- Когда об этом рассказываем, - делится со мной директор местного музея Зои Космодемьянской Надежда Серафимовна Ефименкова, - кое-кто, особенно дети, в обморок падают...
В музейных комнатах холодно, пахнет масляной краской - идет ремонт, экспозиция закрыта. И все мысли хозяйки фонда Зои о каких-то фидерах в котельной, трубах, без которых тепла не будет, а значит, и музея тоже. Она достает из пыльных корзинок, коробок исторические реликвии... Школьный дневник, заполненный аккуратным девичьим почерком. На вторник: прочитать "доклад Сталина..." и выучить "происхождение типа членистоногих".
...Маленькое, словно детское, платьице Зои из хлопка, хотя она была достаточно рослой . "Материал за эти шесть десятков лет дал усадку", - поясняет Надежда Серафимовна... Книги из школьной библиотеки, которые читала девушка. Рассказы Чехова, Шекспир и книга "Женщины в гражданской войне", где есть повествование об учительнице Татьяне Соломаха, с которой расправились белогвардейцы. "Зоя была впечатлительной девушкой, - говорит директор музея, - возможно, именем любимой героини она и назвалась фашистам".
Из записной книжки школьницы Зои: "Черного Гитлера подлая власть крутится, вертится, хочет упасть... Сейчас вся наша страна является боевым арсеналом для Красной Армии". Это написано после 9-го класса, когда летом Зоя пошла на завод "Борец" собирать ящики для снарядов. А уже осенью просится (десятиклассница) на фронт, в сентябре зачислена в часть особого назначения N 9903 - выполнять диверсионные задания.
- В группе было трое, - продолжает рассказ Надежда Серафимовна. - Студент из Перми Борис Крайнов, руководитель, Зоя и Василий Клубков. Молодой парень 1923 года рождения откуда-то из Подмосковья. Все трое должны были с разных сторон поджечь Петрищево. Дома, где вместе с крестьянами жили фашисты, и школу, где находились связисты. Клубкова схватили немцы, и он на допросе сказал, что пришел на задание не один, что была еще девушка... А Зоя должна была встретиться потом с Борисом в лесу. Но не пришла: может быть, заблудилась? Оставшись одна, она задумала поджечь еще конюшню. И вновь пришла в деревню. Девушку при свете луны заметил Свиридов и сообщил часовому. Сам он был полицейским...
Все, казалось бы, предельно ясно. Но чем больше вникаешь в эту известную миллионам историю, тем больше вопросов, на которые, судя по всему, никто уже однозначного ответа не даст.
* * *
Здесь, на деревенской заросшей травой площади, стояли сараи, на которые в утро казни залезли любопытные мальчишки. Сейчас никаких сараев нет, деревня потихонечку захирела. Большой пустынный квадрат поля, по которому гуляет чья-то корова и бегают собаки. Тишина. Трудно представить, что еще совсем недавно в Петрищево приезжало до 160 тысяч экскурсантов ежегодно. Прием в пионеры, комсомол, присяга... Сейчас туристов совсем мало. Приезжают почему-то в основном китайцы...
На месте казни в 1956 году перед открытием шестого Всемирного фестиваля молодежи установили гранитный обелиск. Потрескавшийся от времени керамический портрет юной Зои. Алая лента у подножия обелиска, букет полевых цветов в стеклянной банке и чей-то пионерский значок. На боковых гранях выбиты последние слова Зои: "Мне не страшно умирать, товарищи! Это счастье - умереть за свой народ! Прощайте товарищи!" Тот, кто выбивал в граните эту фразу, был, видимо, не очень грамотен - она так и вошла в историю - с пропущенными запятыми. Или торопился?
Избу, из которой вывели Зою на казнь, реставрируют. Нижние венцы подгнили. Крыша из дранки прохудилась. Полы в сенях, где мучили Зою, начали проваливаться. Рядом со строителями - местный житель Петр Никифорович Евменов, который живет здесь по соседству (через заборчик) с 1935 года. Рассказывает реставраторам в подробностях про "Зоину избу". Дом построен в 1937-м. Дранка на крыше появилась в 1947-м, а сейчас все протекает. А сам он, как выясняется, видел казнь Зои - было ему тогда 14 лет - один из немногих, оставшихся в живых свидетелей той истории.
