«Труду» музыкант рассказал об изменениях в своем творчестве после расставания со старшим братом Вадимом и разрыва с режиссером Валерией Гай Германикой.
— Глеб, альбом начинается с композиции «Рай». Даже неловко спрашивать у такого мрачного рокера, что такое рай.
— Предлагаю вам прочитать текст песни, и вы все поймете. Он коротенький, как скороговорка: «Шел по маршруту трамвай номер два, гроб на колесах — трамвай номер два, ехали в нем триста три мертвеца, смотрели, как площадь от крови красна. Это — рай!»
— Одни мертвецы в вашем раю. Слово, звук — это же магия. Когда пишете, а потом исполняете такие жуткие вещи, не боитесь накликать беду?
— Один мой хороший знакомый Егор Белкин сказал, что я пытаюсь заговорить смерть. Есть такая русская традиция — вспоминать покойников и старуху с клюкой, чтобы отвести смерть. Была русская колыбельная, которую пели над больным младенцем: «Баю-
— В альбоме есть еще песня «13». Вы со своей склонностью к дьявольщине поклонник этой цифры?
— На самом деле эта песня о
— Ваша музыка считается альтернативной практически всему русскому року. Наверное, и в политике симпатизируете оппозиционным партиям?
— К партиям я никак не отношусь. Еще не видел знамен, под которые готов встать. Мои политические симпатии носят несколько радикальный характер, и они вне парламентского устройства. В мире моих ценностей нет места олигархам, генералам, мигалкам. Я не вижу больших различий между крайними левыми и крайними правыми. Они разделили всех людей, которые не хотят подчиняться системе, по полочкам и категориям, да еще приклеили к каждой ячейке ярлыки. Кстати, у меня этих ярлыков хоть отбавляй: наркоман, фашист… А с выходом песни «Делайте бомбы» не исключено, что и террориста пришьют. У меня давно была идея о том, чтобы провокационную мысль спеть — ну, вместо крика. Только крик вызывает в ответ еще больший крик и агрессию, а музыка действует
— Какие у вас взаимоотношения с Вадимом Самойловым?
— Он мой старший брат и им всегда останется. И что бы он ни сотворил и под какие бы знамена ни встал, не брошу в него камень.
— Почему музыка
— В наших песнях мало мата. Я заметил, что в отечественном эфире звучит или абсолютный
— А о любви Глеб Самойлов и Matrixx поют?
— В альбоме «Треш» много песен про любовь. Для меня любовь — это поиск большого, настоящего чувства. Может, даже не поиск, а ожидание. Не могу назвать себя в этом смысле аскетом, но то, что я не влюбчивый мужчина, — это точно. За всю жизнь у меня было всего четыре серьезных романа. Я не считаю, что если девушка тебя разлюбит, то это предательство, это — жизнь! А во мне непреодолимая рациональная тяга к жизни!
