Последние две недели одна из самых обсуждаемых тем в российских СМИ — инициативы правительства по устранению межотраслевого перекоса в системе налогообложения.
«Важно помнить, что бюджет — это документ не о цифрах, а о людях, направленный на решение конкретных проблем в жизни людей, — заявил на заседании правительства премьер-министр Михаил Мишустин. — Некоторые крупные компании заявляют, что мы забираем деньги только у нефтяных компаний. Это не так. Мы считаем, что в ситуации, когда трудно, все должны принимать участие в решении проблем, стоящих перед страной, перед людьми. Это наша осознанная политика».
В Госдуму был внесен законопроект о повышении в 3,5 раза налогов для металлургов и производителей удобрений. В отличие от нефти, цены на золото, платину и удобрения в последние годы росли, что позволило некоторым российским компаниям выплатить рекордные дивиденды. На прошлой неделе газета «Ведомости» со ссылкой на свой источник сообщила, что введение прогрессивной шкалы НДПИ для компаний металлургического сектора может принести бюджету дополнительные 560 млрд рублей в год. Однако в финансово-экономическом обосновании к законопроекту, который поступил в Госдуму, говорится всего о 90 млрд рублей. При всем при этом в своем недавнем исследовании аналитики компании VYGON.Consulting сделали вывод, что если привести налоговую нагрузку по всему сырьевому сектору к текущему уровню изъятий в нефтяной отрасли, то на основании данных за последние пять лет потенциал изымаемой ренты можно оценить в 0,8-1,3 трлн рублей в год.
Межотраслевые перекосы
«Налоговые поступления в бюджет падают на фоне дешевой нефти и снижения ВВП из-за пандемии, властям приходится идти на непопулярные меры вроде роста госзаимствований и введения налога на депозиты, — отмечает инвестиционный стратег из Управляющей компании «Арикапитал» Сергей Суверов. — Вместе с тем налоговая система России имеет потенциал как для увеличения бюджетных поступлений, так и устранения перекосов в фискальной нагрузке. Основное бремя налоговой нагрузки лежит на нефтяной отрасли, обеспечивающей более 44% доходов бюджета, притом что ее вес в ВВП значительно меньше, и отрасли необходимо осуществлять крупные инвестиции в условиях ограничений по добыче в рамках сделки ОПЕК+. Государству необходимо установить равные налоговые условия для различных отраслей, которые будут способствовать оптимальному развитию экономики, без стрессов для нефтяной индустрии. Одним из вариантов может стать введение прогрессивного НДПИ для компаний, деятельность которых связана с добычей и экспортом природных ресурсов, что может принести бюджету дополнительные 1,2 трлн рублей, дополнительная фискальная нагрузка нефтяников нецелесообразна и вредна. Существуют значительные диспропорции в налогообложении нефтяников и других сырьевых компаний, максимизирующих дивидендные выплаты, большая часть которых перенаправляется за рубеж в офшорные юрисдикции. Также есть возможности увеличить доходы от банковского и телекоммуникационного секторов, рентабельность многих компаний которых зашкаливает из-за олигопольного положения».
«Если измерять налоговую нагрузку в процентном отношении к конечной цене продукции, то в нефтянке это показатель составляет порядка 60%, — утверждает доцент Финансового университета при правительстве России Леонид Крутаков. — Для сравнения: нагрузка «Газпрома» не превышает 40% (наследие премьерства Виктора Черномырдина), а в металлургии, золотодобыче и алмазной отрасли доля налогов в цене реализации продукции составляет от 1,5 до 10%.
Налоговые диспропорции (здесь уместно более крепкое выражение) сложились исторически при вступлении России в ВТО в 2012 году. В последующем они только нарастали в связи со снижением (вплоть до обнуления) экспортных пошлин на ряд сырьевых товаров (никель, алюминий, медь и др.).
Для понимания, о каких суммах бюджетных потерь идет речь, приведу простейшие арифметические расчеты, буквально на коленке. Если привязать ставки НДПИ к экспортному «нетбэку» выручки сырьевых отраслей страны, то годовой эффект для бюджета составит 1,2 трлн рублей.
При этом большинство (от 70 до 90 %) акционеров некоторых наших металлургических холдингов являются иностранными (преимущественно офшорными) резидентами. И это еще один способ легального ухода от налогов и вывода средств за границу».
«В последнее время (особенно с вводом санкций и нарастанием кризисных явлений), — добавляет эксперт, — компании металлургического и золотодобывающего секторов изменили свою дивидендную политику. На выплату акционерам они стали направлять весь (100%) свободный денежный поток. Цены на их продукцию при этом растут, а инвестиций в развитие производства мы не видим».
