Страх страху рознь: одни боятся темноты, другие — грозы, третьи закрывают глаза от ужаса при виде пауков... Такие страхи психологи называют природными, они записаны в наш генный код и, как ни странно, приносят немало пользы. Понятно, что, не будь страхов такого рода, наша жизнь была бы значительно короче, ведь чувство грозящей опасности помогает преодолеть или вовсе избежать многих напастей. На войне, говорят, чаще других гибнут те, кто ничего не боится или же, напротив, не в силах справиться с ужасом.
Как бороться с природными страхами? Кто-то рекомендует гипноз, иным помогают йога, медитации. Если же вы не в состоянии самостоятельно преодолеть свои фобии, то самый надежный способ — обратиться к психологу, что люди во всем мире и делают все чаще.
Но есть страхи общие, с которыми справиться куда сложнее. Вот, например, меня недавно напугала цифра. Оказывается, ежегодно из России уезжают 250 тысяч человек. Вы только представьте себе эту многотысячную колонну молодых энергичных и решительных людей (а пенсионеры и рохли на ПМЖ за рубеж едва ли соберутся). Страхи вроде этого ученые называют социальными. Так чего именно мы боимся сообща, хором? Не так давно социологи сначала ВЦИОМа, а потом и Левада-Центра решили это выяснить. Те и другие опросили по 1600 человек из 46 российских регионов. Попробуем сравнить результаты.
Главный вывод ВЦИОМа: россияне больше всего опасаются растущей дороговизны жизни и угрозы надвигающейся войны. Аналитики по итогам опроса вывели так называемый индекс страха. И вот что вышло: индекс этот по поводу дороговизны жизни, например, с мая по июнь вырос с 23 до 27 пунктов (в январе он был 17 пунктов). А индекс страха военных конфликтов, в марте поднявшись до 19 пунктов, с тех пор не снизился ни на ступеньку. На третьем месте оказался страх по поводу возможного ухудшения здоровья и трудностей, связанных с медициной и лекарствами (в начале года такой угрозы россияне, как ни удивительно, практически не замечали). Выросли и риски снижения доходов в связи с сокращением зарплаты и задержками выплат.
А вот результаты Левада-Центра: больше всего население России боится болезней близких (63%) и собственных проблем со здоровьем (48%). Еще 42% опрошенных упомянули бедность и нищету, 30% — возможность потери работы, 29% опасаются потерять свои сбережения. Мировой войны боятся 40% участников опроса, а 29% признались, что страшатся нападения преступников, а также произвола властей, беззакония. Старость пугает 27% из нас, публичные унижения, оскорбления — 25%. А еще 17% боятся ужесточения политического режима и возврата к массовым репрессиям.
Картина маслом, в мрачных тонах. А самый неприятный вывод вот в чем: многие из опрошенных считают, что и в дальнейшем им надеяться особо не на что. Подводя итоги анкетирования, ВЦИОМ выяснил, что если 20% россиян думают, что самые тяжелые времена страна переживает сейчас, то в два раза больше респондентов считают, что главные трудности еще впереди...
Понятно, что от социальных страхов нет лекарства, не поможет тут и медитация. И нет такого психолога, который в состоянии поднять вам зарплату, улучшить жилищные условия, отвести угрозу военного конфликта. Тут вся наша надежда на государство.
Исследований о его роли в формировании социальных страхов я пока не встречал. Но не сомневаюсь: по части напугать население государство даст сто очков фору какому-нибудь Фредди Крюгеру из фильма-ужастика. Госдума, правительство, госбанк, правоохранительные структуры все чаще ассоциируются у людей с прямыми и явными угрозами их житейскому благополучию. Именно от усилий или бездействия, беспомощности госструктур зависят наше сегодняшнее настроение и надежды на будущее.
Насколько реальны эти надежды? Пессимистам могу сообщить обнадеживающий факт: наша страна поднялась на семь позиций в рейтинге счастливых стран 2017 года. И хотя, по данным ооновского доклада World Happiness Report, Россия занимает всего лишь 49-е место в рейтинге, но ведь поднялась же наша страна в списке из 155 стран, а не опустилась! А самой счастливой страной признана Норвегия, на последнем месте — Центральноафриканская Республика.
Ну а пока меня по-прежнему страшно тревожит цифра ежегодной эмиграции — опасения за собственное будущее ежегодно толкают 250 тысяч молодых и самых энергичных на решение уехать. Но разве это выход? Не может же вся страна взять да переселиться туда, где жизнь повеселее.
