Кублановский Юрий
Острая и в основе, по-моему, вполне справедливая полемическая статья Саввы Ямщикова с емким заглавием "Идолы рукотворные" ("Труд-7" от 28 июля) заставила меня вспомнить про свое искусствоведческое образование. И уж хотя бы в силу этого грех мне отмалчиваться по столь важному для нашего социума (а шире - и духа!) вопросу, как установка памятников.
Ведь каждый памятник имеет свою ауру - ежедневно обволакивающую сотни тысяч людей, проходящих мимо, - и таким образом влияет на самосознание общества, пусть даже и на подсознательном уровне. Так что памятник - вовсе не только дело его автора - скульптора и давших по тем или иным причинам "добро" на его установку чиновников. Памятник - серьезное общественное явление и напрямую касается любого из нас.
В советское время посредством памятников в голову граждан закладывалась - по определению Ленина - "монументальная пропаганда". В голодной послереволюционной России было возведено немало памятников палачам-революционерам, включая даже и кровопийцу...
После появления в 1962 году в "Новом мире" "Одного дня Ивана Денисовича" отечественная культурная и шире - социально-политическая жизнь в сильной степени стали развиваться под влиянием Солженицына. И это несмотря на то, что со второй половины 60-х книги его, перекочевав в самиздат, в тамиздат, стали, в сущности, доступны немногим. Но таково уж, как теперь выражаются, солженицынское "поле": своим наличием оно влияло на действительность безусловно.
Да, так, как читали мы при коммунистической власти, так теперь никто уже не читает. В книге находили ведь сразу все: истину, красоту, находили, наконец, сам русский язык, не загаженный идеологической ахинеей. А ведь нередко и книга была не книга, а в неуклюжей папке гора расползающейся бледной машинописи - глаза испортишь, читая. В таком виде пришли к нам солженицынские "В круге первом" и "Раковый корпус". Но читали залпом, нередко и за полночь - и испытывали не сравнимое ни с чем волнение от дыхания свободного, неконъюнктурного слова. Читали, перепечатывали, переснимали, распространяли по мере сил и каждый - в меру своей отваги. Никого...
Резкое падение интереса россиян к чтению - главное, что волновало участников прошедшего недавно всероссийского совещания "Читающие дети - читающая нация". В нем участвовали руководители ряда федеральных и региональных органов власти, депутаты Госдумы, представители учреждений науки и культуры, книгоиздатели.Организаторы совещания выразили тревогу и по поводу качества литературы, которая издается сегодня. По данным оргкомитета, в общем объеме выходящей в свет художественной литературы 33 процента составляют произведения 10 наиболее "читабельных" отечественных авторов детективов.Предлагаем комментарий известного поэта и публициста Юрия Кублановского.
Еще 20 лет назад СССР считался самой читающей страной мира. В метро, на садовой скамейке, в троллейбусе можно было всегда встретить девушку или какого-нибудь очкарика с томиком Флобера или "Новым миром" в руках. Сейчас - не встретишь. А если и обнаружишь, что кто-нибудь что-нибудь читает, то, как правило, это бульварщина - лучше бы не читал. (Правда, как это ни фантастично, недавно поднимаюсь на эскалаторе, а мимо вниз проплывает замечательно интересная девушка, и в руках у нее... "Вехи", прославленный сборник статей молодых русских мыслителей начала прошлого века. Я изумился - и долго пялился ей в спину)...
Пик чтения пришелся на рубеж...
Александр Солженицын на телевидении - редкий гость. В середине 90-х регулярные "Встречи" с ним на первом канале в одночасье вдруг прекратились. Помню, я еще поинтересовался у всесильного тогда Б.Березовского на его посиделках с демократическими письменниками: что случилось? "Надо было спасать Солженицына от Солженицына, - пояснил олигарх, - его рейтинг катастрофически падал"... Баснословные и совсем недавние времена! В воровской малине, в которую превратили тогда Россию приватизаторы-прихватизаторы ("грязнохваты", как метко определил их писатель), на обслуживающем тогдашних воротил и гешефтников телевидении не было, естественно, Солженицыну места.
С тех пор он появлялся на телеэкране нечасто. Впрочем, не забудем отличный многосерийный фильм Алексея Пищулина "Жизнь Солженицына", снятый на НТВ к его 80-летию.
И вот теперь на РТР интервью с Солженицыным! Новые обстоятельства, новый президент, то ли новый курс, то ли новая идеологическая риторика... Что думает обо всем этом наш выдающийся не только прозаик, но и социальный мыслитель? Думаю, всем это интересно, и многие интервью этого с нетерпением ждали.
Солженицына расспрашивал - с достоинством и тактично - Евгений Ревенко. И сразу спросил о "главном". В прессе уже месяца полтора муссируется, что Солженицын недавно "выступил за смертную...
Поэта Юрия Кублановского не надо представлять читателям "Труда" - вот уже несколько лет он один из наших постоянных авторов. Напомним только, что поэт родился в Рыбинске в 1947 году. Окончил искусствоведческое отделение МГУ. В 1982 году - после того как в США вышел его лирический сборник, составленный Иосифом Бродским, был вынужден эмигрировать. Первым из литераторов-эмигрантов в 1990 году вернулся на Родину. Сейчас заведует отделом поэзии журнала "Новый мир".На днях в издательстве "Русский путь" выходит новый сборник поэта "Дольше календаря". "В наше время, - пишет Александр Солженицын, - когда вся литература в целом понесла потери в русскости языка, сужается в лексике, - Кублановский сохраняет его живую полноту. Другие неотъемлемые качества его лирики - глубинная сродненность с историей и религиозная насыщенность чувства".Предлагаем вниманию читателей несколько стихотворений из новой книги поэта.
МОЛЛЮСК
В крымском мраке, его растревожа,
ты одна конденсируешь свет,
а короткою стрижкою схожа
с добровольцем осьмнадцати лет...
Впрочем, надо бы все по порядку:
посеревшую фотку боюсь
потерять я твою - как загадку,
над которою все еще бьюсь.
Ведь и сам выцветаю, носивший
там рубашку, похожую на
гимнастерку, и жадно любивший
опрокинуть стаканчик вина.
Не из тех мы, кто, выправив ксивы,
занимают купе на двоих,
а потом берегут негативы
неосмысленных странствий своих.
Но сюда, задыхаясь от жажды
и боязни на старости лет,
я вернусь неизбежно однажды
и руками вопьюсь в парапет,
понимая, что где-нибудь рядом,
неизменно сиянье струя,
притаился...
С пьесами Антона Павловича Чехова происходит что-то невероятное. Казалось бы, ну что в них особенного? Ну сцены из старой провинциальной русской жизни - кому нынче это интересно?
Между тем театр Чехова не тускнеет, а, кажется, только молодеет от десятилетия к десятилетию. Это театр и глубоко национальный и - мировой. Тогда как драматические произведения прославленных современников Чехова - Стриндберга, Ибсена - в значительной части проблематики своей, тогда новаторской, теперь устарели и выглядят как свидетельства культурных и нравственных поисков человечества на определенном этапе. В этой принципиальной неисчерпаемости - тайна Чехова, полностью разгадать которую, видимо, невозможно. Количество интерпретаций Чехова неисчислимо, каждый режиссер вкладывает в него собственное творческое начало, собственную трактовку....
