В Театре Эстрады — премьера музыкальной комедии «Формула любви» режиссера Артема Каграманяна по сценарию Григория Горина. В роли доктора, которая многим памятна по одноименному фильму Марка Захарова (там ее исполнил Леонид Броневой), выступает Александр Семчев. В последнее время его имя украшает афиши многих московских сцен — и родного МХТ имени Чехова, и Театра на Бронной, и Театра Наций. Как удается актеру совмещать сцену с киносъемками и в чем сходство и различие нового спектак-ля и знаменитой телевизионной ленты 1984 года?
Вам ведь уже не впервой играть в спектакле, имеющем популярную киноверсию. Сначала был «Дядя Лева» по пьесе «Покровские ворота» Леонида Зорина в Театре на Бронной, где у вас роль Хоботова, теперь вот «Формула любви». Чем, на ваш взгляд, интересны такие постановки?
— Константин Богомолов в «Дяде Леве» пошел совершенно другим путем, чем Михаил Михайлович Козаков в своем фильме, — он сделал спектакль ближе к первоисточнику, и это совсем не комедия. А вот «Формула любви» в Театре Эстрады от фильма Марка Захарова ничем принципиально не отличается, просто сюжет перенесен с экрана на сцену. Только у нас добавилась еще оригинальная музыка Александра Бакхауса. История, которую мы рассказываем, в общем-то, незамысловата, но, на мой взгляд, в ней важен именно момент душевного и семейного тепла.
— В «Формуле любви» ваш доктор смотрится, пожалуй, душевнее, чем в фильме. Вы с этим согласны?
— Вероятно, за счет того, что в спектакле появилась линия любви моего персонажа с тетушкой — это придумал Артем Каграманян. А может, еще в силу моей психофизики я веду роль помягче, чем Леонид Сергеевич Броневой. Но в основном выполняю в ней тот же рисунок, что и он: мой доктор — такой же ироничный и слегка циничный, как и многие люди этой профессии, с хорошим чувством юмора и проницательностью.
С актрисой Анжелой Белянской в спектакле "Формула любви". Фото предоставлены командой спектакля
— Насколько для вас важно, что эта история про российскую глубинку?
— Я люблю провинцию, откуда и сам родом. Там другой уклад жизни — медленнее и ленивее, никто никуда не торопится, как и в старой Европе. Сейчас меня это иногда обес-кураживает — я ведь уже долго живу в Москве, где ритм жизни куда жестче. И нельзя сказать, что столицу я сильно полюбил. А в родной Вышний Волочек выбираюсь отдыхать. В августе ездил туда, удалось выкроить время для смены обстановки, да и дела там были.
— Москва все время меняется, а Вышний Волочек?
— Ну какие-то сдвиги и в нем происходят: набережную вон отремонтировали, здание театра реставрируют, асфальт кладут. Но все так же, как и в моем детстве: люди ходят в лес по грибы и клюкву, которые потом продают — надо же им чем-то жить.
— А вы сами по грибы ходить любите?
— Конечно. Вот только теперь некогда этим заниматься.
— Вы больше циник или романтик?
— Был, безусловно, романтиком. Но жизнь, люди и обстоятельства изменили меня, на многие вещи я уже теперь смотрю прагматично или философски. Стихи, которые раньше прочел бы вслух в компании, теперь проговорю про себя, потому что знаю: не все поймут. Большинство ведь сегодня вообще читают мало, довольствуясь телевизором, который может сутками просто создавать фон, шум. Либо после работы утыкаются в интернет и потчуются сплетнями, которыми там усилено кормят.
.jpg)
Новый мюзикл очень атмосферен
— То есть вы считаете, что с обществом нужно что-то делать, повышать уровень культуры?
— Зачем?! Многим так проще, лучше и спокойнее. А если кто-то сам захочет изменить что-то в своей жизни, то к этому всегда много путей, и наше время не исключение.
— Немало киноартистов избегают службы в репертуарном театре, откуда, говорят, сложно отпрашиваться на съемки. А вы, мало того что штатный актер МХТ имени Чехова, так еще и в трех других театрах играете, и в кино снимаетесь. Как удается все успеть?
— Если человека тянет работать, он везде успеет, тут все дело в силе желания и правильной организации своей жизни. Приглашают в интересные проекты — грех отказываться. В таком случае важно так распределить время и силы, чтобы никого не подвести.
— Последняя ваша работа на сцене МХТ — Аристарх Доминикович Гранд-Скубик в «Самоубийце» по пьесе Эрд-мана. Вы своего персонажа воспринимаете больше как плута или как радетеля за интеллигенцию?
