.jpg)
.jpg)
Власти ополчились на квадроберов и чайлдфри (простите наш английский, но эти слова слышат сегодня на Руси и стар и млад). Действительно ли эти явления составляют такую опасность для общества, как рисуют ее инициаторы запретов? Неужто в стране нет тем для дискуссий поважнее?
Алексей Ракша, демограф
— Про игры в зверей не буду, тема абсолютно искусственная, а про «навязывание идеалов бездетности» скажу. В России заметной пропаганды чайлдфри не было и нет, есть отсутствие детей по жизненным обстоятельствам. Бездетность у нас пока ниже, чем в странах ЕС, но она растет — увеличившись до 10-12% для женщин 80-х годов рождения и до 16-17% для женщин из 90-х. Однако процент сознательных «отказников» ничтожен. По опросам, не хотят иметь детей 2-3%. У молодежи до 24 лет показатель достигает 8%, но взгляды молодых меняются по мере взросления. Люди все чаще хотят детей в более позднем возрасте. Неслучайно растет популярность ЭКО и прочих технологий, которые позволяют обзавестись детьми, когда биологически это уже тяжело. В таких технологиях заключается резерв повышения рождаемости. Было бы лучше, если государство стало полнее субсидировать расходы на анализы, нахождение в стационаре, дорогу до медцентров. Подобные меры куда эффективнее борьбы с чайлдфри.
Мария Арбатова, писательница, общественная деятельница
— Квадроберы и чайлдфри — темы разные, но их объединяет то, что консервативное лобби пытается на них громко пиариться. В стране не было проблемы чайлдфри, народ и слова такого не знал, пока об этом не стали голосить на каждом углу. Борьба с чайлдфри — это мыльный пузырь. Как, собственно, и борьба с квадроберами. При формировании подростка часто возникает субкультура, противопоставляющая его взрослым. Запрещать ее — значит обесценивать подростка и мешать ему развиваться. Радоваться бы надо, что дети отлипли от гаджетов и стали прыгать по паркам. А бороться лучше не с масками и хвостами, а с насилием, наркоманией и прочими подростковыми бедами. А что касается нарушения общественного порядка, то квадроберы нарушают его реже, чем остальные. К тому же любят животных и задумываются об экологических проблемах планеты.
Павел Салин, политолог
— Вижу здесь две линии. Первая: стремление власти создать альтернативную повестку, которая замаскирует нарастающие проблемы и внутриэлитные конфликты (например, историю с Wildberries или неудержимый рост цен на все и вся). Вторая линия: действительно острая проблема рождаемости. В отличие от квадроберов, это не высосанная из пальца тема. Однако вопрос в способах ее решения. Немало тех, кто собрался повышать рождаемость архаичными методами. Судя по обнародованным опросам, общество такие меры не принимает: по данным ВЦИОМа, 55% респондентов считают, что штрафы за пропаганду чайлдфри никак не повлияют на рождаемость. Законопроект о запрете чайлдфри уже в Думе, он может пройти. Но практика применения кары будет зависеть сугубо от политической ситуации. Что касается налога на бездетность, едва ли его введут: раздражение в обществе будет огромным.
Олег Шеин, депутат областной думы Астрахани
— Ученые давно твердят: влияние чайлдфри на демографию крайне низкое. К тому же отказ от детей — штука подвижная. Помните, какие гадости говорила Ксения Анатольевна Собчак про маленьких детей, а потом родила сына. Проблема законодательных инициатив о чайлдфри в том, что, опираясь на них, можно легко оштрафовать полстраны. Любой разговор о том, почему кто-то не готов рожать (например, из-за экономической ситуации), — уже запретная тема. История с налогом на бездетность пока не движется. Видимо, инициаторы вспомнили, какое недовольство вызвала антиабортная кампания. Но стремление «держать и не пущать» слишком сильно. Россиян хотят заставить замолчать. В июле Госдума всерьез обсуждала проблему сатанизма, сейчас вот квадроберы... За этим кроются попытки погрузить Россию во времена Михаила Романова, который приказывал запретить шахматы и скоморошество. Объяснение странным законам простое: бюджет сжимается, инфляция растет, все труднее с социальными «пряниками». В такой ситуации власти приходится искать виновных, выдумывать «врагов». Однако внутри системы, в бюрократии, есть прагматичные силы, внутренне не согласные с происходящим. В свое время подобные люди сгладили эксцессы после конца правления Николая I и Сталина.
