Однажды с компанией друзей я отдыхал на острове Занзибар. Туда ездят многие россияне, но в основном чтобы поваляться на пляже, а вот нам такое ничегонеделанье быстро надоело, и мы отправились исследовать остров. Сначала осмотрели все более-менее известные достопримечательности, а затем нам захотелось отыскать какой-нибудь пустынный пляж. Космоснимки в интернете подсказали крохотную песчаную бухту, окруженную джунглями. Несколько часов мы ехали туда на машине, потом пробирались узкой тропой сквозь густые заросли. Но когда добрались, вместо уютного пляжа обнаружили каменный берег с разбивающимися о него волнами. И вспомнили, что на Занзибаре очень сильные приливы и отливы. Очевидно, фотография из космоса была сделана во время отлива, а мы застали высокую воду при противоположной фазе луны... Но уж раз приехали — надо изучить окрестности. Неподалеку обнаружился огромный карстовый провал, в глубине которого журчал ручей, оттуда росли гигантские деревья, но самое поразительное, что в этом, казалось бы, совершенно диком месте среди непролазных джунглей кто-то соорудил металлическую лестницу, ведущую вглубь. Там мы увидели настоящее царство сталактитов и сталагмитов, на стенах спали летучие мыши. И — снова изумление: среди свисающих каменных «сосулек» висели белые покачивающиеся простыни, перевязанные причудливыми узлами, а под ними темные угли кострища. Тайное святилище? Но откуда такое на острове, где язычество, как утверждали прочтенные мною перед путешествием книги, давно уступило место мусульманству? В голову невольно полезли мысли о культе вуду и жрецах-колдунах, приносящих в жертву чужеземцев. Вспомнились и легенды о том, что местные жители умеют превращаться в ягуаров и охотиться на людей. Рассказами об этом я нагнал на спутников столько ужаса, что всем стали мерещиться таинственные звуки, будто за нами наблюдают из джунглей. Мы поспешили наверх, где, кстати, на обратном пути случилась действительно опасная встреча: на кустах рядом с тропой мы увидели очень ядовитую змею — мамбу. Но наш страх достиг уже такого уровня, когда расти ему дальше некуда, и мы, махнув на происходящее рукой, просто прошли мимо... Потом выяснилось, что мы обнаружили место молитв здешних мусульман, а таинственные белые тряпочки — это пережиток язычества.
— Вы упомянули книги о путешествиях — а какое вообще чтение вас привлекает?
— Если говорить о художественной литературе, то из последних открытий я бы выделил роман Кристофера Мура «Агнец». Поразило сочетание фантазии автора с глубиной его мышления. Притом вещь написана с юмором, я давно так не смеялся. Могут меня увлечь и фантастика, и приключения. И все-таки трудно придумать что-то интереснее, чем книги, рассказывающие о реальной жизни. Недавно я перечитал «Путешествие на «Кон-Тики»» Тура Хейердала. Это художественная литература, но со значительным элементом документалистики. Первый раз она попалась мне в подростковом возрасте и не произвела такого впечатления, как сейчас, когда я обнаружил в ней очень много близких и понятных деталей, поскольку сам испытал подобное в путешествиях.
