- Сергей, ради литературы вам пришлось оставить профессию врача-психиатра. В мединститут шли по призванию?
- Отчасти. Я из врачебной семьи. С медициной связаны мои родители, старший брат, много других родственников, и я с детства варился в этой каше. Так что после школы не было особых сомнений, куда пойти учиться. Но когда на первом курсе я начал писать прозу, то понял, что мединститут, конечно, закончу, но заниматься буду литературным трудом. Потом пришлось год отработать в Алма-Атинском психиатрическом диспансере - хорошее заведение, где искренне стараются помогать людям.
- Мечтаете написать свою "Палату N 6"?
- Честно говоря, я чураюсь писать о медицине. Может, потому, что знаю ее более или менее хорошо, а фантасты любят все придумывать. Интересно, что и бывшие астрономы, космонавты, став литераторами, как правило, не пишут о звездах или каких-либо немыслимых загадках Вселенной. Им слишком хорошо известен тот четкий порядок, по которому живут небесные светила.
- Читая ваши книги, я поражался буйству фантазии. Откуда черпаете вдохновение: читаете книги классиков, смотрите фильмы, листаете газеты, наблюдаете жизнь?
- Все это, конечно, помогает. Но тут еще важна способность придумывать и переиначивать ситуацию под особым фантастическим углом. Новая вещь, как правило, начинается с идеи или даже с фразы. Например, жесткую космическую оперу "Линия гроз" я начал с предложения: "Больше всего Кей Дач не любил детей". Потом задумался: кто такой Кей Дач, где живет и почему он не любит детей? Стал писать, но вскоре моего героя убили. Мне уже не хотелось, чтобы он погибал, поэтому я решил его воскресить. Ага, если он воскреснет, значит, в его мире есть бессмертие. А поскольку я сторонник научной фантастики, то бессмертие возможно в будущем, в котором научились воскрешать людей. И вот уже зародился фантастический мир книги. Повествование закрутилось, завертелось. Герой обрел плоть и кровь. А родилось все из непонятной для меня самого фразы.
- Почти ни один из крупных писателей не мог обойти стороной религиозные проблемы. А вы верите в Бога?
- Да. Шесть лет назад я написал книгу "Холодные берега". Это альтернативная версия истории, в которой не было Христа. Его место занял простой человек, который попытался совершить то, что сделал Сын Божий. Получилось все не так, и история человечества пошла совершенно подругому пути. До сих пор это одна из моих любимых книг. В процессе работы я много читал Библию. Передумывал библейские истории, пытался представить, как это могло быть. Когда дописал книгу, то понял, что называть себя атеистом или агностиком уже не могу. Поэтому пошел в церковь и принял крещение. Мне тогда было 33 года.
- После выхода первых "Дозоров" и фильмов по ним среди молодежи стала популярной тема вампиров. Вам не кажется, что подобная романтизация нечисти плохо сочетается с воспитательными целями литературы? Или писатель не должен думать о столь приземленных вещах, а лишь стремиться к самовыражению?
- Писатель должен задумываться о многом. Я был несколько обескуражен такой реакцией на вампиров, поскольку в моих книгах - это несчастные, страдательные персонажи, которые ради бессмертной жизни поступились чем-то важным и сами это прекрасно понимают. В романе "Последний дозор" я даже специально показал их нарочито отвратительными. К сожалению, вид крови и возможность с этим как-то визуально поиграть сильно искушает киношников. Это слишком яркий образ, чтобы от него отказаться.
- Следует ли нам ожидать нового "Дозора" или тема себя исчерпала?
- Думаю, все-таки придется продолжать. Так уж получилось, что "дозорный" цикл стал суперпопулярным. Эти книги вышли практически во всем мире. Через месяц лечу в Пекин на китайскую книжную ярмарку, где буду представлять "Дневной дозор". Недавно вернулся из Тайваня, где при населении в 20 миллионов было продано 40 тысяч книжек "Ночного дозора". Это удивительная цифра для Азии. В Германии вышли все четыре "Дозора" и другие мои книги. Такой читательский интерес подстегивает, давит, и, куда деваться, видимо, пятую книжку я сделаю. Сюжет уже в целом набросан.
- Почему после успешного проката двух фильмов о "Дозорах" затормозилось производство следующего?
- Третий фильм мы собирались делать совместно с американцами. Был подписан договор между мной, Первым каналом и голливудской студией "ХХ век Фокс". Но, как я понимаю, по условиям договора у американцев есть достаточно сильные рычаги, чтобы тормозить съемочный процесс, тянуть время. Боюсь, они до сих пор не решили, хотят ли вообще снимать этот фильм.
