Об этом ЧП в маленьком городке Тульской области узнала и стала спорить вся страна. Вечером 7 апреля четверо бандитов ворвались в дом 52-летнего Гегама Саркисяна. Требовали отдать все ценности. Покалечили хозяина, издевались над женщинами, угрожали убить маленьких детей. Отбиваясь от преступников, раненый Гегам убил кухонным ножом троих нападавших. Следствие теперь решает вопрос: не превысил ли он пределы необходимой обороны? Наш специальный корреспондент побывал на месте событий.
«На нас напали, отца убивают!»
Судьбу семьи Саркисян решали тогда мгновения.
Из рук нападавших в
Дом — избушка соседей — вот он, как раз напротив. Марине надо было только обежать огромную кучу мусора и подняться чуть в горочку. Женщина летела. Руки не слушались, тряслись, и постучала она в окно Тимошиных так, что разбила стекло. Открыла ей Наталья.
— Марина была бледная, руки изрезаны стеклами, в крови, губа распухшая, — вспоминает девушка. — Прибежала босиком, в домашней одежде. Закричала: «На нас напали, отца убивают! Звоните в милицию». Мой Андрюха бросился к Саркисянам, а я стала набирать по сотовому милицию. Было это, хорошо помню, примерно без
Андрей Тимошкин был первым, кто вошел в тот страшный вечер в дом семьи Саркисян.
— Что я увидел? — вспоминает парень. — Кровища кругом и три трупа на полу. Двое лежали в пристройке лицом вниз, в сторону выхода, третий — головой к кладовке. Нет... один был еще живой. Как я понял? Да он разговаривал, стал просить меня: «Вызови «скорую». Я сказал, что уже вызвали. И «скорую», и милицию. На кавказца он был похож. Когда приехали милиционеры, они паспорт из кармана его куртки достали. Имя называли. Помню, что фамилия кончалась на «швили».
— Как выглядели бандиты?
— В черных брюках, темных куртках.
— А что было дальше?
— Выскочил за калитку на улицу. Вижу — там еще один стоит. В вязаной шапочке, шарфом лицо закутано. Только глаза блестят. В руках — палка. Черенок от лопаты, что ли. Темно уже было, сумерки. Я крикнул: «Давай поговорим». Он
— Правильно Гегам все сделал, — уверен Андрей. — Убил, так им и надо. И вообще нормальный он человек. Я
В это же самое время, когда Тимошкин прибежал к Саркисяну, услышав шум драки, вышла из дома посмотреть, что происходит, Александра Вешкина:
— Вижу,
— А бандиты, — вспоминает женщина, — тогда не смогли к самому дому Саркисянов проехать. Мой сын в тот вечер свою машину оставил прямо на проезде. Ну, они развернулись и остановились возле трассы Богородицк — Киреевск, прямо на съезде с нее. У них черная или серая иномарка была, а номера замазаны грязью...
— Точно ведь знали, куда и как ехать, — сокрушается Александра Ивановна. — Знали, что мужик в доме только один. Сына Гегама Самвела и зятя Вагинака еще в прошлом году депортировали на родину в Грузию. У них не было разрешения на жительство в России. Говорят сейчас, что, мол, это
— Запомнили время, когда преступники появились?
— Да. В 21.20 — 21.25. На часы тогда посмотрела по просьбе подруги Любки Ишечкиной, она у меня в гостях с внуком тогда была.
Если сопоставить время, которое запомнили соседи, то все произошло в течение примерно 30 минут. Нападение, спасшаяся семья, три трупа...
На следующее утро иномарку, Mazda 3 с подмосковными номерами, на которой приехали
— Мне следователи так сказали, — вспоминает женщина, — сейчас машину вскроем, а вы смотрите с нами, что найдем. Из бардачка достали один паспорт, права — четыре штуки. Машина зарегистрирована, как говорили, в подмосковных Люберцах. И сами бандиты все оттуда. Это я запомнила. И лицензия еще в бардачке была на пистолет. А на заднем сиденье в целлофановом пакете лежали еще
Встречайте бандитов
Долго и безнадежно стучу в металлическую калитку семьи Саркисян. Кричу, прыгаю, выбрасывая руки над забором. Если не слышат, то хотя бы увидят. Бесполезно.
