ДВА ГОДА СПУСТЯ
Вряд ли кто-нибудь года два назад рискнул бы предсказать такое. Тогда ведь бастовали кемеровские металлурги. Буквально всю страну сотрясали бунты кузбасских шахтеров, сидящих на "черном золоте", но при этом голодающих. Кстати, угольку, который они добывают безвозмездно, причем с риском для жизни, по качеству и энергоемкости нет равного в мире.
К середине 1997 года экономика этого края пребывала в глубочайшем кризисе. Падение промышленного производства по сравнению с 1990 годом достигло 50 процентов. Встала "на прикол" местная оборонка, обезлюдели цеха и лаборатории некогда процветавших гигантов военно-промышленного комплекса. На топливно-энергетических и металлургических предприятиях спад производства составил от 35 до 45 процентов. В машиностроительной, химической, пищевой отраслях оно сократилось втрое. Была ликвидирована Кемеровская железная дорога. "Заморозилось" огромное количество строек. Ввод жилья уменьшился на треть, а школ - в 12 раз...
Поскольку убыточными были свыше половины предприятий региона (а их убытки превышали миллиард деноминированных рублей), естественно, подобно снежному кому росла и задолженность в бюджеты всех уровней. Причем самыми крупными должниками стали как раз предприятия угольной промышленности, черной металлургии, энергетики.
Как следствие, областной бюджет принимался с огромным дефицитом. В связи с чем кемеровские врачи, учителя, старики по четыре месяца не получали зарплат и пенсий. Смертность вдвое превышала рождаемость. В акциях протеста против такого положения вещей только в первой половине 1997 года приняли участие 53 тысячи кемеровчан. Бастующие граждане, пикетировавшие железную дорогу, административные здания, обрушивали свой гнев не только на тогдашнего главу области Кислюка, но и на власть федеральную, чьи реформы довели край "до ручки". Страна помнит, как члены правительства один за другим летали усмирять кемеровских бузотеров. А столица не забыла стука шахтерских касок, "громкого" сидения кузбасских угледобытчиков у стен Белого дома.
Два года назад Кислюка в губернаторском кресле сменил Тулеев. Некоторые СМИ величали его "красным командиром на горячем коне", сулили этому "камикадзе" полный политический крах. Мало кто верил, что в далекой (хоть и чрезвычайно богатой природными ресурсами) губернии можно в принципе переломить ситуацию к лучшему.
Но вот подведены итоги 1999 года. Статистика (а эта "сухая дама", как известно, эмоциям не подвержена) свидетельствует: за последние два года в Кемеровской области удалось не только остановить падение промышленного производства, но даже увеличить его объемы. Добыча угля выросла на 8 процентов, прирост в металлургической промышленности составил 13 процентов, в легкой - 19. Впервые за последние шесть лет добыто 105 миллионов тонн угля. На некоторых разрезах появились даже "бригады-миллионеры".
На пять процентов сократилась доля убыточных предприятий и соответственно недоимка в местный бюджет. Впервые за последние годы его доходная часть выполнена не на 70 с лишним процентов, а на 90. Что очень важно, пошли деньги "живые", а взаимозачеты и бартер сократились с 62 до 49 процентов от общей суммы поступлений.
Зарубежные инвесторы, ранее смотревшие на Кузбасс как на одну большую зону сплошного риска, осмелели. В результате договоренностей губернатора Амана Тулеева с правительством Греции Кемеровской области был предоставлен товарный кредит в размере 10 миллионов долларов, со Швейцарией - 20 миллионов.
Наконец-то полностью ликвидирована позорная задолженность по выплате пенсий. По выплате зарплат работникам социальной сферы она сократилась с четырех до двух месяцев. Плюс к тому началась выдача детских пособий, получили материальную поддержку студенты, ветераны всех войн. Для последних в стационарах открыты госпитальные отделения. А для детей-сирот - кадетский корпус.
