Любимые народом телегерои часто оказываются иностранцами

У Первого канала новая фишка — «Вечерний Ургант». В этом ток-шоу дотошные зрители тут же усмотрели точную копию «Вечернего шоу с Дэвидом Леттерманом» с американского CBS: те же декорации, те же рубрики. Даже манера поведения ведущих в кадре одна и та же. Что и неудивительно: Дэвид, как и Иван, — известный комический актер, умеющий растормошить своих гостей. Разве что панорамы за окном разные: там — Бруклинский мост в ночи, а тут — центр российской столицы.

Является ли формат «Вечернего Урганта» официально оформленной адаптацией «Вечернего Литтермана» или же любое сходство необходимо считать случайным — об этом на официальном сайте «Первого» ничего не сказано. Что опять-таки неудивительно и вполне законно. Покупая зарубежные форматы для использования в российском эфире, вовсе не обязательно трубить: это не мы придумали! Достаточно дать мелкую строчку в титрах с логотипом правообладателя.

Несть им числа

На днях солидная исследовательская компания KVG Research сообщила: российский рынок телевизионных программ и сериалов, сделанных на основе зарубежных форматов, вернулся на докризисный уровень. Аналитики компании брали в расчет адаптированные проекты, которые транслировались последние шесть лет в эфире ведущих телеканалов («Первый», «Россия 1», НТВ, СТС, ТНТ, РЕН ТВ, «Муз-ТВ», MTV). Всего за это время они выдали 253 адаптации! А пик пришелся на 2006-й, когда было показано 43 проекта, сделанных по зарубежным форматам (в том числе сериалы «Моя прекрасная няня», «Не родись красивой», шоу «Кандидат», «Танцы на льду» и другие).

Хорошо это или плохо, что все вернулось на круги своя? С одной стороны, конечно, хорошо: чем больше разнообразия на экране, тем лучше. С другой: Все почему-то надеялись, что кризис разбудит в наших соотечественниках творческую инициативу, стимулирует производство отечественного продукта. Увы и ах — как и в прочих сферах, в телеиндустрии чуда не произошло. А как только снова появились деньги, активизировались закупки.

История пришествия

Одним из самых первых адаптированных форматов на нашем телевидении было «Поле чудес». Впрочем, теперь, за давностью лет, уже трудно сказать, получили ли создатели оригинала под названием «Колесо фортуны» хоть какие-нибудь деньги или наши телевизионщики идею просто слямзили. Факт тот, что, когда о присутствии на экране передач, не выдуманных нашими мастерами, а позаимствованных у иностранцев, узнали зрители, негодованию не было предела. Как? Мы, что, сами ничего изобрести не можем?! И уж тем более они наотрез отказывались верить, что такой родной Якубович, такие до боли знакомые его реплики выросли на заграничной грядке.

Руководители компаний и производящих студий разводили руками: «Помилуйте, что же в этом плохого? Во-первых, это распространенная мировая практика. Зачем изобретать велосипед, когда можно купить его готовую схему? А во-вторых, все же по-честному. Вы смотрите игры с нашими ведущими и с участием наших игроков. Вы переживаете за героев сериалов, снятых в наших реалиях и сыгранных нашими артистами. Где же тут подвох?» Зрители обреченно вздохнули.

И когда несколько лет спустя в эфире появился «О, счастливчик!», уже никто и не скрывал, что это адаптация американского проекта «Who Wants to Be a Millionaire?» («Кто хочет стать миллионером?»). Более того, отечественные глянцевые журналы во всех подробностях освещали ежегодные встречи ведущих этого шоу из разных стран, естественно, делая вывод, что наш Дибров — самый лучший.

Как это делается

Труд сценаристов, адаптирующих зарубежные сериалы под российскую действительность, на первый взгляд кажется простым: есть герои, есть выстроенная система их взаимоотношений, переводи реплики — и вперед! Но не все так просто. Обрисуем ситуацию на примере «Моей прекрасной няни».

В оригинальной версии этого ситкома известный бродвейский продюсер, в одиночку воспитывающий троих детей, вынужден на время пригласить к своим отпрыскам «домомучительницу». Детки — не подарок, у каждого свой характер. Но и няня не промах: красивая, раскрепощенная, склонная к нестандартным решениям в сложных ситуациях. Вроде все одинаково — что в американской «Няне», что в «Моей прекрасной». И тут и там главная героиня темнит по поводу своего истинного возраста, вовсю флиртует с хозяином и враждует с его деловой партнершей. Но в деталях множество различий.