Дом Гегама Саркисяна — маленький, одноэтажный. Два окошка впереди, два окошка сбоку. Главная достопримечательность — штукатурка и «тарелка» антенны. И еще дорожка от калитки ко входу в дом. По ней и шли бандиты. Калитка и дом были, как всегда, открыты. Женщины с детьми смотрели сериал, а Гегам в
Перед забором — хляби черной грязи с «фронтовыми» колеями и свалка. Почему
Живет Гегам
— И остановка автобусная, — рассказывает Александра Вешкина, — так и называлась: «Шахта № 36». Мой отец еще на ней работал. А потом народ стал потихонечку разъезжаться. В
Добрый Гегам человек. Когда муж умер, я попросила у него на похороны денег. Дал 5 тысяч. И еще сказал: отдашь, когда сможешь. И не напоминал.
— Вы уж только, — просит на прощание женщина, — если будете писать, фамилию мою не перепутайте. А то в телепередаче назвали меня не Вешкиной, а
— А народ наш готов, — спохватывается старожилка поселка, — в суд пойти, защищать Гегама. Он оборонялся как мог.
Есть у Гегама Саркисяна в микрорайоне Октябрьский еще своя продуктовая лавка. На полках — крупы, масло, колбаса, рыба, хлеб, пиво, одеколон, стиральные порошки... Какой еще шопинг могут позволить себе местные жители из глухой провинции? Заметных доходов магазинчик явно не приносит. Достаточно посмотреть на обшарпанную вывеску «Продукты». Но и это бандитов не остановило.
Защита или изоляция?
Наконец, заветная калитка дома Гегама Саркисяна скрипнула. И, не давая войти внутрь, передо мной выросли два крепких мужика с пистолетами на боку.
— Даже не «макаровы», — перехватив мой взгляд, сказал один из них. — Посерьезнее. А ты кто такой?
— А вы?
— Мы охранники. Следственный комитет принял решение о защите Гегама и его семьи.
— И от журналистов? До сих пор все могли пообщаться с Саркисянами.
— У нас указание никого не пускать. Дадут добро в Следственном комитете — зайдете. Да и сам Гегам с семьей не хотят уже ничего рассказывать журналистам. Достали. Так что давайте отсюда.
В окне дома в этот момент показался сам Саркисян в тельняшке. Видимо, в той же самой, в какой был в тот кошмарный вечер. В районной больнице, куда он попал с сотрясением мозга после нападения бандитов, на нем была все та же «морская» одежда.
Бесстрашный и, прямо скажем, хрупкий на вид Гегам открыл форточку, чтобы послушать наш разговор, и тут же, услышав «приговор» сторожей, закрыл.
Богородицкие следователи добро на посещение домика Саркисяна вроде бы и готовы были дать. Но только если вышестоящее управление в Туле возражать не будет. При этом, правда, намекнули, что команда «никого не пропускать» поступила с самого верха. По дороге в областной центр дозвонился по сотовому до руководителя Управления взаимодействия со СМИ СК РФ Владимира Маркина.
— Я в отпуске. Вы это понимаете? — ответил тот.
Удалось пообщаться по телефону и с заместителем Маркина Светланой Петренко. Она любезно сообщила, что нужно отправить в их ведомство официальный запрос и что с «Трудом» ее связывают давние отношения.
— Позвоню руководителю нашего Следственного управления по Тульской области Татьяне Сергеевой, —
Руководитель СУ СК по ТО Татьяна Андреевна не стала обременять визит журналиста «Труда» бюрократическими проволочками.
— Вы знаете, на
Проведем ситуационную экспертизу, изучим механизм причинения телесных повреждений: кто стоял при этом, кто лежал. Где, как... Разберемся.
— А журналисты, — объяснила настороженное отношение СК к прессе высокопоставленная собеседница, — преподнесли все так, что мы якобы заведомо считаем, что Саркисян превысил пределы необходимой обороны и его надо посадить. Создали нездоровый ажиотаж. Еще раз: мы хотим во всем объективно разобраться. Может быть, речь идет о подвиге. И хорошо. Когда война, там сразу понятно, подвиг совершил человек или что. Только здесь не фронт. Может быть, пришли просто гости или знакомые за долгом: Мы имеем три трупа. Вы понимаете? И есть еще другая сторона — родственники убитых. Пока они не проявляют особой активности, но завтра все может измениться.