- Вот и Борис Акунин который год ждет заокеанской экранизации одного из своих романов о сыщике Фандорине...
- К сожалению, для американцев это обычная практика: купить права у писателя и положить их под сукно. Как мне рассказал один знающий человек (утрируя, конечно, но все же...), в Голливуде скопились гигантские залежи сценариев, среди которых есть написанные еще Хемингуэем полвека назад. Голливуд - это мощная машина с бездонным кошельком и загребущими руками: если во что-то вцепится, то просто так не отпустит. Думаю, впредь мне следует быть осторожнее и подключать к делу составления договоров западных профессионалов, которые знают правила игры на этом рынке.
- Ваши героини в большинстве своем женщины умные, волевые и умеющие любить. Вы их пишете со своей жены или сочиняете ей в назидание?
- Конечно же, пишу с жены. Мы познакомились в троллейбусе. Для меня самого было удивительным, что я заговорил с девушкой в общественном транспорте. К тому же она не была расположена к случайному знакомству, телефон свой не дала. Поэтому я грустно назвал свой номер, мало на что надеясь. Однако через три дня девушка позвонила. Оказалось, что ей в этот день поставили телефон. Она стала гадать, кому бы позвонить первому, и вспомнила телефон молодого человека, который накануне к ней клеился. Мне повезло, что у Сони оказалась хорошая память на цифры. И вот мы вместе уже почти 17 лет. По профессии жена психолог, преподает в РГГУ, кандидат наук.
- Вы как настоящий писатель, полагаю, сидите дома, пишете с утра до ночи, и вряд ли вас прельщает перспектива приготовить к приходу усталой жены ужин или заняться хозяйством...
- Почему же? В качестве разминки, когда чувствую, что голова уже не варит, могу сварить что-нибудь на плите. Для нас с женой повозиться на кухне - это, скорее, удовольствие и отдых. Кстати, сейчас Соня находится в отпуске по уходу за ребенком. Трудиться дома - это, конечно, совсем не то, когда ходишь на службу. Как бы я ни уединялся у себя в кабинете, все равно периодически что-то требует моего внимания, и приходится прерываться. Недавно мы закончили ремонт квартиры. Не скажу, что я его делал сам, поручил это специалистам-строителям, но когда нужно, образно говоря, вбить гвоздь, то я, разумеется, это сделаю. Каждый мужчина должен уметь делать руками хотя бы какую-то элементарную работу.
- В продаже я видел книги, на чьих обложках рядом с вашей фамилией стоят имена соавторов. Ник Перумов, например. Работа в команде вам легко дается? Ведь это, наверное, как в супружестве - все время нужно искать компромисс? Тем более Перумов живет в Америке...
- Ну тогда он еще жил в Петербурге. Мы вместе писали книжку "Не время для драконов", решив совместить его и мои сильные стороны. Ник приехал в Москву и поселился у нас. Мы тогда жили в маленькой однокомнатной квартире. С утра до вечера сочиняли: я за столом на компьютере, Перумов с ноутбуком на диванчике или просто на полу. Вечером он брал матрасик и уходил спать на кухню. А поскольку она тоже была крошечная в пять квадратных метров, то матрас стелил под обеденный стол. И так спал. Утром Соня готовила нам завтрак и убегала на работу. Кстати, в институте к ней подошел коллега по работе, серьезный профессор-психолог, и говорит: "Слышал, Софья Анатольевна, что ваш муж - писатель-фантаст. Как интересно. Я, правда, его книг не читал, но очень люблю Ника Перумова. Знаете такого?" А Соня простодушно отвечает: "Конечно, знаю. Он у нас на кухне спит под столом". Профессор был в шоке, поскольку понял, что Соня говорит правду.
Ник сейчас живет в Америке, тоскует по России и сильно переживает ее проблемы. Но я надеюсь, он все-таки вернется.
- В последние годы Роспечать силится приохотить некогда "самую читающую страну" к чтению книг, запуская программы в поддержку чтения на манер тех, что предпринимаются на Западе. Как думаете, книга в итоге выживет или все равно отомрет?
- Нет, бумажная книга не падет жертвой ни кинематографа, ни компьютера. Я в этом убеждаюсь всякий раз, когда бываю за рубежом. И издательства, и книжные магазины, и выставки там работают успешно. Почему? В сознание западного обывателя планомерно вживляется мысль, что читать - это модно, читать - это престижно. Если читаешь книги, значит, ты умный и успешный человек. И такой посыл находит отклик в обществе, поскольку подтверждается самой жизнью.