Предваряя скорое 130-летие замечательной русской художницы Зинаиды Серебряковой, Третьяковка устроила первый в России показ ее картин и рисунков из парижской мастерской.
Знаменитая художница русского зарубежья — хрупкий, полувоздушный, но вполне реальный мостик между Россией и Европой. Искусство ее — радостное, светлое, мощное: словно наперекор тому, что жизнь мастера сложилась не просто трудно, но порой трагично.
Родись Зинаида Лансере (такова девичья фамилия художницы) на 100 лет раньше, вполне могла бы стать героиней поэмы «Русские женщины» и разделить подвиг жен декабристов. Она была олицетворением подлинного аристократизма, хотя ее родная среда — не дворянство, а творческая интеллигенция.
Дед по материнской линии — известный зодчий Николай Бенуа, академик, строивший от Петербурга до Хельсинки. Его сын Александр Бенуа — идеолог объединения «Мир искусства», внук Николай — известный на весь мир художник театра. В этой дружной семье Зинаида и росла: отец ее — превосходный скульптор Евгений Лансере — рано умер, и мать вернулась с детьми к родным. Братья Серебряковой, младшие Лансере — художник и архитектор, племянник — британский актер и режиссер Питер Устинов...
В 25 лет Серебрякова дерзко пишет себя у зеркала — и прямо с выставки в 1910 году Совет Третьяковской галереи приобретает автопортрет «За туалетом», с тех пор ставший символом ее творчества. Чуть позже Серебрякова создаст серию из народной жизни: «Крестьян» хранит Русский музей, монументальное «Беление холста» 1917 года — та же Третьяковка.
Счастье с мужем было безоблачным, но кратким: от свадебного путешествия в Париж до страшного 1919 года с эпидемией тифа, от которого умер инженер-путеец Борис Серебряков, прошло всего 14 лет. На руках у Зиночки оказались больная мать и четверо детей. В надежде прокормить семью художница уехала в Париж. Планы вернуться не сбылись. Родные чудом сумели переправить к ней во Францию дочь и сына. Двое других детей остались в Петрограде. Зинаида Евгеньевна увидит их лишь спустя 36 лет.
Все четверо детей Зинаиды Евгеньевны пошли по стопам семьи Бенуа-Лансере. Внук, живущий в Москве, Иван Николаев создал декор станций метро «Боровицкая», «Отрадное», «Достоевская». Генеалогическое древо Бенуа-Лансере продолжает расти. И бонусом к выставке стали работы тех самых Шуры и Кати Серебряковых — детей Зинаиды, вместе с ней ставших вынужденными эмигрантами.
Нынешний проект посвящен тому, чего прежде не видели на родине художницы: более 70 работ, хранившихся в парижской мастерской. Денег на масло и холсты не хватало, и Серебрякова перешла к графике. Стремительные рисунки пастелью, цветными карандашами, акварелью поражают виртуозностью. За любимый ею жанр ню на выставке отвечает триптих «Баня» — ностальгическое продолжение цикла о купальщицах, начатого еще в России.