- Никто не знает, что фашисты приводили Зою и к нам в избу в 9-10 вечера накануне казни, - как бы по секрету сообщает он мне. - А потом уже отвели к соседям - Куликам. У нас жили немецкие офицеры - полный дом. Рюкзак ее бросили в угол. В нем (мы потом смотрели) было женское белье, зеленое пальто с лисьим воротником.
Мать, Марфа Михайловна, строго-настрого запретила говорить о том, что к нам приводили партизанку. И когда пришли наши, мы тоже молчали... На казнь собралась вся деревня, немцы не сгоняли. Сочувствие к девчонке у жителей было. А фотографии казни... Я им не верю. Никакой куртки, ватных брюк на ней не было. Шла она в одной ночной сорочке, в чулках. Лицо было серьезное. Спустилась вон с того крыльца...
С Петром Никифоровичем под стук топоров плотников-реставраторов подходим к штакетнику, за которым сразу мемориальная изба.
- Мы шли все вместе. Сама поднялась на ящики под виселицей. И слова сказала громко, во весь голос, когда петля уже была накинута. Но слова другие: "С нами Сталин, с нами весь народ. Всех не перевешаете". Мне обидно за эти ее слова. Но именно они были сначала высечены на обелиске. Их при Хрущеве зачистили и написали те, что сейчас. А труп висел до немецкого Рождества. В ту ночь немцы у нас в избе гуляли до утра, ром пили. Пьяные кололи штыками тело, отрезали грудь Зое...
* * *
Приехала группа старшеклассников из Москва - из школы N 1215. Экскурсовод столичного военно-исторического клуба Анатолий Серегин ведет ребят тем маршрутом, которым шла, выполняя задание, Зоя. "Она подожгла в ночь с 26 на 27 ноября три избы на краю деревни, - рассказывает гид. - Четвертую не смогла... В деревне был расквартирован транспортный конный батальон - в конюшне, где до войны был коровник, стояли бельгийские битюги. Деревенские, - представьте, что ваши дома в самые морозы сжигают, - стали охранять жилье от партизан.
- А поймали Зою деревенские или немцы? - спрашивает одна из школьниц.
- Выдали местные. Но то была не Космодемьянская. К конюшне 28 ноября около восьми вечера подошла не Зоя, а Лия Азолина, тоже диверсантка из партизанского соединения. Ее и заметил Свиридов. Именно Лию пытали и повесили немцы. А Космодемьянскую схватили раньше, вслед за Каблуковым, который ее выдал. Есть его допросы. Из них все ясно. И Зоя назвалась Галей... А деревня потом десятилетия жила в страхе - всю семью Свиридовых в июне 42-го сослали в Архангельскую область, самого хозяина как предателя расстреляли.
Это для меня что-то новое. Скептически смотрю на экскурсовода.
- Так оно и было, - безапелляционно упреждает мои вопросы гид. - Мне местные мужики сами рассказывали. Надо только с ними с водочкой хорошо посидеть, чтобы вам стали доверять...
- Такая версия появилась в 90-х, - подтверждает директор музея. - Но мы проводили проверку... Была действительно такая Лия Азолина. Но она погибла близ Звенигорода, в 41-м. К тому же приезжала мать Зои, ее брат Шура и Клава Милорадова, боевая подруга Космодемьянской. Они ее и опознали.
И показывает официальный " акт вскрытия трупа" 60-летней давности. "Опознали Зою по следующим приметам. 1.Рост. 2. Стрижка волос. 3.Черты лица.4.Жакет.5.Носки. чулки..."
- Вместе с ветеранами части N 9903 мы обращались несколько лет назад с просьбой провести судмедэкспертизу. Судмедэксперт Гусев сопоставлял фотографии Лии и Зои. Девушки были похожи - у той и другой короткая стрижка. Но в Петрищево повесили немцы Зою - такой вывод сделал эксперт.
- ...И страха никакого в деревне после освобождения не было, - продолжает спорить Надежда Серафимовна...
В отношении Свиридова тоже "разночтения". Петр Евменов, в отличие от директора музея, уверял меня, что Свиридов не был полицейским, а только старостой, его выбирала деревня. Как хозяйственного, крепкого мужика. И он не верит, что тот пошел к конюшне выслеживать и сдавать девушку: "Приплели это". И дома мужики свои не охраняли: время-то военное было. Нет, свои Зою просто не могли сдать.
Трудно мне, журналисту, нынче спорить со всем этим. К тому же легенды - тоже история.