«Принято считать, что на нефтяной игле у нас сидит российская экономика, — говорит директор Центра политической информации Алексей Мухин, — но, по сути, на нефтяной игле сидит государственный бюджет, потому что нефтянка дает почти половину налоговых поступлений, она донор бюджета. И это, заметим, в период санкций, когда на отрасль оказывается самое сильное давление. Понятно, что главная нагрузка ложится на крупнейшую нефтяную компанию «Роснефть», которая только по итогам 2019 года перечислила в бюджетную систему 3,6 трлн рублей. Общий же объем поступлений в бюджет от компании с 2015 года, я почему взял пять лет — это как раз санкционный период, поступления в бюджет от компании составили 17 (внимание!) трлн рублей. Это, конечно, и поступления от налогов, это дивиденды, которые выплачивала компания. Их с 2015 года выплатили более 500 млрд. Это и интегральная приватизационная сделка. Я напомню: в 2016 году был продан почти 20-процентный пакет «Роснефти» и контрольный пакет «Башнефти». Так вот, все это, безусловно, громадные деньги, которые бюджет поглотил. При этом другие компании, которые тоже являются частью так называемой рентной экономики, то есть получают ресурсы из недр страны, металлурги, золотодобытчики и так далее, — они платят не то что в разы — на порядки меньше налогов. Налоги у них составляют от 1,5 до 10% в цене реализации продукции. При этом ставки налоговые не меняются. Формула НДПИ для металлургов и производителей удобрений, например, в отличие от той же нефтянки, не привязана к цене. Сейчас цены на металлургическую продукцию растут, но это никак не сказывается на налогах. Ну и где тут справедливость? Это структурный, межотраслевой перекос».
Нельзя резать курицу, несущую золотые яйца
По мнению экспертов, введение прогрессивной шкалы НДПИ обусловлено в том числе ростом цен на золото, платину и ряд других сырьевых товаров, которые позволили компаниям получить высокие прибыли и выплатить большой объем дивидендов. Большая часть компаний сектора являются частными, поэтому государственная казна не в полном объеме получает дополнительные доходы. При этом для металлургов повышение НДПИ — посильная задача, считают аналитики. Сейчас доля валовых налогов (НДПИ и таможенной пошлины) в выручке горнорудных компаний — одна из самых низких по отраслям и не превышает 5%, в то время как для нефтяных компаний этот показатель варьируется от 60 до 64%, а у газовых — от 28 до 32%, свидетельствуют расчеты VYGON.Consulting. Доля налогов в EBITDA также различается кратно: 21% — в цветной металлургии против 47% у газовиков и 64% у нефтяников.
«Диспропорции в налоговой нагрузке между сырьевыми отраслями существовали в России исторически, а при вступлении нашей страны в ВТО в 2012-м разрыв только увеличился в связи с принятием обязательств по снижению (вплоть до обнуления) ставок экспортных пошлин на ряд сырьевых товаров, в том числе на никель, алюминий и медь», — говорит Сергей Суверов. Снижение пошлин не повлекло за собой компенсации потерь бюджета за счет увеличения НДПИ, при этом «в нефтяной отрасли реализация «налогового маневра» и введение отдельных дополнительных «надбавок» только увеличили налоговую нагрузку, отмечает эксперт.
Введение прогрессивной шкалы по НДПИ позволит государству получать дополнительный доход при росте цен на сырье, отмечает старший аналитик компании WMT Consult Валерий Андрианов. «За последние три года цены на палладий выросли в 3,3 раза, а на никель — на 34,5%. При применении прогрессивной шкалы дополнительные доходы казны только за 2019 год составили бы более 280 млрд рублей, что вдвое больше, чем в среднем за предыдущие пять лет», — подсчитал эксперт. Однако из-за действующего подхода к формированию налоговых поступлений государство не получило никаких дивидендов от благоприятной внешней конъюнктуры, отмечает Андрианов. По итогам 2019 года шесть крупнейших компаний сектора (за исключением «ЕВРАЗа») выплатили акционерам более 663 млрд рублей дивидендов. «Объявленное правительством выравнивание уровней налогообложения различных отраслей вызвало волну критики: как же так — повышать налоги в кризис? — говорит директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. — Однако при всей кажущейся очевидности макроэкономических соображений они полностью игнорируют глубочайший структурный перекос, накопленный в российской экономике. Его суть — концентрация едва ли не всей налоговой нагрузки на одной-единственной нефтяной отрасли при снятии ее с других высокорентабельных отраслей (разумеется, в первую очередь также сырьевых и продукции первого передела), в особенности с металлургии. В результате нефтяные компании платят налогов впятеро больше, чем все остальные сырьевые отрасли.
