КОНЕЦ ВТОРОГО АКТА
22.05. К ДК добрались без проблем. Оцепления еще не выставлено. Тихо, и ни души. Вдруг с тыльной стороны театра выбегают прямо на нас шесть человек. Это вырвались из плена заложники... Медики сказали бы, что они находились в шоковом состоянии...
- Мы спустились из окна гримерки на козырек входной двери, вроде бы нас не заметили, - говорит нам молодая женщина.
Назвалась Ольгой, костюмером. Фамилию просила не указывать, объясняла тем, что ей очень страшно. Пытается закурить, но руки трясутся.
- У нас всегда во всех помещениях идет трансляция со сцены. Уже начался второй акт. И вдруг мы увидели на мониторах, что на сцене стоят несколько человек в камуфляже с автоматами в руках. Они стреляли в потолок. Затем стали кричать, что здание захвачено, чтобы все оставались на своих местах. Сначала я даже не поняла, что это всерьез. А потом начала искать выход... Вы даже представить себе не можете, насколько все это ужасно.
Коллега Ольги, гример Валентина, тоже еще не могла поверить, что вырвалась из плена.
- Захватчики сразу сказали, что они из Чечни, - рассказывает Валя, вытирая слезы. Они текут вместе с тушью. - Террористы объяснили, что хотят добиться вывода российских войск и прекращения антитеррористической операции в Чеченской республике.
"ГРУЗИНЫ, НА ВЫХОД!"
Они сразу сказали, что выпустят грузин, чеченцев и абхазцев, а также иностранных граждан при предъявлении паспорта. Я видела женщину, которую отпустили с мужем. Она сказала, что бандиты приехали на трех джипах и микроавтобусе. Возможно, сообщники террористов есть и среди зрителей. А нам помог выбраться Петя Маркин, актер. Он остался там, в этом аду.
Ольга и Валентина отправились домой. Спросили, где тут метро.
Актер Константин должен был появиться на сцене в начале второго акта.
- У нас в это время играют механики и летчики, - рассказывает он. - Я находился в десяти метрах от сцены, должен был выходить. И тут услышал стрельбу, крики. Актеры принялись разбегаться по своим гримеркам. Мы спустились с третьего этажа по веревочной лестнице - связали ее из своих театральных костюмов.
По словам сбежавших, они не видели, чтобы захватчики кого-то ранили или убили. Но в проемах между рядами, по их словам, была кровь. Террористы били людей прикладами.
- Пожалуйста, помогите, у меня в театре остались все мои друзья, - мальчик лет 10-12 не знал, что делать. Мама уговаривала его пойти домой, а он возражал. - Меня зовут Глеб Бауэр. Я тоже играю, но сегодня не моя очередь, эту роль играет мой друг, Филипп. В мюзикле заняты 36 актеров, а детей - 6. И еще идут репетиции, значит, там много осталось ребят...
Начала подтягиваться милиция, приехали кареты "скорой помощи", автобусы со спецназом, БТРы. Стражи правопорядка принялись создавать кольцо оцепления. Тех, кто спешил домой в оцепленный район, стали пропускать только после проверки паспорта.
Многие из сотрудников правоохранительных органов, кстати, вообще не знали, что происходит. По тревоге подняли всех: и тех, кто был выходным, и тех, у кого закончилась смена. Стражи правопорядка рассказали, что все важные точки Москвы взяты под наблюдение. Захват заложников в ДК может быть всего лишь отвлекающим маневром.
ТОЛЬКО НЕ ШТУРМ
На 1-й Дубровской собрались родные, знакомые заложников. Они связывались с плененными по мобильным телефонам.
- Я только что говорил со своей мамой, Татьяной Солнцевой, - рассказывает Владимир. - Она плачет, просит передать силовикам, чтобы ни в коем случае не начинался штурм. Уверяет, что все террористы - мужчины и женщины - увешаны взрывчаткой. Они грозятся нажать на кнопку при любой попытке ворваться в здание. А еще пугают тем, что если с кем-нибудь из них что-то случится - убьют или ранят, - то за каждого своего они будут убивать по десять заложников. Еще мама сказала, что с ними обходятся пока хорошо. Пускают в туалет, не бьют. Выпустили беременную женщину, и весь зал аплодировал...
Люди, переживающие за судьбу своих, оказавшихся в ДК, стояли не только на улицах, но и во дворах домов, откуда был виден злополучный театр. Все томились от недостатка информации.
Первое заявление озвучил начальник пресс-службы столичного ГУВД Валерий Грибакин:
- Террористов около 40 человек, они отпустили часть заложников. Создан оперативный штаб во главе с первым заместителем директора ФСБ Владимиром Проничевым.
Вдруг мужчина, стоявший неподалеку, неожиданно подбежал к нам и потребовал "прекратить болтовню" и освободить его жену и маленького сына - Жировых Наталью и Николая, а также огласить списки отпущенных заложников.
- ...Куда бежать-то? - спрашивает на ходу человек в камуфляже со снайперской винтовкой у своего сослуживца, который идет ему навстречу.
