Как говорится, не Голливудом единым... На наших экранах появились сразу две громкие европейские картины, которые в идеале могли привлечь внимание вдумчивых зрителей, изрядно подуставших от однообразных похождений Джеймса Бонда и наивных приключений Босса-молокососа. Французы выпустили фильм «Эйфель», рассказывающий о великом инженере-строителе, авторе знаменитой Эйфелевой башни, которая стала символом Парижа. Германия ответила фильмом «Королевская игра» — экранизацией «Шахматной новеллы» австрийского классика Стефана Цвейга. Сравним шансы этих картин покорить публику?
Работа над «Эйфелем» от замысла до выхода фильма шла 20 лет (сама башня, напомним, возводилась 2 года 2 месяца и 5 дней). Сценарий не раз переписывался, проект консервировался, снова восставал из пепла. Вынужденные остановки увеличили и без того солидный бюджет фильма, который составил, по некоторым сведениям, 75 миллионов евро. Это немало даже для голливудских блокбастеров...
К чести авторов «Эйфеля», деньги видны на экране невооруженным глазом. Париж конца XIX века предстает на экране во всем своем блеске и великолепии. Вдохновенно показан процесс строительства башни, которую Эйфель поначалу возводить не хотел, а мечтал о строительстве парижского метро. Но встреча через десятилетия с любовью молодости, прекрасной Адриенн, подвигла его на главный проект своей жизни. Не случайно, утверждает фильм, Эйфелева башня выполнена в форме буквы «А» — дескать, так знаменитый инженер увековечил в веках имя своей возлюбленной.
Достоверных сведений об этом любовном романе, впрочем, нет. Авторы в начале фильма честно предупреждают, что представленный на экране сюжет является вольной интерпретацией, вдохновленной реальными событиями. В итоге фильм режиссера Мартина Бурбулона балансирует между производственной драмой, поэтапно воспроизводящей все трудности строительства башни (нехватка квалифицированных рабочих рук, противодействие горожан, травля Эйфеля в прессе) и драмой любовной.
Оказывается, Адриенн в молодости забеременела от Эйфеля, отдавшись ему (ох, уж эти пылкие французы!) в первый же вечер, когда они оказались наедине в его мастерской. Ее родители почему-то выступили против брака, хотя Гюстав был уже известным инженером, и они ранее охотно привечали его в своем доме. Сбегая из родительского поместья, Адриенн (ее играет 25-летняя Эмма МакКей) напоролась животом на острую пику ограды, потеряла будущего ребенка. Но не потеряла свежей красоты, которая сразила Эйфеля (Ромен Дюрис) при новой встрече. Хотя, судя по обнародованным в фильме датам, главной героине должно быть к тому времени уже глубоко за 40, а Эйфелю — за 50...
Все эти сентиментальные перипетии и надуманные страсти, занимающие добрую половину фильма, в итоге заслоняют от нас масштаб личности великого инженера, архитектора, мыслителя, который прожил на свете 91 год, оставив человечеству порядка 200 своих творений — а это мосты, виадуки, банки, вокзалы, казино, церкви, школы, разбросанные по разным странам и континентам. Увы, практически ничего об этом зрители нового фильма об Эйфеле не узнают...
Зато увидят 1001 вариацию на избитую тему «знаменитости тоже страдают». На сей раз, от неразрешимых любовных мук. Но ставка на ложно понятую «зрелищность», боюсь, отпугнет от фильма серьезных зрителей, имеющих представление о том, кто такой Эйфель и что он значит для мировой истории. И не оторвет от телеэкранов любителей сериального «мыла». Там все-таки мыльная пена будет погуще, понаваристей...
Более серьезную заявку на высокое искусство сделали авторы немецкого фильма «Королевская игра», выдвинутого от Германии на «Оскар». Это экранизация «Шахматной новеллы» Стефана Цвейга, которая стала последним произведением австрийского классика. Назавтра после того, как он отправил своим издателям рукопись новеллы, Цвейг вместе с женой принял смертельную дозу снотворного. Это случилось в 1942 году в Бразилии — на фоне мучительных переживаний писателя, еврея по национальности, о судьбах покинутой им Европы, где уже вовсю полыхала Вторая мировая война.
Тема войны, нацистских зверств — пусть и в прихотливо преображенном виде — нашла отражение и в новелле Цвейга, и в фильме. Главный герой, преуспевающий венский адвокат Йозеф Барток (Оливер Мазуччи), который помогал австрийской знати переводить деньги в заграничные банки, был арестован вошедшими в Вену нацистами и помещен в одиночный номер гостиницы «Метрополь» — с казарменной обстановкой и крохотным оконцем, из которого можно увидеть только кусочек неба. По сути, шикарный отель оказался для главного героя тюрьмой. И не для него одного: через тонкие стены номера доносятся крики истязаемых нацистами жертв.
У Бартока гестаповцы стараются выяснить коды банковских счетов, на которых хранятся огромные деньги. Пытают юриста до поры до времени не физическим насилием, а полным одиночеством, которое длится дни, недели, месяцы. Постепенно Барток начинает сходить с ума от вынужденного затворничества. Помогает ему выжить сборник шахматных партий, который он выкрал у своего мучителя — холеного офицера гестапо Бема (Альбрехт Шух) во время одного из допросов.
Сначала Барток изучает партии по книге, потом делает фигурки из хлебного мякиша, потом, когда книгу отнимут, играет в шахматы по памяти, день за днем оттачивая свои мыслительные способности. И когда год спустя неожиданно оказывается на свободе, на борту океанского лайнера, который везет его в Америку, Бартоку волею обстоятельств предстоит сразиться с чемпионом мира по шахматам Мирко Чентовичем. И в итоге победить его.
Сюжет новеллы всегда казался мне излишне литературным, умозрительным. Таковым он остался и в фильме, хотя и был переработан и дополнен автором сценария, нашим бывшим соотечественником Эльдаром Григоряном. Но режиссеру Филиппу Штёльцлю, известному по клипам группы Rammstein и нескольким ярким картинам, среди которых «Молодой Гете в любви» и «Я никогда не был в Нью-Йорке», удалось перевести как бы жизнеподобную манеру письма новеллы в условную, метафорическую стилистику фильма. На выходе получился напряженный, временами леденящий кровь психологический триллер, где историческая реальность перемешивается с фантазиями, явь — с больными видениями героя, прошлое проникает в настоящее, и наоборот.
Следить за кафкианскими переключениями сюжета и внезапными перевоплощениями героев (так, у шахматного короля Чентовича в какой-то момент окажется лицо гестаповца Бема) чрезвычайно интересно, хотя ближе к финалу становится и немного утомительным. Лично меня этот блестяще снятый, но холодноватый фильм эмоционально не захватил, как захватил, к примеру, в свое время «Список Шиндлера» Стивена Спилберга. «Королевская игра» способна принести, скорее, интеллектуальное наслаждение — подобно тому, как способна подарить его блистательно разыгранная шахматная партия. Но в шахматах разбираются и хорошо в них играют далеко не все...
P.S. Так что при всех стараниях авторов ни французской, ни немецкой картинам, похоже, не удастся стать мировыми хитами. В европейском прокате они стартовали скромно. Но у «Королевской игры» остается шанс попасть в пятерку номинантов на «Оскар», и тогда судьба фильма может волшебным образом перемениться...
