- Судя по раскладу политических симпатий избирателей, в обществе сложился социальный заказ на более жесткое отстаивание национальных интересов России. Вы согласны с такой оценкой?
- Потребность удвоить, помимо ВВП, энергетику внешней политики ощущается давно. Причем избиратель не настаивает на драматическом изменении векторов нашей дипломатии - ему одинаково чужды и конфронтация с НАТО, и поход на Восток, чтобы "отстоять" Приморье от ползучего проникновения китайцев. Но у него возникла психологическая потребность утверждения России в новом качестве на мировой арене.
Политики с правого фланга долгое время пугали тем, что любое слово критики в адрес США или НАТО ведет к самоизоляции России. Оказалось, ничего подобного - силовой метод, примененный администрацией Буша в Ираке, одобрили всего 34 государства, в Европе лишь четыре крупные страны встали с ними в один строй - Великобритания, Испания, Италия и Польша. В итоге не Россия, выразившая самые серьезные сомнения в правомерности произвольного вмешательства в дела других стран, а Америка оказалась в полуизоляции.
И такая принципиальная и сбалансированная политика кремлевского руководства на иракском направлении нашла понимание у граждан, которые хотят, как я понимаю, чтобы Россия была страной, способной отстаивать свои интересы цивилизованными способами. Лучше всего - через партнерство. Если не удается, то через псевдосоюзнические отношения. Если снова осечка - значит, через жесткое неприятие того, что нам навязывают.
- Вы думаете, нам уже никто ничего не сможет навязать?
- За 12 лет после развала Советского Союза люди в России перестали бояться активной внешней политики, преодолели испуг, главным выразителем которого был Андрей Козырев. За это время политический истеблишмент в России лишний раз убедился, что приспособленческая стратегия, предполагавшая механическое поддакивание Америке, попытки к ней притулиться и тем самым понравиться, ни к чему так и не привели. Борис Ельцин "ломанулся" на Запад с одержимостью демократического неофита, а затем испытал шок от того, что вопреки дружеским заверениям лидеров НАТО они решили приблизить этот военный альянс вплотную к границам России. И тогда он уволил Козырева с поста министра иностранных дел...
Свой "момент истины" выпал и на долю Владимира Путина. Надежды на полноценное и содержательное партнерство с США вскоре после 11 сентября повисли в воздухе. В ответ на безоговорочную поддержку подвергшейся террористическому налету Америке, взамен согласия не мешать США развертывать военные базы в республиках Средней Азии - в зоне естественных геополитических интересов России - мы получили лишь временное уменьшение критических выпадов по Чечне. Да, была достигнута договоренность о сокращении наступательных потенциалов. И это важно как пример того, что Вашингтон можно уговорить взять на себя хоть какие-то обязательства. Однако с практической точки зрения этот документ не многого стоит - снимаемые с ракетоносителей боеголовки американцы просто складируют и могут в любой момент водрузить их обратно, и нацелить на кого угодно. Больше почти ни в чем нам Америка навстречу не пошла.
- Есть две оценки факта, что в Думе отныне будут преимущественно "государственники". Одни политологи полагают, что в этом проявился "латентный" патриотизм униженной и растерявшейся после 1991 года нации, и потому это нормально. Другие пугают: в России патриотизм цветов национального флага от шовинизма в красно-коричневых тонах обычно отделяет "зыбкая грань".
- Россия ни при каких обстоятельствах не может скатиться к национал-шовинизму. Какие нации мы будем подчинять себе? Взгляните хотя бы на близкую к нам Белоруссию во главе с симпатизирующим нам Александром Лукашенко. Некоторые с удивлением для себя обнаружили, что у этой страны есть свои собственные интересы, и она не собирается объединяться с Россией на невыгодных для нее условиях... А военные способы давления на соседние страны вообще не будут приняты обществом.
- А как же предостережения Збигнева Бжезинского и сторонников силовой дипломатии вокруг Буша о том, что на постсоветском пространстве Москва втайне лелеет имперские амбиции?
