Пытаясь найти нужный адрес, редакционный "жигуленок" долго колесил по заснеженным улочкам. Наконец в звенящей тишине зимнего безлюдья мы наткнулись на прохожих. "Вы, наверное, из "Труда"? Езжайте вот так. Вас уже ждут", - встреченные нами две женщины оказались музейными сотрудницами.
- Этот дом на высоком и косом (под отлогий ландшафт) фундаменте Пришвин купил в первую послевоенную весну, - рассказывает заведующая музеем Лилия Александровна Рязанова. - Во время войны здесь и в соседних дачах размещался госпиталь. Когда фронт двинулся на Запад, дом остался разоренным. "Увидел развалины прекрасного дома", - напишет Пришвин в дневнике о первой встрече с будущим жилищем.
В пришвинской усадьбе площадью в две третьих гектара, кроме четырехкомнатного дома, расположены еще одна маленькая избушка для хозяйственных нужд и гараж. Писатель был неравнодушен к новшествам цивилизации, поэтому с удовольствием водил автомобили: от первого газогенераторного (работавшего на березовых поленьях) до последнего "Москвича-401", купленного в 1948-м. Его он называл любовно "Машей", а ключи от зажигания - "ключами свободы". Этот автомобиль небесно-голубого цвета стоит в гараже, привлекая внимание мужской части посетителей.
А вот женщин больше интересует любовная история. Пришвин женился во второй раз в 67 лет на бывшей дворянке, репрессированной Валерии Дмитриевне Лиорко - женщине, которая была моложе его на 27 лет. Ради этой поздней и большой любви писатель оставил семью.
В послевоенные времена дунинские окрестности были необычайно живописны: густой лес, начинавшийся прямо за деревней, а рядом Москва-река несла свои прозрачные воды. Умиротворенная тишина нарушалась разве что пением птиц, которых даже сейчас орнитологи насчитывают 26 видов: лазоревки, поползни, сойки, дятлы, скворцы и, конечно, любимые Пришвиным трясогузки. Белки до сих пор живут в дуплах старых деревьев. А летом здесь цветет черемуха и поют соловьи. Казалось, Пришвин наконец обрел долгожданное счастье. "Думал о том, что все хорошее в нас - и наше настоящее счастье, и талант, и близость людей и природы, любимые собаки и кот, и наш дом в Дунине - средоточие всей этой радостной жизни, есть действие Бога и, может быть, в этом сам Бог... " - писал Михаил Михайлович.
Но деревенские приняли "советского барина" настороженно: не пашет, не сеет, что-то там пишет и живет лучше, чем всю жизнь "вкалывающие до седьмого пота" крестьяне... И только в последние десятилетия это "классовое" неприятие ушло. Многие годы проработавший агрономом Пришвин не питал иллюзий насчет деревенских нравов. "Русский мужик не так темен, как прикидывается темным для темного дела", - считал он. Но в текстах писателя можно встретить как горькое, так и высокое о русских мужиках. С иными дунинцами Михаил Михайлович поддерживал дружбу, как, например, с местным лесничим и председателем колхоза. С другими - отношения как-то не ладились.
Мы ходим по натопленным комнатам дома. Обстановка проста, но уютна: диванчик составлен из сидений легковой автомашины, на самодельном столике - приемник "Рига-10", рядом деревенский сундук. На стенах фотопейзажи - работы самого Пришвина. В углу кабинета хозяина аккуратно сложены фотопринадлежности и два дорогих немецких ружья, которые уже никогда не выстрелят, потому что рассверлены. Присаживаюсь на кровать писателя, которая оказывается очень жесткой. На стене - незатейливый ковер, вышитый матерью Пришвина.
На рабочем столе рядом с фотографией матери - портрет Василия Розанова, который преподавал Пришвину-подростку географию в Елецкой гимназии и однажды настоял на том, чтобы строптивого паренька "за дерзость" отчислили. С известным писателем и философом Михаил Михайлович вновь встретился уже в зрелом возрасте. "А, голубчик Пришвин! - обрадовался встрече Розанов. - Изгнание пошло вам на пользу. В противном случае еще не известно, что бы из вас получилось..." Всю оставшуюся жизнь Пришвин в своих дневниках вел с Василием Васильевичем беседы, развивая розановские темы применительно к новой реальности.
За стеклом книжных полок - 410 отобранных писателем книг. Это духовные спутники его жизни: Толстой, Достоевский, Гоголь, Шекспир, русские сказки, былины...
- Пришвина я для себя открыла 32 года назад через его дневники, - говорит заведующая музеем. - В сталинские времена писатель сумел так проникновенно рассказывать о природе и "весне света", что проницательный читатель воспринимал эти тексты как духовные... Дореволюционные критики называли Пришвина "этнографом с глазами вместо сердца", в 30-е его громили за "биологизм" и "неверие в конечные цели революции", но вот, скажем, Солженицын советовал читать Пришвина. Много лет подряд мы здесь разбираем архив писателя. Издали 8 томов его текстов, очистив их от цензурных правок. Особую ценность представляют дневники писателя, которые он вел на протяжении всей жизни. Уже вышли 4 тома. Через месяц появится 5-я книга, и ждут своей очереди еще 20 томов, никогда не публиковавшихся дневниковых записей. И пускай наша работа оплачивается грошовыми зарплатами, - добавляет Лилия Александровна, - но мы счастливы, что у нас есть возможность любить этого большого писателя.