В разные годы его лауреатами становились, скажем, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко и глава Счетной палаты Сергей Степашин, актриса Инна Чурикова и тренер сборной России по теннису Шамиль Тарпищев. Люди все заслуженные и известные. В 2006-м мы решили впервые присудить приз сразу без малого сотне человек - экипажу атомохода "Гепард", над которым "Труд" шефствует уже шестой год. Решение редколлегии отправить лавровый венок в заполярное Гаджиево одобрил главнокомандующий Военно-морским флотом РФ адмирал Владимир Масорин. Неудивительно. На протяжении ряда лет "трудовский" крейсер среди лучших не только на Северном флоте. И гепардовцы давно заслужили не только лавровый венок, но и ордена и медали, которыми награждены многие на атомоходе.
Вот только с вручением редакционного приза североморцам случилась заминка. Четыре с лишним месяца награда ждала отправки в Заполярье. Наши подшефные все не ехали в Москву и нас к себе не приглашали. Причина выяснилась в минувшую пятницу, когда командир "Гепарда" гвардии капитан 1 ранга Эдуард Вакуленко и его заместитель гвардии капитан 2 ранга Владимир Митрофанов навестили-таки редакцию и приз "Герой "Труда" обрел наконец законного владельца. Гости рассказали, что экипаж уже полгода если и возвращается к родному причалу, то только для пополнения запасов и получения новой задачи. А так место их службы в последнее время - полигоны в Баренцевом море. Нет на Севере сегодня корабля более плавающего, чем "Гепард". Командир атомохода рассказывает:
- Мы на сегодня не только самый плавающий корабль флота. Самые сложные задачи тоже поручают нам. С прошлого сентября дома были считанные дни.
- За тот год, что мы не виделись, получал ли экипаж за такую службу какие-либо награды от командования? Приз главкома, например?
- Призы на флоте дают за лучшее выполнение боевых упражнений. Скажем, за лучшие результаты в торпедных или ракетных стрельбах. Мы в них не участвовали. Были другие задачи, готовились мы к другим делам. А вот на нынешний год командующий эскадрой поставил задачу завоевать приз главнокомандующего ВМФ за длительное слежение за иностранной подводной лодкой.
- Справитесь?
- Думаю, да. Там, где мы работаем, чужие атомоходы без внимания "Гепард" не оставляют. Мы их тоже. Корабли нашего проекта - самые малошумные на российском флоте и вполне сравнимы по этому показателю с лучшими американскими атомоходами. Поэтому заокеанским коллегам трудно обнаружить, когда "Гепард" садится им на хвост. А значит, трудно и отрываться.
- Вся эта подводная карусель в Арктике, как я понимаю, связана главным образом с соперничеством российских и иностранных подводников под ледовым панцирем, откуда в случае чего легче нанести удар по территории противника, оставаясь неуязвимым для его противолодочных сил. Но с начала 1990-х пришедший в упадок российский ВМФ практически прекратил подледные плавания, десятилетиями считавшимися важнейшей задачей Северного флота. Американцы на время стали в тех стратегически важных районах безраздельными хозяевами. Что, мы теперь возвращаемся под лед Арктики?
- Уже вернулись. Хотя подледные плавания не входят в задачу кораблей нашего проекта. Под арктический панцирь уходят ракетные подводные крейсера стратегического назначения с баллистическими ракетами. Задача "Гепарда" - обеспечение безопасности их плавания до кромки льдов.
- А вам приходилось встречаться со своими коллегами из-за рубежа? Каково их мнение о российском флоте?
- Встречался только с одним командиром. В прошлом году, когда на празднование Дня ВМФ России в Североморск пришли французский эсминец и атомная подводная лодка "Сапфир". Французы, естественно, особенностей плавания в Кольском заливе не знали. Поэтому потребовали, чтобы в качестве лоцмана на мостике "Сапфира" находился командир российского атомохода. Послали меня. Пришлось руководить швартовкой французской лодки к причалу. Отжимной ветерок был приличный, буксиры наши не справлялись. Но все обошлось. Командир "Сапфира" русского не знает. А я не знаю французского. Но большой палец он поднимал очень искренне.
- А как вам действия их команды? Взяли бы французов на "Гепард"?
- Не знаю, как на "Гепард", но дело свое они тоже знают. Что бросилось в глаза - это самостоятельность командира "Сапфира" и готовность принимать трудные решения.
- У нас не так?
- У наших командиров привычки к самостоятельности поменьше. Обычно в ответственные моменты рядом - в центральном посту или на мостике - старший на борту. Допустим, командир дивизии атомных подводных лодок или его заместитель. Так что ответственность часто делится на двоих.
- Но в целом можно утверждать, что российский ВМФ возрождается?
- Никаких сомнений. Знаете, какой сейчас конкурс в военно-морские училища? В ВВМУ радиоэлектроники имени Попова в Петергофе в прошлом году - 21 человек на место. У меня из желающих служить на "Гепарде" - очередь. Матросом контрактной службы в экипаж давно просит принять один мужик аж из Барнаула. У него оказались какие-то проблемы со здоровьем. Так он за свой счет операцию сделал, чтобы все же попасть в подводники.
- Деньги привлекают?
- И деньги тоже. Матрос-контрактник у меня получает 21 тысячу рублей в месяц. Правда, при условии, что прослужил уже лет пять и выбрал так называемые "полярки" - надбавки за службу на Севере.
- А сколько получает лейтенант?
- Если только из училища - тысяч 12 - 13.
- То есть чуть ли не вдвое меньше матроса?
- Поначалу - да. Послужит - станет получать существенно больше. Но я бы не сводил дело только к жалованью. Главное - изменилось отношение общества и государства к военным. Россия вспомнила наконец, что никогда не предадут ее только два союзника - армия и флот.