Доля нефтяной промышленности в бюджете неизмеримо выше ее доли в экономике, в первую очередь из-за колоссальных налоговых диспропорций.
Мизерное налогообложение других сырьевых отраслей обеспечивает колоссальные денежные потоки, которые направляются не на инвестиции, а прежде всего на выплату дивидендов, выводимых, насколько можно понять, в офшоры. Такие металлургические компании, как «Норникель», НЛМК, ММК, пересмотрели недавно свою дивидендную политику и направляют отныне весь свободный денежный поток на выплаты акционерам. Напомню при этом, что до 90% уставного капитала этих компаний принадлежит иностранным акционерам. Большинство в совете директоров того же «Русала» составляют «независимые» американцы.
При этом цены на продукцию металлургов систематически повышаются без какого-либо учета реальной ситуации в стране, становясь важным фактором блокирования ее экономического развития».
«Металлургия — отрасль, в которой минимальное налогообложение и представители которой при этом не инвестируют в развитие производства, а выводят весь кеш за границу, — говорит Алексей Мухин. — И это несмотря на рост цен на их продукцию. Необходимо с помощью рыночных механизмов, а в правительстве сидят профессионалы, вы знаете, что у нас Михаил Владимирович Мишустин — бывший налоговик, который прекрасно знает на пальцах, как это все происходит, — необходимо, чтобы свободный денежный поток не просто плавно и на 100% перетекал в офшоры, а чтобы он оставался на территории России, осваивался здесь, хотя бы значительная часть, я уж не говорю о 50 или 60% в соотношении. Нужна политическая воля, для того чтобы действительно создать не за счет перегибов и перекосов, создать более сбалансированную налоговую систему, чтобы снять излишнюю супернагрузку на те компании, которые сейчас просто задыхаются. Курицу, которая несет золотые яйца, можно просто прирезать этими налогами. И нужно создавать более справедливую и рациональную систему налогообложения, причем так, чтобы ее не нужно было каждый год пересматривать. И, конечно, ограничить вывод денег за рубеж».
По словам Андрианова, «в последние годы, вместо того чтобы балансировать налоговую нагрузку, Минфин предпочел добавить фискального груза на хребет нефтяной отрасли. К чему это привело? Может быть, прочие сырьевые секторы, прежде всего металлургия, использовали такую благоприятную ситуацию и направили «недоплаченные» в бюджет деньги на модернизацию производств, создание новых мощностей, повышение зарплат работникам? Отнюдь. Деньги решили поделить и проесть. В последнее время ряд частных компаний («Норникель», НЛМК, ММК и другие) пересмотрели свою дивидендную политику и направили весь свободный денежный поток на выплаты акционерам. Размер дивидендных выплат в компаниях металлургического и золотодобывающего секторов достиг 100% свободного денежного потока.
При этом Минфин постоянно стремится «подкрутить» налоговое регулирование нефтянки, чтобы обеспечить пополнение бюджета и сделать фискальное ярмо для отрасли еще более тяжелым. Необходимость стратегического развития нефтяной промышленности при этом абсолютно не принимается во внимание. Учитывая значительное ухудшение ресурсной базы, это может привести к серьезным проблемам для экономики страны и бюджета».
«На этом фоне, — продолжает Андрианов, — другие отрасли чувствуют себя достаточно вольготно. По оценкам VYGON. Consulting, за последние пять лет уровень налоговой нагрузки в других сырьевых секторах экономики был в 1,5-9 раз ниже, чем в нефтянке. В совокупности они в 2018 году заплатили в пять раз меньше налогов, чем одна нефтяная отрасль!
«Что нужно изменить, чтобы сбалансировать налоговую нагрузку и избавиться от существующего межотраслевого перекоса?» — задается вопросом эксперт.
«Во-первых, — говорит он, — необходимо ввести прогрессивные ставки НДПИ для компаний, деятельность которых связана с добычей полезных ископаемых и их поставкой на экспорт. Это позволит выровнять условия их деятельности с компаниями нефтяного сектора. По оценкам, потенциальный бюджетный эффект от введения прогрессивной ставки НДПИ в указанных сырьевых отраслях оценивается в 1,2 трлн рублей в год исходя из средних значений за пятилетний период.