Еще один участник и живой свидетель тех далеких событий - Валентина Николаевна Седова. Семья Седовых жила дом к дому со Свиридовыми. И в их избу сразу после поимки привели девушку-партизанку.
- Мы сидели за печкой на кухоньке и через щели в досках видели, как немцы ввели Зою,- вспоминает Валентина Николаевна. - Одета она была в доху или меховое полупальто, на голове шапочка-подшлемник. Фашисты стали ее раздевать и тут увидели, с кем имеют дело. Залопотали: "Фрау, фрау..." А перед смертью, я стояла в толпе, девушка так сказала, очень хорошо это помню: "Немецкие солдаты, сдавайтесь, победа будет за нами. С нами Сталин, Сталин придет..."
Когда деревню освободили, привезли стопку комсомольских билетов. И на фотографии одного из них я узнала "нашу девушку" - это и была Зоя Космодемьянская. Потом много народу приезжало в деревню за подробностями. Меня то и дело вызывали в сельсовет, чтобы я рассказала, что видела. Я рассказывала, рассказывала...Потом стала прятаться: надо же было хозяйством, коровой заниматься...
Родной брат Валентины Николаевны, с кем мы встретились в Петрищево, поведал свою версию тех событий.
- Немцы приказали мужикам следить за домами... Ну и они следили. А у Свиридовых была большая семья. Сам хозяин Семен, три дочки - Поля, Фрося, Паша и сын Егор, он был тогда на фронте. Лесорубами работали. Жили бедно, порой впроголодь. И дом свой им дорого достался. Рассказывали, будто Семен хвастался Антонине Филипповой: мол, если бы не я, то и наши бы дома сгорели.
Немцы были - страшно, наши пришли - снова страшно. Мать мою, Марию Ивановну, бабушку Татьяну, тетю Полю Седову, тетю Пашу Воронину, Антонину Филиппову... сколько раз таскали на допросы! Подозревали всех подряд.
Кстати, бабка была одна, Федосья Салынина, так та бросилась с палкой на Зою, когда ее вели на казнь, хотела ударить по ногам. За то, что дом ее подруги Аграфены Смирновой сожгла... Семена Свиридова наши приговорили к высшей мере. Федосью, Аграфену забрали. И они сгинули. Свиридовы вернулись с поселения в Архангельской области лет через десять... На самой казни я, как и сестра, присутствовал. Кстати, на одной немецкой фотографии я есть. Что Зоя говорила, не помню, но видел, как после того как выбили ящик, она еще руками подтянулась и что-то сказала. Говорят, о подвиге... Но, по-моему, подвиг - это когда на амбразуру, а что же дома жечь. Но держалась Зоя сильно... А с виселицы девушку по приказу немцев (наши уже были в Дорохове) деды снимали. Тарасов Степан, дядя Проня. И мой дедушка Михаил Степанович Седов. Мужики на саночках отвезли тело и похоронили за деревней под березой. Когда могилу откапывали для опознания, я был и все видел. Кожа в воде плавала и волосы - земля-то оттаяла. Откопали и закопали. Мать Зою не опознала. Как закопали? Ветками еловыми прикрыли и снегом присыпали. И только в третий раз, когда брат Александр Космодемьянский приехал, он и сказал: "Это не Таня, это наша Зоя". Когда тело девушки стали обмывать, кожа с рук как чулок слезла. Потом в гроб положили и увезли. Перезахоронили Зою в том же, 1942 году на Новодевичьем кладбище.
- А знаете, что у нас в Петрищево, - говорит Юрий Николаевич, отвлекаясь от исторической темы, - воды зимой нет. В прошлом году замыкание случилось, и четыре дома пожаром как ветром сдуло... А тушить нечем.
* * *
Деревня и ныне живет историей. Не принято здесь выбрасывать мусор, бумажки. Кругом порядок.
- А вот ребята из Москвы приезжали, - сетует директор музея, - фонари у входа разбили из рогаток.
Но дети они все и всегда разные. 10-классник 1215-й школы Федор Корначев размышляет:
- То, что сделала Зоя, - подвиг. Погибнуть за Родину - это и есть патриотизм. В стране сейчас патриотов мало. Страна на грани срыва. А экономика и патриотизм связаны друг с другом. Ведь многие из тех, кто пригодился бы стране, уехали или уезжают...
А я в это время думаю, что сказали бы друг другу десятиклассница 41-го года Зоя и Федор, нынешний десятиклассник, встреться они, представим немыслимое, сейчас?