Начнем с того, что персонаж американки Френ Дрешер — еврейка из нью-йоркского района с сомнительной репутацией. На протяжении всего ситкома она демонстрирует бытовые привычки, свойственные традиционной еврейской общине, и соответствующий юмор. В еще большей степени блистают манерами ее многочисленные родственники, беспардонно заявляющиеся в продюсерский особняк. Анастасия же Заворотнюк играет хохлушку из Мариуполя. Со всеми вытекающими последствиями. Чувствуете разницу?

Да и вообще, как известно, реалии Москвы и Нью-Йорка сильно отличаются друг от друга. У детишек развлечения разные, у взрослых — представления о жизненных ценностях.

Скажем, Шаталин в исполнении Сергея Жигунова постоянно конкурирует с Юрием Айзеншписом и Александром Цекало, переманивая у них артистов и музыкантов. А его американский прообраз — с Эндрю Ллойдом Вебером. Он умудрился поссориться с сэром Эндрю, отказавшись поставить его «Кошек». А Вебер и Цекало, надо заметить, далеко не одно и то же.

Некоторые коррективы в адаптации, пафосно говоря, вносит сама жизнь. Так, в американском прообразе «Няни» отец главной героини не фигурировал, а в российском варианте появился. Наши сценаристы вынуждены были ввести этот персонаж после того, как умерла Любовь Полищук, игравшая мать Виктории. Сюжет многих эпизодов требовал появления близкого родственника из иной социальной среды, вот и придумали отца.

Одним словом, сценарии адаптаций пишутся заново при условии сохранения типажей и основных коллизий.

Зачем нам это надо

Говорит Александр Громушин, телевизионный продюсер: «Покупая зарубежные форматы и адаптируя их под наш экран, мы значительно снижаем финансовые риски. Вкладывая деньги, например, в сериал собственного производства, никогда не можешь быть уверен, хорошо ли он пойдет. Когда же приобретаешь формат, прошедший во многих странах и везде пользовавшийся успехом, ты повышаешь свой шанс на успех. Надо только тщательно проанализировать состав аудитории, которой он уже понравился, и понять, есть ли такая аудитория у нас. Дорого ли такое производство? Судите сами: стоимость прав на адаптацию может варьироваться от 5 до 10% бюджета производства одного эпизода проекта. Минус гонорар за создание оригинального сценария и дизайна. Иногда правообладатели предлагают в пакете готовые чертежи декораций с расстановкой света. К тому же нельзя не учитывать, что подготовительный период съемок купленного формата значительно короче — это тоже деньги. В целом получается примерно так же, как если бы делать все самим с нуля. Но, повторяю, риск прогореть при этом несравнимо ниже».

Наиболее известные адаптированные форматы

Сериалы:

«Моя прекрасная няня», «Не родись красивой», «Счастливы вместе», «Саша + Маша», «Воронины», «Интерны», «Закрытая школа», «Маргоша», «Побег», «Закон и порядок».

Игры и шоу:

«Поле чудес», «Кто хочет стать миллионером», «Последний герой», «Минута славы», «Топ-модель по-русски», «Фабрика звезд», «По-следний герой», «Своя игра», «Детектор лжи».

Что иностранцы покупают в России

Более 75% всех телепроектов, снятых по российским форматам в 2007–2011 годах, приходится на страны СНГ. При этом 16 из 31 проекта являлись версиями двух телепередач — «Что? Где? Когда?» и «Жди меня». Пока даже Украине и Казахстану экономически выгоднее не адаптировать форматы, а покупать готовый русскоязычный контент, так как значительная часть населения там говорит по-русски. За пределами стран СНГ и Балтии в эфир выходили адаптации лишь трех российских телепроектов. Так, в 2002–2006 годах свою версию «Что? Где? Когда?» показывал телеканал «Израиль Плюс», а в 2011-м эта телеигра вышла в Турции и США. Комедийный сериал «Папины дочки» в конце 2008 года шел в Германии, но высокого рейтинга не имел. В марте 2011-го детский канал китайского CCTV начал показ серий мультфильма «Смешарики».