Во-вторых, следует увеличить фискальные изъятия для компаний, не инвестирующих в развитие бизнеса в Российской Федерации и ориентированных на максимизацию дивидендных выплат акционерам с выводом их в офшорные юрисдикции.
Текущая налоговая система несправедлива, поэтому необходимо перераспределить фискальную нагрузку. В противном случае «дойная корова» отечественной экономики, от которой требуют постоянного повышения «удоев», может просто не выдержать, нефтяная отрасль застопорится в своем развитии и не сможет больше играть роль главного донора бюджета».
Но у этой очевидной и здравой идеи есть противники. «Нетрудно предположить, что против усилий правительства сбалансировать налоговую нагрузку будут активно выступать в публичном поле. Необоснованные сверхдоходы, которые есть у тех же металлургов, позволят покрыть любые пиар-бюджеты», — резюмирует Андрианов.
«Надо понимать, что в начале 2000-х была значительная реформа в сфере налогообложения в нефтяной отрасли, был введен НДПИ, который постепенно рос, — заявила в эфире телеканала «Россия 24» директор по консалтингу в сфере госрегулирования ТЭК VYGON.Consulting Дарья Козлова. — Порядка 60% от цены нефти в текущих условиях изымается. Можно утверждать, что тенденции в нефтегазовой отрасли и во всех других сырьевых отраслях разошлись, что, собственно говоря, мы и рассмотрели в нашем исследовании. Если за последние 10 лет мы видим постоянное увеличение налоговых изъятий в нефтяной отрасли, просто потому что мы помним и 2014-й, и 2015 год, когда в результате падения цен Минфин корректировал параметры для нефтегазовой отрасли. Для металлургии, прежде всего добычи цветных металлов, добычи золота, для алмазной добывающей промышленности, в принципе для всей горнорудной промышленности налоговые условия оставались достаточно статичны: ставки были стабильны и при этом значительно ниже, чем в нефтяной отрасли. Понятно, что в тех условиях, которые сложились сейчас — мы все понимаем, что это мировой кризис, — никто не хочет, чтобы ему повысили налоги. Но в таких условиях было бы действительно справедливо, чтобы все сырьевые отрасли, которые, так же как и нефтяная, приносят ресурсную ренту, распределили между собой нагрузку.
Как показывает наш анализ, за последние пять лет в среднем в отраслях цветной металлургии, в добыче удобрений, особенно калийных, средняя рентабельность, EBITDA была около 50%, в то время как в нефтяной отрасли ниже — 30. При этом налоги на добычу природных ископаемых при добыче руд существенно ниже, чем при добыче нефти. С каждого добытого барреля государство забирает порядка 60%. Для сравнения: с каждой тонны добычи комплексных руд в Красноярском крае государство забирает менее 2%. Хотя, например, в прошлом году мы видели достаточно существенный рост цен на тот же самый никель. Подчеркнем, что ставка для руд фиксированная — в рублях за тонну. В отличие от нефтяной отрасли, в которой ставка определяется по формуле, зависящей от курса валюты и цен на нефть, в результате получается: чем выше цена, тем государство больше изымает. При этом в других отраслях так называемую конъюнктурную ренту — просто за счет роста цен на мировых рынках — государство не изымает«.
Сверхдоходы банков и телекомов
Как утверждают аналитики VYGON.Consulting, если привести налоговую нагрузку по всему сырьевому сектору к текущему уровню изъятий в нефтяной отрасли, то на основании данных за последние пять лет потенциал изымаемой ренты можно оценить в 0,8-1,3 трлн рублей в год в зависимости от применяемого показателя для нормирования.
Общий же потенциал дополнительных изъятий сверхдоходов, по мнению VYGON.Consulting, может составить до 1,7 трлн рублей. Ведь конъюнктурные сверхдоходы могут формироваться не только в сырьевых отраслях, но и в других секторах экономики. Например, в банках и телекоммуникационных компаниях, получающих дополнительную маржу на разнице процентных ставок или благодаря олигопольному положению на рынке. В России из-за олигопольного положения на рынке рентабельность по EBITDA телекомов в среднем за последние пять лет составляет около 38%, что заметно превышает аналогичные показатели зарубежных компаний. В 2018 году средняя рентабельность прибыли до налогообложения банковского сектора достигла 51% — это рекордное значение за последние пять лет. Во многом этому способствовала денежно-кредитная политика ЦБ по сохранению высоких значений ключевой ставки.