- С национал-шовинизмом это не имеет ничего общего. Имперские амбиции есть как минимум у 20 государств в мире. Возьмем пробудившийся Китай, где эти претензии пока выражаются в завоевании экономических "охотничьих угодий". Или Францию, не считающую зазорным проводить "миротворческие" операции во франкоязычной Африке по устранению или закреплению тех или иных режимов. Это только внешне кажется пустой затратной затеей. На самом деле от нахождения у власти правителей, ориентирующихся на Париж, долгосрочную выгоду получают французские корпорации и банки. Словом, такое "миротворчество" окупается.
Но самый яркий пример - это США, где сочли допустимым бомбить Белград, разрушать сербские предприятия и мосты через Дунай, чтобы закрепить факт изгнания из края Косово большинства этнических сербов и построить там собственную военную базу Бондстил. И что это, как не имперские амбиции, когда США силой свергли диктаторский режим Саддама Хусейна и обещали сделать следующей мишенью Сирию и Иран?..
- Из лагеря проигравших выборы партий раздаются голоса о том, что сейчас следует ожидать неминуемого охлаждения отношений с Западом, что бушевским неоконсерваторам трудно будет найти общий язык с вошедшими в силу "государственниками" в России.
- Вполне возможно. Но, во-первых, Запад и Америка не однородны, во-вторых, это вопрос стратегии и тактики. Как наглядно продемонстрировали американцы, требования, не подкрепленные угрозой силы, не действуют. Россия, правда, находится не в том положении, чтобы подкреплять свою позицию игрой мускулов, но это не означает, что нам не следует всякий раз четко обозначать предел своей уступчивости. Очень достойная позиция и Путина и правительства по вступлению России в ВТО. Мы готовы вступить в эту организацию только на условиях, которые отвечают нашим национальным интересам, и соседям по Европе не резон ожидать, что мы ради престижной членской карточки ВТО возьмем и поднимем в три раза тарифы на энергоносители, чтобы, скажем, бензин АИ-92 стоил бы не 10-11, а 30-33 рубля. Так что не надо бояться твердо заявлять о несогласии. На Западе все-таки уважают силу, которая стала частью его культуры.
Более того, я уверен, что не следует бояться и конфликтных ситуаций, поскольку выходить из них приходится обеим сторонам. Кризисы (я не имею в виду военную конфронтацию) в международных делах иногда даже очень полезны. Они проясняют ситуацию, дают понять контрагенту, на что можно рассчитывать, а на что рассчитывать нельзя. Когда Путин заявил: Евросоюз пытается выломать нам руки по тарифам на газ и нефть, но у него ничего не выйдет, потому что руки у России становятся крепче - этот сигнал дошел до адресата. И правильно: дипломатия - это во многом искусство торга.
- Но выходит, мы обречены, по крайней мере в ближайшей перспективе, жить в "однополярном мире"?
- Не совсем так. Мы сегодня живем в условиях неравномерной многополярности. Но на определенном историческом этапе с учетом проблем, носящих глобальный характер, лидерство одной из держав бывает необходимым. Я не против американского лидерства. Я против американской военной гегемонии, которая не считается с национальными интересами других государств.
Впрочем, нового "медового месяца" в отношениях с Америкой я не предвижу, если только американское руководство не изменит свой взгляд на окружающий мир. Обещания американских политиков установить демократию на Ближнем Востоке по своему образу и подобию - это не просто пропагандистское обеспечение силовой акции в Ираке. Это отражение мессианского начала в США, стремления навязать другим американские ценности. Именно поэтому политический истеблишмент США так разочаровали два события последнего времени в России. Власть арестовала олигарха Ходорковского, а население на выборах в Думу отвергло правых. То есть ставка американцев на ту часть крупного бизнеса и ту часть российского политического класса, которая лоббировала проамериканскую ориентацию России, провалилась. Во всяком случае - сейчас.