К 10 часам утра по понедельникам и пятницам (без исключений) один из немногих избранных сотрудников центра отправляется на служебной "Волге" в Мавзолей, чтобы освидетельствовать тело Ленина. Одежда "хранителей времени" такая же, как у врачей в операционной. Белый халат, шапочка, марлевая маска.
- В траурном зале, - рассказывает Юрий Алексеевич, - устанавливается палатка. На сборный каркас (он постоянно хранится в святилище) натягивается белоснежное шелковое полотно. Помогает при этом только один человек: либо сам комендант Кремля Михаил Воскресенский, либо один из двух его заместителей - Алексей Никишин и Геннадий Ефремов. Другим людям, кто бы они ни были, доступ в Мавзолей в этот момент категорически запрещен.
И время, и дни, и порядок регламентных работ не обсуждаются. Они уже принадлежат истории. Такова традиция, заведенная еще в 30-е годы прошлого столетия. Вечность спешить не любит...
...Со стороны ног вождя открывается дверка саркофага, выкатывается стеклянное ложе с телом, смонтированное на каталке, и устанавливается под сенью палатки. Начинается своего рода священнодействие. Одежду аккуратно чистят, открытые участки тела обрабатывают бальзамирующим аэрозолем.
- Когда лежали вместе Сталин и Ленин, с кого вы начинали осмотр?
- С Ленина...
- Зачем в Мавзолее ставится палатка? - задаю я, судя по всему, наивный вопрос.
- Чтобы пыль не попала. И мухи - тоже. Особенно летом. Мухи - это головная боль. Мы готовили торжественное открытие Мавзолея Хо Ши Мина в Ханое. И перед моими глазами что-то промелькнуло... Как она залетела в саркофаг, непонятно. Выловили, конечно, насекомое и уничтожили, а то был бы скандал... В Праге мухи часто залетали в саркофаг Готвальда. Он был устроен иначе, чем ленинский. Крышка открывалась снизу. Когда гроб с телом опускался вниз, где находилась лаборатория, оставался большой проем. Точно такой же саркофаг был и у Димитрова в Болгарии. Приспособились, стали закрывать проем от мух занавеской.
- Как вообще происходит бальзамирование?
- Тело раздевают и опускают в ванную со специальным раствором, который постепенно вытесняет воду из организма. Он имеет очень специфический, резкий запах, я так к нему и не привык... И потом раз в полтора года процедуру повторяют.
- А что собой представляет сама ванная?
- Она из особо прочного триплексного силикатного стекла, которое вставляется в стальной каркас. А самые первые ванные, в которых бальзамировали еще и Сталина, были из обычного цельного стекла. Скорее всего, они уже не сохранилась. Стекло имеет свойство трескаться. Во время бальзамирования умершего ангольского президента Агостиньо Нето именно так и произошло. Емкость, которую привезли из Москвы в Луанду, лопнула, раствор весь вытек. Хорошо, что к тому времени тело Нето уже извлекли и одели.
-Что вам не нравится, когда пишут о Ленине, Мавзолее?
- Домыслы о том, что все эти работы стоят миллионы и миллионы рублей, - сдержанный Юрий Алексеевич даже морщится при этом. - Все основные расходы - доехать с Садовой до Красной площади. Не нравится, когда говорят, что в Мавзолее лежит восковая фигура или копия Ленина. Это полная чушь.
- Приходится ли переодевать вождя в новые костюмы?
- Периодически. Материал довольно быстро изнашивается. Чего не скажешь, например, о мундире хирурга Пирогова. Его тело привезли в гробу на самолете в Москву в 1978 году, через сто с лишним лет после первичного бальзамирования. Нам надо было по прижизненным фотографиям восстановить изношенное тело, его утраченные объемы, реставрировать волосы... А вот одежда на нем была как новая. Только непросто оказалось снять мундир, сделанный из добротного сукна.
- Какие чувства вы испытываете, когда прикасаетесь к телам таких персон?
- Да, по сути, никаких. Только думаешь о том, что это твоя работа, которую надо хорошо сделать.
На столе перед Юрием Алексеевичем лежит список забальзамированных при его участии в разные годы vip-персон. В нем и имена упомянутого ангольского лидера Нето, руководителя Гайаны Бернхема...
