Ирина закончила с отличием иностранный факультет в местном педагогическом университете, затем - аспирантуру, два года назад защитила докторскую диссертацию, возглавила кафедру филологии. Коллеги уважают, студенты гордятся. Авторитетная, спокойная, уравновешенная, очень контактная. Да и сама она, несмотря на то, что исполнилось уже сорок, с короткой стрижкой и вздернутым курносым носиком похожа на девочку.
С Михаилом встретились в 1994-м. Он к тому времени развелся с первой женой. У нее тоже жизнь не складывалась. Позвонила, взяв старую телефонную книжку, Михаилу - когда-то он за ней ухаживал... Вскоре у них родилась дочь, очаровательная Катюша, которой недавно исполнилось семь лет. Отношения в загсе не оформляли - так, по словам Михаила, захотела сама Ирина. Но жили настоящей семьею и любовью.
- С ней было интересно, - вспоминает Михаил. - Она много знала, читала. И была очень бережлива - не любила тратить деньги, но ей нравилось их копить. И в долг она давала знакомым под проценты.
Обязанности по дому распределились сами собой. Михаил зарабатывал деньги, и немалые, делал все, чтобы Ирина могла спокойно заниматься студентами и наукой.
Фото запечатлело улыбки на лицах, спокойные глаза под оправами очков. Во всех отношениях приятная, счастливая пара...
Теперь этих людей прочно связывает только одно - взаимная НЕНАВИСТЬ. Регулярно они встречаются на заседаниях областного суда. Добираются сюда разными дорогами, друг на друга стараются не смотреть.
Ирину обвиняют в том, что она "заказала" убить Михаила. Судья посчитал необходимым объявить процесс закрытым: "Чтобы не просочились интимные подробности". Хотя главные "подробности", конечно, совсем другого свойства.
Разумеется, только суд расставит все точки и воздаст по закону. Определит степень вины - тоже. Но слишком неординарно все то, что уже случилось, чтобы не обозначить те очевидные, как видится, факты, что представлены в обвинительном заключении. Имена действующих лиц мы, поскольку приговор еще предстоит, изменили.
...Михаилу повезло. Наемный убийца пришел в Управление по борьбе с организованной преступностью и чистосердечно рассказал о жутком задании "профессорши, которую затерроризировал муж". То ли совесть замучила, то ли денег давали мало... Словом, матерый уголовник отказался взять еще и этот грех на душу.
А как же она, интеллигентная женщина, вдруг стала безжалостной не только по отношению к близкому ей доселе человеку, но и к своей дочери, которую решила в одночасье сделать сиротой?
Послушаем самого Михаила.
- Приобретая квартиры, - рассказывает он, - я часто записывал их на Ирину - так было... удобно в интересах бизнеса. Я ей доверял во всем. Престижный офис для риэлторской фирмы стоимостью порядка ста тысяч долларов - тоже был записан на нее. Как и трехкомнатная квартира в элитном доме на улице Репина, где мы вместе жили. Однажды, в декабре позапрошлого года, когда Ирина защищала докторскую в Москве, я пришел домой. Дочурка вдруг огорошила меня: "Папа, ты знаешь, что мама хочет тебя выселить из квартиры?" Тогда я и узнал, что Ирина начала потихоньку продавать квартиры фирмы. Она решила использовать созданную мною ситуацию с недвижимостью и разбогатеть. Мешал только я. Только я мог вернуть квартиры через суд, что и вынужден был вскоре делать.
Михаил рассказывает подробности вполне в духе времени "убийственной истории". Как Ирина с помощью отца (он до выхода на пенсию был одним из видных милицейских начальников области) захватила офис. Как охранники одной частной структуры, переодетые в милицейскую форму, ворвались в помещение и вскрыли сейф с документами. Как бывшая супруга вывозила имущество из квартиры Михаила. Как трудно было ему найти защиту - у бывшего высокопоставленного милиционера везде связи...
Деньги, деньги. Все, в конечном счете, сводилось к ним. Ради денег, а речь шла о сотнях тысяч долларов. Ирина готова была рисковать всем.
С Александром Шпаликовым, который был моложе ее лет на десять, зав. кафедрой познакомилась случайно. Она продавала "мерседес" Михаила. На объявление и откликнулся Александр. Покупателю не хватало некой суммы. И эти деньги, по материалам расследования, Ирина готова была "простить" за одну только услугу - за убийство. Отказ лишь подстегнул закусившую удила даму. Очередному кандидату в киллеры, как утверждают свидетели, она предложила за исполнение заказа квартиру Михаила в Анапе. И снова сорвалось. Обращалась к жене одного из преступных авторитетов города (это тоже подтверждается материалами следствия) с просьбой подыскать подходящего исполнителя...
Очередной любовник Ирины, Султан Завашев, работал следователем в милиции. Внушить ему, что бывший муж изверг, а она - невинная жертва зверя, не составило большого труда. Султан всему верил, возможно, потому, что влюбился в Ирину, хотел иметь от нее ребенка.
Завашев пытается возбудить уголовное дело против Михаила. Одно, другое, третье... Только в 2000 году - шесть! То за избиение Ирины (по ее многочисленным заявлениям), то якобы за "кражи из квартиры".
- Два раза я тогда встречался с нею, - вспоминает Михаил, - хотел, чтобы она вернула хотя бы офис. И два раза после этого она писала на меня заявления, обвиняя в истязаниях.
