Встреча Нового года — это не всегда поедание салата оливье в теплой компании. Порой праздник несет такие испытания, что остаются в памяти навсегда. Что и подтверждают собеседники «Труда».
Алексей Кортнев, музыкант
— В начале 90-х нас, группу «Несчастный случай», пригласили выступить 31 декабря, а затем пожить несколько дней в подмосковном доме отдыха, причем с женами и детьми. Каково же было изумление, когда вечером 31-го за нами прикатил: катафалк. С траурными лентами по бокам и рельсами для гроба в салоне. Другого автобуса у организаторов не нашлось. Ну куда нам деваться? Поехали. И заблудились на проселочных дорогах. Ровно в полночь катафалк остановился в лесу, мы веселой компанией выгрузились. На всех оказалась бутылка водки и ни одного стакана. Так и встретили Новый год, передавая бутылку из уст в уста, в темноте, около гробовозки. Зато смеялись мы тогда просто как сумасшедшие.
Борис Фрумкин, руководитель и дирижер Оркестра имени Лундстрема
— Мы с друзьями встречали Новый год часов до пяти, а потом стали расходиться по домам. Одет я был модненько, в шляпе с перышком — при 30-градусном морозе. В общем, заморозил я ухо: синее, оно торчало как у Чебурашки, чудовищно болело и не слышало. Это как для футболиста перелом ноги, даже хуже! К счастью, слух вернулся, но с той поры я одеваюсь в новогоднюю ночь куда предусмотрительнее.
Юрий Поляков, писатель
— В армии я служил в группе советских войск в Германии. Накануне Нового года меня выз-вал замполит и назначил Дедом Морозом для поздравления офицерских семей. Выдали мне шубу со звездочками, валенки, а бороды не нашлось. Я сочинил новогодние стихи, увился серпантином... Гордый, отправил жене свое фото в костюме Деда Мороза. А она мне в ответ написала: «Разве можно так поступать с солдатом? Почему они тебя заставили быть Снегурочкой?»
