Вольфганг Ройтер возглавляет в Москве представительство ЮНЕСКО - широко известной ооновской организации по вопросам культуры, науки и образования. Юрист. Окончив в 1976 году МГИМО, был назначен секретарем по вопросам коммуникации, позже занимался проблемами культуры и образования в Секретариате Комиссии по делам ЮНЕСКО ГДР. Два года назад приехал в нашу страну в качестве главы представительства этой авторитетной международной организации.
...Однажды он вместе с российским ученым, объезжая Байкал, попал в тяжелую автокатастрофу - "Жигули", перевернувшись, свалились с высокой кручи. Два перелома позвонка могли поставить точку в карьере преуспевающего дипломата. Ройтера выходили врачи.
- Уникальное озеро Байкал - одна из самых главных моих забот, - говорит Ройтер. - Когда этот район в 1996 году вместе с вулканами Камчатки, Алтайскими горами вносили в реестр ЮНЕСКО, он не считался охраняемой территорией. Наше условие было конкретным: нужен закон, обеспечивающий охрану озера и регламентирующий здесь хозяйственные действия. Многочисленные консультации с учеными и хозяйственниками, специальные семинары по байкальской теме, поддержка, которую мы постоянно ощущали в иркутской администрации, - все это способствовало принятию Госдумой в прошлом году Закона о Байкале.
- Но ведь принять закон - еще не все. Необходимо найти средства, причем немалые, чтобы его положения воплотить в жизнь.
- Что касается средств... К примеру, в Германии есть места, пережившие настоящий туристический бум после того, как их внесли в список ЮНЕСКО. Количество туристов увеличилось в два-три раза. Как вы сами понимаете, все это в конечном счете приносит стране ощутимую экономическую прибыль.
- Вы считаете, что подобное "светлое будущее" ожидает и далекий от мировых туристических маршрутов Байкал?
-Я просто в этом уверен. Надо только местным организациям при поддержке федеральных органов шаг за шагом выполнить все положения закона, принятого парламентом. Очень серьезно стоит вопрос о судьбе местного целлюлозно-бумажного комбината, который на сегодня остается серьезным губителем природы. Легче всего его закрыть, но что делать с рабочими, которые обеспечивают бюджет целого города? Я ведь прагматик и понимаю, что подобные проблемы сразу не решаются. Важно то, что наконец-то началось движение: при участии губернатора Иркутской области разработана конкретная программа. Повторяю, я уверен, что байкальский регион может стать для России настоящей туристической Меккой. Надо только создавать для гостей базовый уровень удобств.
Вопрос относительно туристической привлекательности Байкала мне там задавали не однажды. Сомнения основываются на том, что в озере низкая температура воды, что нет больших гостиничных комплексов. В ответ я говорю: "Ради Бога, только не стройте больших отелей, за которыми спрячется дивная природа. Нужны маленькие, но оборудованные всем необходимым набором сервиса коттеджи". Многие иностранцы, в частности туристы из Германии уже давно в поисках душевного покоя облюбовали Скандинавию, Канаду. Байкал столь же привлекателен. Надо позаботиться о людях, которые должны будут обеспечить этот покой. Не хотелось бы ворошить старое, но я, например, не так давно остановился по делам в одной из лучших ярославских гостиниц и точно знаю, что там больше никогда не появлюсь. Персонал отеля сделал все, чтобы просто убить во мне это желание.
- Выступая в СМИ, вы неоднократно подчеркивали, что главная роль ЮНЕСКО - реализация проектов на основе разработанных ею концепций. Как в данную схему вписываются, скажем, Эрмитаж и Большой театр?
- Эта работа началась семь лет назад, после обращения в штаб-квартиру ЮНЕСКО правительства РФ. Речь, конечно, идет не только о реставрации этих культурных объектов. Скорее, о проектах развития их до уровня, отвечающего потребностям ХХI века. Это менеджмент, аудит, решение сугубо технических вопросов и, наконец, реставрация. Не так уж редко мне задают вопрос: "Сколько денег ЮНЕСКО выделяет под тот или иной объект"? Я отвечаю: "Лучше давайте подсчитаем, сколько средств вы сэкономите, если будете следовать нашим рекомендациям". Так вот, Эрмитаж в этом смысле - самый наш "продвинутый" в России проект. Шаг за шагом решались вопросы менеджмента, финансирования, создания клуба друзей Эрмитажа за рубежом, организации выставок, тренинга сотрудников, компьютеризации системы входных билетов, реставрации залов и главного входа... Самое главное в таких случаях - оставаться открытым для восприятия мирового опыта. Естественно, с пользой для себя. Руководство Эрмитажа использовало здесь свои шансы на все сто процентов. Оно пошло на полный аудит, для чего мы помогли привлечь известную голландскую фирму. Кстати, на спонсорские деньги. В прошлом году Эрмитаж стал первым в России учреждением культуры, которое опубликовало годичный доклад по всем финансовым вопросам, а значит, стало абсолютно прозрачным для потенциальных инвесторов и меценатов.
-Интерес объекта реставрации к инвестору понятен. А у последнего что за корысть?
- Инвестор вкладывает средства, чтобы получить прибыль. У мецената более возвышенные цели: он получает моральное удовлетворение от того, что дает деньги на благое дело. Могу только сказать, что тот и другой, вкладывая свои кровные, должны быть абсолютно уверены, что они не будут истрачены на чепуху, а уж тем паче не осядут в чьем-то личном кармане. Эрмитаж сегодня успешно сотрудничает со многими спонсорами именно благодаря своей финансовой прозрачности.
- А каково положение Большого театра?
- Вначале - а было это в 1993 году - наши разработки носили характер экспертизы. Так продолжалось до 1998 года. Сегодня это очень интересный, хоть и дорогостоящий проект. Ведь поменяется лицо Театральной площади столицы, появится новое здание филиала Большого театра, где труппа сможет работать в период реставрации основного здания. Что же касается архитектурных аспектов стройки, конечно, стоило позаботиться о том, что театр должен отвечать потребностям ХХI века. С другой стороны, и в будущем останутся востребованы традиционные спектакли мировой классики прошлого.
- Вам не страшно работать у нас в стране?
- Мне кажется, СМИ несколько накаляют ситуацию. Поверьте, объехав полмира, я могу свидетельствовать: в Москве не страшнее жить, чем, скажем, в Нью-Йорке или в Париже. Ссылки же на то, что в СССР было все же спокойнее, мне, жившему в нем тогда, представляются неубедительными. Скорее, просто было мало информации о происходящем.
Нет, мне не страшно жить в сегодняшней России. Наоборот - с каждым днем все интереснее.