Завтра в прокат выходит фильм Веры Глаголевой «Две женщины» — первая в нашем кино экранизация пьесы Тургенева «Месяц в деревне», уже получившая несколько наград на международных кинофестивалях. Как устроен наш прокат и почему самые ожидаемые картины выходят к публике спустя месяцы и годы, рассказывает корреспондент «Труда».
Когда-то еще молодой актрисе Верочке Глаголевой режиссер Анатолий Эфрос предложил сыграть в своей постановке «Месяца в деревне» роль ее тезки. Что-то не сложилось, и Верочку сыграла Анна Каменкова, зато у Глаголевой появилась мечта — сделать из воздушной пьесы Тургенева фильм. Мечте удалось осуществиться только в прошлом году, зато сполна. Ее «Две женщины» — это легкая красивая драма в духе не только Тургенева, но и живописца Борисова-Мусатова, где и «дворянские гнезда», и печальные взоры, и нежные, нарастающие внутри чувства.
Глаголевой, кажется, удалось ухватить очарование безвозвратно ушедшего XIX века. Во многом благодаря благородству выбранных ею актеров. Ракитин — британец Рэйф Файнс, сдержанный и полный аристократизма, хорошо знающий классическую русскую литературу и даже выучивший ради съемок русский язык. Наталья Петровна — Анна Астраханцева, Верочка — Анна Нахапетова, помещик Ислаев — Александр Балуев, а в роли компаньонки еще одна зарубежная звезда — Сильви Тестю. Любовный четырехугольник из пьесы Тургенева на большом экране мог бы выродиться в водевиль, но у Глаголевой получился скорее роман воспитания чувств с их непонятной для сегодняшнего дня старомодной сдержанностью. Глаголева тоскует по той эпохе (как-то призналась «Труду», что есть у нее еще одна мечта — снять фильм о Михаиле Глинке) и хочет заразить этой тоской зрителя.
«Две женщины» были впервые показаны на закрытии кинофестиваля «Окно в Европу» в августе прошлого года. В ноябре состоялась мировая премьера на варшавском фестивале «Спутник над Польшей». Тогда же в Москве, в Пушкинском музее прошла выставка, на которой показали костюмы, реквизит и фотографии, сделанные Верой Глаголевой и Рэйфом Файнсом на съемочной площадке. Недавно «Двух женщин» показали в Триесте. Русские зрители, которым, кажется, тургеневский сюжет должен оказаться ближе и роднее, картины заждались, но выходит она только сейчас. Вера Глаголева объясняет это договоренностями с зарубежными прокатчиками (фильм будут показывать по всей Европе), добавляя, что хотели выпускать в декабре, но это суматошное время лучше подходит для всевозможных «елок», чем для камерной драмы в декорациях XIX века, пусть и с Рэйфом Файнсом в главной роли.
В год в российский прокат выходит почти полтысячи фильмов. Большинство — голливудские, российских среди них — около ста, по-настоящему стоящих — и того меньше. И вот эти последние выходят не тысячным тиражом, как очередная комедия вроде «Тупой и еще тупее — 2», а ограниченным, и «Две женщины» со своими 500 экранами — скорее приятное исключение, чем правило. Но так устроен прокат: соревноваться с блокбастерами бессмысленно, вводить квоты на показ российского кино, как предлагает Министерство культуры, — тоже. Нужно ведь поддерживать не просто отечественного производителя (он тоже знатный халтурщик), а хорошее, в том числе и зарубежное кино.
Это законы рынка. Но иногда преградой на пути к зрителю может оказаться и какой-нибудь федеральный закон. Наверное, все уже слышали о новом фильме Андрея Звягинцева, который получил награду в Каннах за сценарий, «Золотой глобус» как лучший иностранный фильм, а теперь претендует на «Оскар». А видели? Разве что в Европе, где его прокат уже закончился, или скачали пиратскую копию из интернета. В широкий прокат «Левиафан» выйдет только 5 февраля. Создатели фильма постоянно переносили дату релиза, надеясь, что Министерство культуры примет поправки к закону, запрещающему мат в кино. Поправок не приняли, мат вырежут.
Из-за этого закона пострадал не только Звягинцев («Левиафан», скорее всего, недополучит денег в прокате: все, кто его ждал, уже посмотрели фильм в интернете), но и многие другие российские кинематографисты. На широких экранах так и не показали один из лучших российских фильмов прошлого года «Комбинат «Надежда» режиссера-дебютанта Натальи Мещаниновой. Всего три дня (как раз до вступления закона в силу) шел прокат картины «Да и Да» Валерии Гай Германики, который, напомним, получил приз за режиссуру на Московском кинофестивале. Германика, правда, согласилась отцензурировать свою картину и вырезать из нее пару матерных слов — зрители смогут вновь увидеть ее на широких экранах в феврале. Андрей Кончаловский вон и вовсе отказался от проката своих «Белых ночей почтальона Алексея Тряпицына» (напомним: «Золотой лев» Венецианского кинофестиваля), устроив премьеру по Первому каналу: хоть мат и запикали, зато вся страна смогла посмотреть на себя со стороны. Кажется, всем (кроме чиновников) понятно, что мат в руках хорошего режиссера -не просто нецензурная брань, но художественное средство. А тут — глупый запрет, из-за которого страдают все: зрители, режиссеры, прокатчики и само российское кино.