— Он вполне серьезный человек, успевший пожить при царизме, просто у него нестыковка взглядов с теми, кто рулит страной после революции. Момент плутовства есть, может, лишь в самой идее — вызвать резонанс в обществе через самоубийство совершенно случайного человека. Гранд-Скубик хочет раскачать лодку, чтобы попытаться все вернуть обратно.
— Тут есть переклички с современностью или это спектакль исключительно про 1920-е годы?
— Для меня эта постановка все-таки про прошлое. Но, конечно, у каждого зрителя она вызовет свои ассоциации. По-моему, поставив «Самоубийцу», мы просто отдали исторический долг автору пьесы Николаю Эрдману, ведь над ней еще при его жизни в этих стенах работал Станиславский, но тогда спектакль так и не вышел.
— Теперь вас знают как серьезного драматического актера, а когда-то вы стали популярным благодаря телерекламе пива «Толстяк». Не мешал ли тот образ потом в карьере, в жизни?
— Конечно, тот шлейф за мной какое-то время тянулся. И не только в работе — приходилось сталкиваться с проявлениями панибратства, бестактности, назойливости со стороны некоторых граждан, особенно если кто-то из них еще и подвыпил. Но потом та реклама пива сошла на нет, и сейчас о моем «толстяке» уже никто не вспоминает. Ничто не вечно: Как там у Чехова? «Пройдет время, нас забудут, забудут наши лица». Так оно и есть.
— Какие кинороли вы бы назвали для себя этапными?
— В театре у меня подобные работы есть, а в кино, пожалуй, и нет. Я вообще к кинематографу отношусь больше как к бизнесу, возможности заработать. В фильмах важна типажность, в принципе там может сыграть даже человек с улицы. Правда, проблема в том, что в последнее время каждый, кто мелькнет на экране, начинает всерьез считать себя актером: участники «Комеди Клаба», всяческих баттлов, стендапов. А актерская профессия, на самом деле глубокая, сложная, ответственная, просто обесценивается.
— Симпатии огромной аудитории вы завоевали благодаря участию в сериале «Ликвидация». Ожидали, что эта лента так мощно «выстрелит»?
— Я к той роли отношусь спокойно. Мы со Светланой Николаевной Крючковой, игравшей маму моего персонажа, просто оттеняли главных героев. Есть такой закон в драматургии: нельзя зрителей все время держать в напряжении, надо дать им какую-то разрядку, отдушину. Вот наша пара этой слегка комической отдушиной и была. Хотя, конечно, приятно вспомнить о съемках в Одессе, городе с особым колоритом, который мы старались сохранить в фильме, подсматривая, как местные жители общаются между собой. На съемках у нас даже специальный педагог по суржику был, наставлял, как правильно говорить по-одесски...
.jpg)
Таким полюбили зрители героя Семчева в сериале «Ликвидация». Изображение из открытых источников
— В каких еще кинопроектах можно будет увидеть вас в ближайшее время?
— В этом году уже вышли два сериала с моим участием: история о московском ополчении 1941 года «По зову сердца» и криминальная драма «Горький 53». Летом я плодотворно поработал, и скоро появятся еще три фильма, правда, некоторые из них — на онлайн-платформах. Мне жаль, когда проект не видит массовый зритель, ведь подписку могут оплатить не все.
— А каких историй на экране сейчас не хватает?
— Всегда в дефиците хорошие фильмы просто про человеческие отношения. В людях ведь намешано много всего, и очень интересно разбираться, как персонажи распутывают клубки своих проблем и взаимодействуют друг с другом — даже на уровне жестов, взглядов. И как какая-то искра между героями промелькнет...
— Вы сами какие фильмы любите?
— С детства неравнодушен к советским картинам про Великую Отечественную. Раньше еще любил ленты Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова, но с возрастом стал спокойнее относиться к ним. Конечно, смотрю и то, что сейчас снимают. Из последнего мне понравился «Летчик» Рената Давлетьярова. Но, к сожалению, у меня мало времени для того, чтобы смотреть сериалы или читать, сидя под пледом. Поэтому полюбил аудиокниги — их и слушать можно в дороге, и глаза не так устают.
— Большая занятость в работе, востребованность — это ведь и есть актерское счастье, не так ли?
— Вы правы, но я за меру во всем. Отдыхать, восстанавливаться и физически, и эмоционально тоже нужно.
— Что в конце разговора пожелаете себе и окружающим, читателям «Труда»?
— Себе — памяти и сил. А другим — терпения, воли, ясного здравого ума. И чтобы всех нас хранил Господь.