- Чернокожее тело бальзамировать, наверное, проще? Не так заметны перемены?
- У нас были другие при этом проблемы. Боялись, что от растворов черная кожа Нето может побелеть. На всякий случай изменили методику бальзамирования. Все обошлось. А у Бернхема - очень крупное тело, даже больше, чем у Димитрова: тяжело было переворачивать.
- А какие тела сохранились лучше?
- Я бы так сравнивать не стал. У каждого тела своя история. Ленин умер в январе, а бальзамировать начали в конце марта, когда стало тепло. Для тела Сталина создали идеальные условия. И реактивы подобрали хорошего качества, импортные, и режим точно выдерживали, и специалисты лучшие работали.
Хо Ши Мина стали бальзамировать сразу после смерти. Хотя там, во Вьетнаме, были свои особенности. Шла война, и тело приходилось все время перевозить. А процесс продолжается в зависимости от размеров и особенностей тела примерно полгода. Стало как-то известно, что недалеко от лаборатории американцы высадили десантный полк. И было непонятно: то ли они хотели освободить своих из лагеря пленных (он недалеко располагался), то ли выкрасть Хо Ши Мина, чтобы обменять на захваченных американцев. Отправились срочно в джунгли, заканчивали работы в пещере. Ее перед самым нашим приездом побелили. Я помню, как накануне подъезжали к ней на "амфибиях" по полю. А утром вышел: вокруг пещеры - банановая роща. В считанные часы вьетнамцы для маскировки посадили целый лес.
За минувшие годы лаборатория понесла "научные потери". Кремировали в Праге и Софии Готвальда и Димитрова. Известно, что и сегодня сохраняется тело Бернхема в столице Гайаны Джорджтауне. Правда, в каком оно состоянии, Юрию Алексеевичу неизвестно. "Что теперь с Нето, я тоже не знаю", - сетует он.
- А в выносе тела Сталина вы принимали участие? Помните, как это происходило?
- Очень хорошо. Позвонил мне домой директор лаборатории Борис Усков и сказал, ничего не объясняя, что вечером надо быть в Мавзолее. Там уже рассказал, что наша задача - извлечь Сталина из саркофага, переодеть из парадного мундира в обычный. На парадном все шитье, орденские планки, пуговицы были из золота. Пожалели, что ли? Председатель похоронной комиссии Николай Михайлович Шверник спросил директора: не расстроены, мол, что приходится расставаться со своей работой? Все мы, разумеется, переживали.
Тело генералиссимуса, оно весило килограммов семьдесят, переложили в гроб. В самый обычный - из сосновых досок, обитый простой красной материей. На дне еще стружка лежала. Встал вопрос, кому закрыть крышку. Члены комиссии замялись. И тогда Шверник со слезами на глазах сказал нашему сотруднику Михайлову: "Давайте с вами..." Кстати, саркофаг Сталина в отличие от ленинского никогда не пытались осквернить, разбить. А обо всех случаях покушений нам сообщали сразу же.
- Существует расхожее мнение, что Сталин был совсем небольшого роста, рябой. Вы его видели близко. Это все так?
- Да, видел, не раз переодевал Сталина. Периодически разоблачали и на месяц опускали в ванную с бальзамирующим раствором. Действительно, он невысокий и рябой. И эти рябинки одно время стали превращаться в темные пятна. Пришлось срочно подбирать новые растворы, чтобы их устранить.
- А нельзя в таких случаях действовать иначе, используя ту же косметику?
- Нет, конечно, ее бы пришлось постоянно менять, что вредно для тела.
- Вам бы не хотелось сегодня посмотреть, что стало с телом Сталина за минувшие после перезахоронения сорок лет?
- Очень бы хотелось. Многое зависит от того, насколько сухая там почва и не рассыпался ли сам гроб.
- Как долго могут сохраняться бальзамированные тела?
- Никто наверняка не скажет. Но очень долго. Десятилетия и десятилетия. Может быть, столетия. Много зависит от условий хранения.
- А египетские пирамиды - идеальное место для содержания тела?