— Так я могу попасть к Саркисяну?
— Принято решение никого из журналистов к нему не пускать.
«Говори, где деньги, или всех пристрелю!»
Кто же такой Саркисян? Сам он из Грузии. Родился и вырос в армянском селе Кудро Марнеульского района. В 1991 году перебрался в поселок Октябрьский к дяде Верабу. Тот приехал раньше. Потом сюда выбрался младший брат Гегама Гагик...
В тот страшный вечер в доме были сам Саркисян, его дочь Марина, невестка Эдит и четверо маленьких детей, внуков хозяина.
Когда Саркисян открыл дверь, ему нанесли удар рукояткой пистолета по голове. Хлынула кровь. Так потом Гегам рассказывал следователям. Говорил, что все было похоже на фильмы с криминальным сюжетом, которые он любит смотреть.
Нападавших было четверо. Все действительно из Люберец. Это следствие установило. Двое грузин и двое русских. Самому старшему — 41 год, самому младшему — 25. Крепкого телосложения, каждый явно сильнее Гегама. Один из преступников с серьезным криминальным прошлым, сидел за разбой.
При этом команды на грузинском языке отдавал старший — плотный, крепкий мужчина. У него был заряженный полной обоймой травматический пистолет «ТТ». Еще одна обойма лежала в кармане. Убить из такого пистолета можно запросто.
К голове семимесячной Бэллы преступник приставил оружие:
— Говори, где деньги, или всех пристрелю!
— Все отдам.
— Гегам повел бандитов к буфету, где лежали 200 тысяч рублей, золотые крестик, перстень и цепочка, — рассказывает один из следователей на условиях анонимности. — Собирали ценности двое грузин в кепках-«аэродромах». Двое русских остались с женщинами и детьми. Но бандитам этого показалось мало: «Давай еще!» Саркисяна опять повалили на пол.
И тут он услышал команду старшего на грузинском языке: «Надоели их крики, давай всех кончать». В тот момент и вырвалась из рук преступников дочь Марина и выпрыгнула в окно. Бандиты, наверное, растерялись. Гегам смог тоже вывернуться и бросился на кухню, где на столе в деревянной подставке стоял веером набор ножей. Гегам вытащил самый большой и ударил наотмашь того бандита, который стоял сзади. Потом второго. Еще и еще раз. Куда именно бил, как объяснил Гегам, не видел. На кухне и в коридоре не было света, кровь заливала глаза. Просто выбрасывал руку вперед.
Третий бандит выскочил из комнаты в коридор, его тоже Саркисян ударил ножом. И сам потерял сознание.
Четвертый бандит выскочил на улицу. В этот момент и вбежал в дом сосед Андрей.
— Как вы можете оценить случившееся? — спрашиваю следователя. — Говорят, что Гегам в армии овладел приемами ножевого боя?
Он был простым гранатометчиком…
— Как некое чудо. А ножевые навыки — ерунда. Гегам в 1978 году служил в Западной группе войск в Германии. Был простым гранатометчиком. Да, он охотник. Но при этом не занимался освежеванием туш. И свиней ему закалывает
— Что
— Не знаю. Убить? Тогда убивают сразу. И не едут при этом на место преступления с документами, паспортами, правами. Били Гегама скорее демонстративно — чтобы запугать, унизить, а не вырубить. Ограбление? Тоже сомнительно. Разве 200 тысяч — такие уж большие деньги?
— Можете назвать имена бандитов?
— Нет. Грузинская диаспора просила не называть фамилии грузин. Тело одного из них уже забрали родственники. Родственников другого ищут. Ищет, насколько знаю, и один из настоятелей грузинского храма в Москве.
Сейчас Гегам с семьей на улицу практически совсем не выходят. Только во двор выскакивают. Внучку Гегама Машу, первоклассницу, отвозят в школу и доставляют домой милиционеры. По вечерам приходят в гости брат и дядя с супругами. Вот такая жизнь.