Если нормировать рентабельность банковского сектора в 2016-2018 годах к среднему уровню предыдущих периодов в 19%, то в среднем за те же пять лет сверхдоходы составили порядка 450 млрд рублей в год. А корректировка показателей рентабельности отечественных телекомов до уровня США может позволить изъять еще 115 млрд рублей.
По словам экспертов, объем фискальных платежей двух крупнейших российских банков эквивалентен лишь 1% доходов федерального бюджета. В то же время уровень реальных процентных ставок в России, несмотря на снижение ЦБ РФ ключевой ставки на 2% с начала года (c 6,25 до 4,25%), по-прежнему остается одним из самых высоких. Негативный эффект высоких реальных процентных ставок усиливается запредельным уровнем процентной маржи крупнейших российских банков: в разгар кризиса прибыль банков, заметим, существенным образом росла. «Финансовые успехи наших ведущих банков обратно пропорциональны экономическим проблемам страны, — говорит Делягин. — И только за счет увеличения ставки налога на прибыль для банков с 20 до 40-50% (фактически единственный налог, который платят финансовые учреждения, освобожденные от уплаты других налогов) дополнительный ежегодный бюджетный эффект мог бы составить не менее 500 млрд рублей».
Тезис о том, что дополнительные доходы можно взять только с нефтянки, является ошибочным, уверены авторы исследования. Очевидно, что текущая налоговая система несправедлива и необходимо перераспределение налоговой нагрузки. «Налоговая нагрузка банковского сектора в России — одна из самых низких в мире, — отмечает Сергей Суверов, — причем мы видим, что в банковском секторе велики олигополии, например, большая монопольная, по сути, доля Сбербанка, который тоже платит мало налогов, ставку налога на прибыль для банков вполне можно поднять. Надо понимать, что бюджет Российской Федерации оказался в идеальном шторме, упали цены на нефть, снизились доходы от нефти после сокращения добычи в рамках сделки ОПЕК+, упал ВВП из-за пандемии коронавируса, поэтому, естественно, все должны участвовать как-то в наполнении бюджета — не только нефтяная отрасль, которая сейчас обеспечивает порядка 40% бюджетных доходов, но при этом ее вес в ВВП гораздо ниже. Все остальные отрасли должны подключиться к этому бюджетному процессу, в том числе не только банки, но и телекоммуникационные отрасли. Действительно, есть потенциал увеличения бюджетных доходов, и, мне кажется, все отрасли сейчас должны подключиться, иначе будет платить за это население».
«Если мы сейчас будем дальше давить на нефтяную отрасль, — говорит Андрианов, — то мы придем к тому, что она будет просто меньше давать в будущем, поэтому надо изыскивать какие-то другие резервы. В принципе это тот же НДПИ для других отраслей, есть еще ряд мер, например, увеличение дивидендных выплат госкомпаний. «Роснефть», например, направляет 50% прибыли на дивиденды. Если смотреть на другие компании, 50% платят очень мало государственных компаний».
По словам эксперта, крупнейшие компании с государственным участием — «Газпром», ВТБ, «Транснефть» и Сбербанк — по итогам 2018 года выплатили 27%, 15, 35 и 43% соответственно от чистой прибыли по МСФО в качестве дивидендов. Таким образом, суммарный объем недоплаченных в бюджет РФ средств (при выплате дивидендов на уровне 50% от чистой прибыли по МСФО) составил около 265 млрд рублей за указанный период«.
Что касается налогообложения нефтяной отрасли, по словам Андрианова, «НДПИ был введен около 20 лет назад с подачи одной частной нефтяной компании, которой сейчас уже, к счастью, не существует, и предусматривал плоское налогообложение нефтянки. То есть получалось, что компаниям выгодно в первую очередь выкачивать самые ценные ресурсы, и они это делали. Все последующие 20 лет истории — это попытка исправить ошибку с НДПИ. В результате у нас получилось настоящее лоскутное одеяло». «НДД ввели, чтобы нефтяные компании инвестировали в труднодоступные месторождения, — продолжает эксперт. — Чтобы было четко видно: вот эта компания инвестировала, столько-то получила, столько-то заплатила. Когда мы говорим об НДД, речь идет именно о перераспределении, потому что повышать нагрузку на отрасль — это совершенное безумие. Что же касается льгот, я бы не стал вообще употреблять слово «льготы» — надо говорить об инвестиционном соглашении или контракте с правительством, с Минфином. Если мы хотим реализовать какие-то крупные проекты, хотим выйти в Арктику, хотим осваивать Восточную Сибирь, давайте создавать соответствующие условия. Нужна нам Арктика — давайте создадим действительно стимулирующий режим».