В экономике не бывает "ПОЛЯ ЧУДЕС"
ГОВОРИТЬ ОБ "ЭКОНОМИческом чуде" вряд ли следует. Ни сам губернатор, ни кемеровские шахтеры, металлурги, химики такой неумной похвалы не поймут. Ибо всех утомили как конъюнктурные (приуроченные сначала к выборам в Госдуму, а теперь к президентским выборам) войны компроматов, так и пропагандистская лесть. До настоящего экономического чуда Кузбассу, конечно, еще очень далеко. Область остается проблемной, условия ее возрождения - сложными.
Помнится, Тулеев доказывал в самых высоких инстанциях необходимость принятия общегосударственной программы перевода с газа на уголь тепловых электростанций. Для угленосного края, которым он руководит, это архиважно. Явно не рентабельно - сидеть на "черном золоте" и уповать на "голубое топливо". Тем более что, решив проблемы одной из приоритетнейших отраслей (угольной), кемеровская власть получит реальную возможность одновременно решить и социальные вопросы. Одно с другим связано неразрывно.
Кстати, руководитель Газпрома Рем Вяхирев не так давно на собрании своих акционеров напомнил: в бережливой Европе лишь часть теплоэлектростанций питается от газовой трубы, а многие по-прежнему пользуются углем и другими видами топлива. Нам бы тоже не мешало взять европейскую рачительность на вооружение. Особенно в регионах угледобывающих. Тот, кто сегодня полагает, что ямальские запасы газа безграничны, завтра рискует замерзнуть.
Позицию Тулеева и Вяхирева разделяют в российском правительстве, хотя Минфин при этом задолжал угольщикам страны изрядную сумму денег. Тем временем кемеровские власти даже в условиях недофинансирования отрасли все же стараются стимулировать рост добычи угля. Пытаются восстановить разрушенные некогда связи между предприятиями-смежниками, налаживают прямые поставки сырья, способствуют заключению на местном уровне картельных соглашений о снижении цен не только на уголь, но и на электроэнергию, газ, железнодорожные перевозки.
Кстати, как только железнодорожные тарифы в Кемеровской области стали снижаться, тут же гораздо рентабельнее заработали многие предприятия. Глядя на это, и в соседних областях пошли по такому же пути. Межрегиональная ассоциация "Сибирское соглашение" (в нее входят 19 регионов) и в других инициативах Тулеева увидела выход из тупика. Дело в том, что в Кемеровской области в состав металлургических производств (в качестве отдельных цехов) теперь включаются шахты и рудники. Получили "отлуп" многочисленные фирмы-посредники, прежде на них наживавшиеся. Понятно, что подобного рода перемены совсем не нравятся ни посредникам, ни их лоббистам. Только ведь и у Тулеева, похоже, иного выхода нет. Если он даст "слабину", к 50-тысячной армии безработных кемеровских шахтеров прибавятся дополнительные тысячи "лишних людей", которых новые хозяева завтра запросто выбросят на улицу. Они наловчились делать бизнес на банкротстве предприятий по схеме циничной, но чрезвычайно простой.
Как известно, после первого этапа приватизации собственности в стране незамедлительно начался этап второй - методом так называемого ложного банкротства. У владельцев лакомого предприятия скупаются акции. Или у кредиторов - долги этого предприятия. Так рождается на свет крупнейший кредитор, после чего в арбитражный суд подается иск. В результате даже промышленные гиганты объявляются банкротами, а засланные туда внешние управляющие окончательно их добивают. Далее следует распродажа имущества на аукционе, где первоочередное право на его покупку принадлежит как раз крупнейшему кредитору. За символическую цену он прибирает к рукам собственность, реально стоящую огромных денег.
Естественно, зная эту схему, кемеровская администрация пошла на скандал даже с крупнейшей столичной инвестиционной компанией МИКОМ, которая однажды сделала своего человека внешним управляющим на Кузнецком металлургическом комбинате, оказавшемся на грани банкротства.