- Мне трудно сказать, я не был в Египте. К тому же жрецы ставили иные задачи, чем мы. Для них главное было - сберечь от разложения тело. Мы же добиваемся, чтобы сохранялись сходство с живым человеком, геометрия, пространственные объемы. Некое подобие методик в том, что мы, как и жрецы, удаляем внутренние органы. Вот и все. Нам в принципе нечему учиться у древних египтян. Хотя мумиями мы тоже в последнее время занимаемся. Археологи несколько лет назад обнаружили в земле тела древних алтайцев - мужчину и женщину. Нас попросили сохранить находки, что мы и сделали...
* * *
...То, чем десятилетия занимались ученые, неожиданно пригодилось в начале 90-х годов, в новой, перегруженной криминальными событиями жизни. В перестрелках гибли "братки", "новые русские"... Потекли заказы на восстановление изуродованных тел "авторитетов". При институте в 1993 году даже создали кооператив "Ритуал МБС", то есть медико-бальзамировочную службу.
- Представляете, как выглядел убитый из двух стволов в голову да еще с близкого расстояния? - рассказывал мне бывший сотрудник кооператива Александр Ткаченко. - Но если кости, кожа, пусть в раздробленном состоянии, сохранялись, мы восстанавливали тело по фотографиям. Самое порой сложное было объяснить обкуренным, одурманенным наркотой и алкоголем браткам, что сделать совсем так, как выглядел их боевой товарищ в жизни, не получится.
Если приходили "бойцы", то часто разговор шел с "пальцами веером". Те, кто званием в уголовном мире постарше, говорили вежливо. Если не понравился результат, то могли и не заплатить. И постоянно угрожали: сделай как надо, а не то убьем. Или обещали подарить машину. В институтском фойе стояла, как и сейчас, скульптура Ленина, своего рода символ лаборатории. Вот довольно характерная реплика из тех времен: "Если прибьют, то сделай меня похожим на него". И кивок в сторону ленинской скульптуры. Через год, бывало, такой заказчик появлялся у нас уже не с парадного входа, а со двора в гробу. Вожди в саркофагах и уголовная братва - все смешалось...
Стоило по тем временам восстановление и временное (в расчете на несколько дней) бальзамирование от нескольких тысяч рублей до нескольких тысяч долларов. Но работали ученые с запасом. Говорят, что как-то во время эксгумации, спустя год, родственники были шокированы, увидев в гробу ничуть не изменившегося, как живого, погибшего.
Через институт прошли тогда, как мне рассказал один из ветеранов лаборатории, представители ореховской группировки, московские, подольские братки... Время было горячее, боевое, отстрел шел в охотку. Среди персоналий, о которых до сих пор стараются особо не вспоминать, промелькнуло имя известного "авторитета" Сильвестра... Времени на работу давали, как правило, немного - день, в лучшем случае два.
В кооперативе готовили расценки и на длительное бальзамирование. И говорят, будто несколько таких заказов было. Но никаких конкретных имен никто не сообщил. Стоила такая услуга на порядки выше. Мне даже называли цифру в полмиллиона долларов. "Если бальзамированное тело хранится в склепе, - сказал мне Юрий Алексеевич Ромаков,- то особых дополнительных наблюдений за ним не требуется. Может спокойно пролежать десятилетия".
Возникала и необходимость восстановить тело в связи с его сложной доставкой. Из Германии привезли умершего там композитора Шнитке, из Франции - Окуджаву... Надо было реставрировать тела, приготовить их для похорон...
На огромной скорости врезался в дерево и вылетел в лобовое стекло певец, сын цыганского барона - тело привезли в институт. Погибших бизнесменов, нефтяников, банкиров тоже частенько доставляли в лабораторию.
- Я таких роскошных гробов не видел, - делится впечатлениями Юрий Алексеевич. - В моде были американские - с крышкой из двух частей, из красного, вишневого дерева, умопомрачительной отделкой... Разве сравнишь с гробом Сталина?!
Молодежь, что работала в кооперативе, поняв, насколько прибыльно новое дело, вскоре ушла из института, открыв собственный ритуальный бизнес. Юрий Алексеевич, всю жизнь посвятивший спорам с вечностью, бросить ее ради суетных и слишком земных дел не захотел. Портрет его главного "пациента" - Ленина так и висит в его кабинете, как знак течения времени, смены эпох.
В конце нашего разговора я позволил себе спросить патриарха, не хотел бы он, чтобы его после смерти забальзамировали?
- Не стоит занимать место, пусть лучше кремируют...