9 февраля, в день памяти Ф.М. Достоевского (143-я годовщина со дня смерти), я пришла в последнюю квартиру, которую Федор Михайлович снимал в Санкт-Петербурге по Кузнечному переулку, 5/2 и где ныне располагается литературно-мемориальный музей. А тут выставка, посвященная 150-летию первого отдельного и единственного прижизненного издания романа «Бесы». В экспозиции отражены идеи, образы и история создания этого без преувеличения знакового произведения.
— Созданию романа «Бесы» предшествовала газетная публикация, которая дала писателю импульс, — рассказал доктор филологических наук, президент Российского общества Достоевского Борис Тихомиров. — В Москве в ноябре 1869-го студент сельскохозяйственной академии Иван Иванов был убит членами подпольной организации Сергея Нечаева «Народная расправа». Первое политическое убийство в истории революционного движения имело огромный общественный резонанс и на Достоевского произвело сильное впечатление. Тем более брат его жены, Иван Григорьевич Сниткин, учился в той академии и был с жертвой дружен:
На выставке мы проходим этим путем — от той газетной публикации до первого издания романа. Особое место тут занимает глава «У Тихона», которую Михаил Катков и Николай Любимов из редакции «Русского вестника» отказались печатать, хотя она была уже в наборе в 11-м номере за 1872 год. Писатель мучительно ее перерабатывал, но она так и не была включена в роман. Между тем Юрий Карякин, известный исследователь Достоевского, говорил, что без этой главы роман — как храм без купола.
.jpg)
Та самая глава «У Тихона», записанная рукой Анны Григорьевны – спутницы писателя, помощницы и в каком-то смысле соавтора. Фото автора
В главе есть эпизод, очень важный для Достоевского, когда по просьбе Ставрогина архиерей Тихон читает ему на память фрагмент из «Апокалипсиса». Достоевский включил эту сцену в одну из последних глав, когда уже книгоноша читает эти строки умирающему Степану Верховенскому. Так вот, на выставке представлена та самая глава «У Тихона», записанная рукой Анны Григорьевны — спутницы писателя, помощницы и в каком-то смысле соавтора. Достоевский ночью творил, а она утром вставала и переписывала главу за главой.
Между прочим, «Бесы» — первое издание, которое семья по инициативе и стараниями Анны Григорьевны Достоевской выпустила собственными силами. Такого еще в российской практике не было, чтобы писатели сами издавали свои произведения. А вот Анна Григорьевна умела считать копейку, недаром она за 14 лет совместной жизни расплатилась с огромными долгами мужа. Она все просчитала, советовалась с издателями, книготорговцами, бумажными фабрикантами. Рисковала — и у нее получилось! После чего она предприняла еще несколько изданий произведений Достоевского, а после смерти мужа выпустила семь полных собраний его сочинений. В 1882-1883 годах они принесли чистой прибыли 75 тысяч рублей — колоссальные деньги. Она очень переживала, что при жизни мужа его произведения никогда не продавались столь успешно. Свое дело Анна Григорьевна свернула после революции 1905 года и Русско-японской войны, продав права издательству «Просвещение».
.jpg)
Фото автора
Отметим, что современники восприняли роман «Бесы» как памфлет, политическую карикатуру. Религиозно-философский подтекст произведения явил читающей публике Серебряный век. Три важнейшие работы датируются 1914 годом: «Русская трагедия (о „Бесах“ Достоевского)» Сергея Булгакова, «Основной миф в романе «Бесы» Вячеслава Иванова и «Ставрогин» Николая Бердяева. Они написаны как отклик на постановку спектакля «Николай Ставрогин» в МХТ Немировичем-Данченко.
Ни одно другое произведение Достоевского не имеет такого количества исторических прототипов. На нынешней выставке представлены лучшие иллюстрации к роману. Тут эскизы Добужинского «Каморка Шатова», Ставрогин, Хромоножка, Петр Верховенский и несколько эскизов костюмов к спектаклю и декораций. Есть и современные театральные и киноверсии, спектакль Юрия Любимова 2012 года, замечательные иллюстрации современного художника авангардиста-концептуалиста Виктора Пивоварова.
А провожают посетителей выставки слова Верховенского из «Бесов», выразившего заветную мысль самого Достоевского: «Весь закон бытия человеческого в том, чтобы человек всегда мог преклониться перед безмерно великим. Если лишить людей безмерно великого, то не станут они жить и умрут в отчаянии. Безмерное и бесконечное так же необходимо человеку, как и та малая планета, на которой они обитают».
В СССР в 1930-е Достоевский издавался широко — кроме «Бесов». В 1934 году была предпринята попытка напечатать роман в последнем частном издательстве Academia. За публикацию выступил Максим Горький. Но тут в «Правде» партийный публицист Давид Заславский в статейке «Литературная гниль» обвинил Достоевского во всех смертных грехах. Горький уже не имел сил бороться — через год он умер. Издание было остановлено, первый том конфискован, а второй не вышел, его набор рассыпали.
В 1948-м еще один литературный погромщик, Владимир Ермилов, выступил с докладом, который потом был издан отдельной брошюрой «Против реакционных идей в творчестве Достоевского» — и до 1955 года Достоевского практически не издавали. А в 1955-м вдруг в августе вышла краткая заметка в «Известиях» о том, что следующий, 1956 год будет юбилейным для Гейне, Ибсена и: Последним был назван Достоевский: исполнялось 75 лет со дня смерти. Это был гром среди ясного неба, и даже «Литературная газета» никак не откликнулась. Но потом были созданы юбилейные комиссии, и 9 февраля состоялось торжественное заседание с присутствием партийных вождей в Колонном зале Дома союзов в Москве. А на самом деле это было за несколько дней до XX съезда партии. Как звоночек, через Достоевского, давали понять, что грядут серьезные политические изменения. Тогда расширили московский музей Достоевского, в то время единственный в СССР.
Впрочем, советские идеологи всегда опирались на слова Ленина об «архискверном Достоевском». Ильич ценил Сергея Нечаева, послужившего прототипом для Петра Верховенского, это известный факт. На этот счет есть воспоминания Бонч-Бруевича. Нечаева спрашивали, с кем нужно расправиться, когда мы победим, кого уничтожить. Так вот, Ленину очень нравился его ответ: «Всю великую ектинью» (церковное поминовение царской фамилии). Что и было сделано в 1918 году...
Сумел ли кто-то из современников Достоевского оценить этот роман? Близкие люди, конечно, да. Но из литературных критиков либерально-демократического лагеря — никто. После публикации «Бесов» один только Некрасов пришел к Достоевскому и предложил ему написать роман для «Отечественных записок». И Федор Михайлович, и Анна Григорьевна были очень этому рады...