- Сам не знаю, - говорит тот.
0.00.
- Началось все так, - рассказывают милиционеры, стоящие в оцеплении. - Один из наших экипажей получил сообщение от дежурного о стрельбе в районе. Адрес происшествия поначалу был указан неточный... . Когда выяснилось, что ребята попали в переплет и их жизни угрожает опасность, на помощь им, как и положено в таких случаях, выехали все восемь экипажей нашего отдельного муниципального батальона. Потом уже появились спецназовцы...
...Вход во Дворец культуры до сих пор ярко освещен. На фасаде во всю ширину вывеска спектакля "Норд-Ост. Классический мюзикл". В окнах вестибюля тоже горит свет. А вот в левом, если встать лицом к ДК, крыле темно. Но время от времени видно, как перемещаются, прячась за шторами, тени наблюдателей-боевиков. Свет так и будет гореть всю ночь. Площадь перед дворцом хорошо видна, как и десятки застывших автобусов и машин, владельцы которых стали заложниками.
0.10. Оцепление автоматчиков выравнивается вдоль улицы Мельникова, которая примыкает к ДК. Всех посторонних, и в первую очередь журналистов, просят уйти подальше - во дворы. Правда, появившийся с "обходом" начальник московской милиции Владимир Пронин недоволен: "Всем в гражданском, в том числе и фээсбэшники и эмвэдэшники, отойти от дома. Остается только спецназ! Почему я это должен объяснять?"
СПЕЦНАЗ НА ЛИНИИ ОГНЯ
Но и спецназ удержится на тротуаре недолго - выяснится, что он попал "на линию огня". И его смещают во двор, который соединяет первый и второй Дубровские переулки. Они расположены перпендикулярно к театральному центру. В толпах вооруженных до зубов милиционеров и многочисленных представителей спецслужб то и дело слышишь одно страшное слово: "Война". Война и в самом деле пришла в центр столицы, и такого в Москве еще никогда не было. Время от времени по улице пробегают снайперы, проносятся машины "скорой", воют сирены. Жильцов из ближайших домов срочно выселяют, а те, которые все еще остались, закрыли, как во время авианалета, окна занавесками, выключив свет. Страх пришел сюда и стал хозяином. Из дома 7/10 по улице Мельникова вышли, как партизаны, покурить муж с женой. Представляться категорически отказываются. Сказали только, да и то с неохотой, что живут на третьем этаже.
- Это началось, - рассказывает женщина, - ровно в 21.38 . Тогда граната бабахнула на площади, и раздались выстрелы. Я сразу посмотрела на часы. А грохнуло так, что задрожали стекла и завыли сирены машин. Дому вообще не везет. Две недели назад проводили пробную топку, и затопило с пятого по первый этаж.
В другом подъезде на моих глазах разгорается скандал. Жильцы гонят непрошеных гостей, которые зашли на лестницу погреться.
А этим "гостям" на самом деле только что несказанно повезло.
ИЗ ОРЕХОВО-ЗУЕВА - В ЗАЛОЖНИКИ
- Мы - 15 сотрудников гостиницы "Центральная", что в Подмосковном Орехово-Зуеве, приехали на автобусе, - рассказывает "злостная нарушительница" Екатерина Титова,- на "Норд-Ост". Спектакль начался ровно в 19.00. Мы посидели с Татьяной Агеевой минут 15, и что-то представление совсем не понравилось. Трамвай какой-то, какая-то баба. Ерунда. Вышли из зала и сели в наш автобус - к Сергею Корешкову. Он - водитель и из машины вообще не выходил. И вдруг подбегают омоновцы с криком: "Пригнитесь и срочно уходите из автобуса". А куда деваться? Электрички уже не ходят, на улице холодно, вот и пошли в подъезд, хотя милиция обещала нам предоставить для ночлега теплый автобус.
- А вы ничего в зале подозрительного не заметили?
- Совсем ничего. А сейчас в заложниках все наши. Федотова Елена с дочерью. Елена - и администратор, и по профсоюзной линии. Она эту поездку и организовала. Потом Соломонова Нина с сыном, буфетчица Галя с мужем, старшая горничная Татьяна Теленкова, Таисия Петрова. Она работала у нас горничной, а сейчас на пенсии. Но были лишние билеты, и один предложили ей. Еще Люся Евдокимова - тоже горничная. Татьяна Ивановна из отдела кадров, Галина Алексеевна - завхоз... Век бы этот "Норд-Ост" не видели, - сокрушается собеседница. - А вы можете сейчас по своему сотовому телефону к нам, в Орехово, в гостиницу позвонить?
К телефону подходит администратор "Центральной" Татьяна Коваленко. Екатерина рассказывает про свою счастливую - несчастливую судьбу. А администратор, в свою очередь, говорит, что телефон гостиницы "оборвали" родственники тех, кто уехал на спектакль в Москву. "А я им только и объясняю - ждите".