Да, рабочие там получали зарплату, аукционом не пахло. Но у Тулеева был свой взгляд на ситуацию. 96 процентов горожан высказались против возможной продажи КМК-монополиста в производстве рельсов.
Кемеровского губернатора, заинтересованного в пополнении областного бюджета, не устраивало в позиции оппонентов из МИКОМа и другое. Поступила информация, что те собираются перерегистрировать в Московской области принадлежащее им еще одно сибирское предприятие - алюминиевый завод. Какой здравомыслящий губернатор смирится с тем, что налоги будут уходить в другие регионы?
Тулеева упрекают в том, что он пытается наложить "лапу" на все без исключения комбинаты, заводы, рудники края. На что он однажды ответил так:
- Дело не во мне лично. Они предлагали мне сесть за стол переговоров. Дружно бы выпили, ударили по рукам, они орали бы на каждом углу, какой хороший в Кемерове губернатор... Но когда крупнейшее предприятие области не платит налогов, - разве не ведет это к социальным взрывам?..
На КМК теперь другой внешний управляющий. К работе приступила новая команда, которую возглавляет представитель Федеральной службы по делам о несостоятельности и банкротству. Именно так решил арбитражный суд. Как сложатся там дела дальше - покажет время. Одно можно сказать со всей определенностью: чудес не будет точно.
Жизнь без наркотиков и иллюзий
Беда, как говорится, одна не приходит. не скажу, что рабочий кРай стал столицей наркобизнеса, но дурман и там получил широкое распространение. До того широкое, что губернатор Тулеев стал одним из инициаторов создания фонда "Кузбасс против наркотиков".
В Кемеровской области прошел телемарафон "Всем миром против беды", состоялся сбор пожертвований на антинаркотические мероприятия. Фонд теперь помогает работать организации "Матери против наркотиков", социальному молодежному центру, детско-подростковому отделению наркологического диспансера в Новокузнецке. В планах на ближайшее будущее - создание сибирской школы социального и психологического консультирования - для специалистов и добровольцев. Глобальная беда взывает к решительным действиям. Тем более что основные ее жертвы - дети и молодые люди в возрасте до 30 лет, те, кого называют будущим рабочего края. В дурмане Сибири не выжить.
Как, впрочем, и в нищете, под "наркозом" иллюзий. С одной стороны, сибиряки не в такой степени политизированы, как питерцы и москвичи. Их куда меньше волнует противостояние амбиций в новоиспеченной Госдуме, вес чемоданов с компроматами, пиаровские ноу-хау и прочая галиматья. Все это, по мнению некоторых аналитиков, провинцию, скорее, раздражает, подтверждая, что нередко мораль и политика - вещи несовместимые. С другой стороны, безработные, безденежные, словом, бедующие люди все равно смеют еще надеяться, что гнетущие противоречия нынешней жизни временны. Обязательно настанет пора, когда благородство и нравственность в обществе возьмут верх, когда политики перестанут лгать, а работодатели прикарманивать коллективное имущество.
Много раз кемеровские шахтеры, химики, металлурги, энергетики обманывались в своих надеждах. И все-таки продолжают ими жить, верить в светлое завтра - свое собственное и России. Это при том, что иные работодатели платят им в лучшем случае гроши, а сами ездят на "мерседесах", отпуска проводят на Канарах и Багамах, отпрыскам дают образование в Англии или Штатах, скупают по-тихому в личную собственность квартиры в престижных московских новостройках. И ни профсоюзы, ни закон им - не помеха.
Но на исходе тысячелетия, которое венчают годы разочарований, пустые надежды и иллюзии народ уже не спасают. Если он и хочет на что-то надеяться, так это на обоснованное доверие к власти. Именно обоснованное. Потому, наверное, власть должна обладать зрелостью и решительностью, добрыми помыслами и чувством ответственности перед гражданами. Иначе как жить?