Великий художник может быть не разгадан. Так случилось с Александром Ивановым и его главным полотном, которое сам автор считал незавершенным. А самый важный его замысел — роспись храма — не был воплощен, остался лишь на бумаге, в цикле фресок «Библейские эскизы», хранящихся в Третьяковской галерее. Чтобы дать возможность припасть к истокам замысла Иванова, Российская государственная библиотека устроила выставку-презентацию «Книга книг» в Румянцевском зале Дома Пашкова.
Разумеется, эскизы эти публиковались, изредка их выставляли, но массам они неведомы. Как и мечта автора создать храм, который бы прославлял не только Христа, но и Человека — в духе гуманизма и просвещения, торжества разума и милосердия, о коих в железном XIX веке грезил романтик, идеалист и визионер Иванов. Гений его был неразделим с Верой. Для широкой пуб-лики он автор одной картины, а ведь и роспись целого собора была ему по силам. Как знать, не вошел бы он в историю Нового времени с этой работой, как гениальные Джотто и Микеланджело со своими росписями — в историю Возрождения?
Ответить на подобные вопросы задумали сотрудники Третьяковки и РГБ. В полном объеме этот взгляд на творчество классика они предложат аудитории в 2021 году на большой выставке «Иванов и Библия», которая соединит библейский пласт творчества мастера с давшим ему импульс первоисточником, Книгой книг. А также консолидирует разрозненные фрагменты наследия художника: хотя больше всего произведений Иванова хранит Третьяковка, немало их и в РГБ, которую мы по старой памяти называем Ленинкой.
Только ведь и Ленинка не с нуля построена. Главную библиотеку СССР возвели на руинах Румянцевского музея, возникшего в Москве в середине XIX века — раньше Третьяковки и Исторического музея. В 1925 году советская власть Румянцевский ликвидировала, книги передали новой библиотеке, произведения искусства — десяткам музеев, разрушив единство собрания.
Но неслучайно главный зал для выставок, в нынешнем десятилетии открытый в РГБ, назван Ивановским: на его месте была картинная галерея, где находилось полотно Александра Иванова «Явление Христа народу», уехавшее потом в Третьяковку. Именно в Румянцевском музее более столетия назад публика впервые увидела и «Библейские эскизы».
Идея нынешнего проекта возникла в ходе электронной «перезаписи» книжных раритетов. Тогда и пришла мысль показать издания, к которым мог обращаться Александр Иванов, работая над «Библейским циклом». РГБ гордится своим фондом рукописей и ранних, восходящих еще к первой половине XVI века печатных изданий Книги книг. Там недавно показали редчайший экземпляр Библии Гутенберга и другие палеотипы. В фондах Музея книги и Центра восточной литературы РГБ находится бесценный памятник — коллекция барона Гинцбурга, второе в мире собрание древнееврейской литературы. Основу его заложил выдающийся востоковед Давид Гинцбург (1857-1910), это более 8 тысяч книг XV-XIX веков и около 2 тысяч рукописей на восточных и европейских языках. Редкий случай, когда коллекция книг сохранилась почти целиком. Ее можно сегодня увидеть на краткой выставке-презентации «Книга книг» в Румянцевском зале, являющейся своего рода прологом к большому «ивановскому» проекту.
В старинном зале помимо альбомов и дневников Иванова с набросками и акварелями — ценнейшие экземпляры Священного Писания из собрания РГБ, от древнейших рукописей Ветхого Завета до Библий Нового времени. Книги из коллекции Гинцбурга дополнят великолепные христианские издания, включая Библию Франциска Скорины — первую из напечатанных кириллицей, Библию на немецком языке в переводе Мартина Лютера, редкий экземпляр Библии Пискатора с цветными иллюстрациями. Библиографических редкостей не счесть: чего стоят иллюминированная рукопись Торы, датированная XIV веком, «Книга Псалмов и Притчи Соломона» — знаменитое издание 1524-1526 годов Даниэля Бомберга или Книга Пророков (1486) — сплетенные воедино тома «Первые пророки» и «Последние пророки» с орнаментированными заставками глав и рисунками на полях. Равно как «Комплютенская полиглотта» (1514-1517) — первое издание Библии с параллельными текстами на иврите, арамейском, греческом и латыни — и превзошедшая ее «Лондонская полиглотта» 1657 года на девяти языках.
...Родился и умер Иванов в Петербурге, более четверти века прожил в Италии. Главный результат тех лет — прославленное «Явление Христа народу». И лишь немногие внимательные и начитанные зрители могут верно назвать главный и, увы, нереализованный труд художника — финальный аккорд его творческой биографии. Новаторские «Библейские эскизы» — черновик грандиозной росписи храма, о которой мечтал Иванов. Поначалу архитектор храма Христа Спасителя Константин Тон обещал заказать художнику две фрески. В дальнейшем планы изменились, в том числе из-за неканонического характера его эскизов, неприемлемого для Священного Синода. А художник уже не мог отказаться от «Библейского цикла» как сотворения воображаемого Храма — итога развития человеческого духа.
Эскизы в технике акварели, живой и полупрозрачной, он начал создавать еще в процессе труда над «Явлением», длившемся почти 20 лет. Сегодня трудно угадать, чем могли бы стать эти росписи. Увы, храма для Иванова не построили, идеи его были чересчур смелыми, для церковных иерархов — бунтарскими. А жизнь художника безвременно оборвалась вскоре после возвращения из Италии. Огромную картину он успел привезти на родину, показал в Зимнем дворце и Академии художеств, с горечью понял, что Петербург ее не одобрил, и заболел холерой раньше, чем окончилась выставка.
Иванов ушел так стремительно, что даже не успел узнать о покупке своего полотна императором Александром II, видевшим этот шедевр в Риме неоконченным. А картину вскоре перевезли в Москву: монарх подарил ее Румянцевскому музею. Более полувека висела она в его стенах на Воздвиженке, близ Московского университета.
Великий коллекционер Павел Третьяков мог только мечтать о приобретении этого полотна. Однако спустя 30 лет после смерти купца-мецената оно само пришло в его галерею, в Лаврушинский переулок. Теперь «Явление» считают настолько ценным и хрупким, что не выдают ни на какие выставки. Даже во время масштабной ретроспективы к 200-летию Иванова, куда привезли много его работ из Петербурга, гигантский его холст оставался на законном месте, тогда как все прочие переехали на Крымский Вал.
И вот спустя 15 лет после той памятной выставки мы увидим новое прочтение творчества классика, до сих пор недопонятого соотечественниками.