0.50. С улицы Мельникова начинают убирать машины. А у пожарных свое дело: они хладнокровно раскатывают рукава для подачи воды чуть ли не до вестибюля ДК. Через оцепление к стоянке машин на площади пробиваются, несмотря на опасность, двое мужчин. Быстро открывают дверь своего БМВ и на полной скорости укатывают прочь. Иномарка дороже жизни.
1.05. Подъезжают реанимационный автомобиль и машина медицины катастроф, а за ними - несколько автобусов. В оцеплении шепчутся: "Готовится штурм... " На самом деле началась эвакуация пациентов из Госпиталя N 1 для ветеранов войны. Госпиталь справа от ДК. И тоже - на линии огня. Бабушек и дедушек выводят палата за палатой, укутав прямо в больничные одеяла, чтобы развезти по столичным клиникам. Ветераны сидят возле автобусных окон, нахохлившиеся, как воробьи. Могли ли они подумать, что война вернется к ним через столько лет? Да еще так.
На втором этаже госпиталя уже действует оперативный штаб по освобождению заложников. Первыми организовали свой производственный быт спецслужбы - на дверях одного из кабинетов уже появилась табличка: "Рабочая группа ФСБ России". В коридорах толпы больших и маленьких начальников, спасатели, военные... Разносят на подносах бутерброды с сыром, воду... Обстановка нервозная, решения принимаются прямо на ходу, в коридоре.
- ...Я - "Баклан". Приказываю выдвинуть подкрепление на автобусах к Петровке, 38. И не пистолеты берите, оставьте их дома, а автоматы... .
- ...На вашем телеканале только что в прямой трансляции сообщили о движении перед ДК. Это же лишняя информация для террористов: они отслеживают каждое слово. Будьте ответственнее...
-...Почему бы не послать парламентера?
- ...А зачем, если они этого не просят и не предлагают?
С угла 2-го Дубровского переулка и улицы Мельникова площадь перед ДК - как на ладони. До входа в фойе метров 50-70. На водосточной трубе кто-то приклеил объявление: "Срочно сниму квартиру в этом районе". Наверное, теперь такое желание исчезнет.
1.20. Возле ДК или в нем самом вспыхивает стрельба. Прозвучало выстрелов десять, и опять на короткое время наступила тревожная тишина, которую нарушает лишь шум холодного дождя. Что произошло, никто не знает. Позже выясняется: вроде бы армейское оцепление обстреляло по ошибке милиционеров, которые слишком близко подошли к зданию... Обычное на войне дело.
ВЫ НА КАКОМ МЕСЯЦЕ?
1.32. Неожиданно открывается дверь вестибюля, и на улицу выходит какая-то женщина. К ней подбегают двое омоновцев и чуть ли не на руках несут к штабу.
- Кто вы, на каком месяце?
Освобожденная заложница откидывается на стуле. Ее всю трясет, и она даже не в состоянии говорить. Сил хватает только на то, чтобы достать из-под кофточки "Диспансерную книжку беременной женщины". Вырвалась из плена Наталья Владимировна Сухарева.
-Ты не волнуйся, все уже позади, - утешают ее. Наташа только кивает, не переставая заламывать руки.
2.20 К "черному" входу в ДК, спрятанному за деревьями, подходят с улицы какие-то люди в штатском и без оружия. Террористы открывают дверь, и трое человек заходят внутрь. Что происходит, понять трудно. Примерно через полчаса "гости" выходят, садятся в машины и уезжают. Как говорят, приезжал депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов. О чем у него шел разговор с террористами и как закончился, никто не знает.
-Надо штурмовать, - убеждает, видимо, не столько меня, сколько себя один из спецназовцев. - Дали бы приказ - пошел первый. Можно же использовать канализационные трубы. И, конечно, применить газы. Хватило бы на штурм десяти человек...
3.47. Бандиты выпускают еще одну заложницу. Девушка в черном свитере выходит из вестибюля на улицу и поднимает руки. Так и идет, но потом останавливается, не зная, что делать дальше. А к ней уже бегут спецназовцы...
5.00. Профтехучилище N 190. Здесь сейчас находятся родственники заложников. Среди них - Ольга. Она из тех, кого освободили террористы. Девушка рассказывает:
- Я буфетчица. Уже закончила работу, пошла в туалет, и вдруг испуганная уборщица вбегает за мной, плотно закрывает дверь. Потом женщины-террористки, обвязанные боеприпасами, ворвались в туалет, привели нас в зал. Только в четыре часа ночи мне разрешили выйти...
- Почему вас отпустили?
- Я сказала, что беременная. Я и в самом деле в положении. "Отпустите ее!- взмолилась за меня уборщица. - Ради Аллаха!" "А она ради Аллаха потерпеть не может?!" - пригрозил один, его Асланом называли. Но все-таки отпустили.
Кстати, рассказывают, что при театре строится казино, где, судя по разговорам, заправляют чеченцы. Поэтому-то они, возможно, и могли спокойно заходить в здание - под видом ремонта.
* * *
Война в столицу пришла неожиданно и страшно. Словно все стало другим. Только вот светофор на соседнем с ДК перекрестке как ни в чем не бывало продолжал мигать пустой улице цветными огнями.