Не берусь судить о личных качествах своего собеседника, нисколько не склонен считать его ангелом. Возможно, существуют какие-то основания для неприязни к нему Ирины. Но есть мера, есть грань, которую нельзя переступать.
Завашев даже берет под арест и сажает в камеру Ромашина. И все ради того, чтобы тот не смог бороться за свою собственность. Он даже как-то предложил ему: "Отказываешься от квартир - и никаких дел больше не будет". Хотя дела и так рассыпаются, ни один инкриминируемый Ромашину факт не подтверждается. Но каково было состояние предпринимателя, фактически потерявшего свое дело, издерганного наветами и допросами, - представить нетрудно. Впрочем, это было, как оказалось, не самое страшное из того, что готовила для него бывшая спутница жизни.
Ирина день за днем внушала милиционеру - мол, Михаила надо убрать. Другого варианта нет. Мужик ты, в конце концов, или нет?.. Завашев во время допросов рассказывал, что Ирина несколько раз настойчиво спрашивала, когда же он наконец "уберет" Ромашина.
А в университете Ирине удавалось оставаться все той же "целеустремленной, энергичной, толковой, интеллигентной". Один из преподавателей кафедры филологии вспоминал:
- Я знал ее еще студенткой. Она - наша выпускница. И всегда выделялась способностями, трудолюбием... Ирина - один из самых молодых профессоров в университете. Это тоже о чем-то говорит.
Все это так. И тем отвратительнее все случившееся.
В перерывах судебных заседаний бледная Ирина выходит в коридор, курит одну сигарету за другой. Видно, что нервничает, видно, что многодневный процесс изматывает ее. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что мне даже немного жаль эту потерявшую самое себя женщину.
...Завашев под напором дамы сердца наконец решается. Кандидат в киллеры на примете есть - уголовник Хворостов, дело против которого он в свое время замял. Раньше тот не убивал, но можно припугнуть, заставить. У него на квартире нашли в свое время поддельный паспорт, да и других грешков хватало. Но дела следователь заводить тогда не стал. И вот - сгодилось...
Встречи в кафе "Алая роза" в центре города, разговоры, как в кино, с соблюдением правил конспирации. Перебрасывали сообщения по пейджерам. Завашев слал записки для "Насти" - такое имя он придумал Хворостову, называясь сам "Шакиром". Киллер на подпольную кличку даже обиделся: "Что я - голубой?..".
Ирина торопила: "Когда же?" Завашев торопил киллера. На пейджер Насти от следователя то и дело шли требования ускорить дело...
Профессорша оценила голову своего мужа в 14,5 тысячи долларов. Сюда вошли расходы на покупку пистолета, оплата за пейджер киллера...
Хворостов-Настя получил задаток и - явился с повинной. И тогда рубоповцы решили инсценировать убийство Михаила. "Убийство" они наметили в ночь с 14 на 15 августа. Завашев, узнав от киллера про дату, успокоил Ирину - мол, все теперь в порядке. Волкова, дабы обеспечить себе алиби, отправилась в день покушения на дачу. Михаила милиционеры на время спрятали в городе и даже присматривали за ним на всякий случай, чтобы никому не звонил. Боялись, что про операцию узнают.
Версия убийства для заказчика выглядела убедительно. Пока Михаил покупал что-то в киоске, Хворостов проколол колесо "Жигулей". А потом, когда бизнесмен хотел поменять покрышку, киллер "ударил" монтировкой его по голове, тело уложил в багажник, отвез в лес, где "добил и закопал". Ночью Хворостов передает условное для оборотня-милиционера сообщение об успешном проведении операции. "Экзамены сданы, еду на шашлыки. Настя". Завашев, получив подтверждение об убийстве, заглянув в сводку оперативных новостей. И сообщает заказчице-любовнице окончательное: "Убит..."
Белую "шестерку" бизнесмена с проколотым колесом, залитую "кровью", поставили на улице в Верх-Исетском районе.
На опознание машины приезжает Ирина: "Я же говорила Михаилу, чтобы он ночью не возил пассажиров, а он не послушал. Вот и случилось, потому что жадный был..." Это она-то говорила о жадности.
Ирине надо как можно быстрее получить право распоряжаться имуществом Михаила, и она требует, чтобы труп "всплыл". Просто сообщения о смерти ей было уже мало.
Операция РУБОПа подошла к логическому концу. Завашева взяли с поличным, когда он передавал остальную часть суммы киллеру. Он сразу стал давать показания. Свою словоохотливость объяснил просто: устал дергаться, "страх достал". Арестовали и Волкову. Правда, недели через две отпустили с учетом ее профессорства и прочего под залог в 35 тысяч рублей. На следствии Ирина признала, что давала деньги "для физического устранения Ромашина".
- Для убийства? - уточнил следователь.
- Нет, только устранить...
В другой раз она заявит, что в последний момент передумала "устранять", а Завашев, мол, все равно довел дело до конца.
Разговаривать с журналистами она категорически отказывается. Мне она зачем-то сообщила: "А вы знаете, что отец Михаила был шизофреником?" Да если бы и был, - разве это имеет какое-то значение?
Я спросил Михаила про дочку. Он только грустно улыбнулся:
- С Катей встречаться не могу - боюсь, что Ирина устроит какую-нибудь провокацию. Разговаривать по телефону со мной не разрешает. Катя звонит сама. Но подарки я ей передаю. Присмотрел вот для дочки немецкий кухонный комбайн - ей нравится... Если Ирину осудят, я сделаю все, чтобы Катя жила со мной.