- Сергей Сергеевич, за что присуждается эта почетная награда? Кто до вас получал премию фонда Аньелли?
- Этой премией отмечаются труды авторов, внесших вклад в развитие диалога между различными культурами. Я - третий, кто ее получает. Первым был алжирец Тальби, вторым - израильтянин Андре Шураки, переводчик Библии на французский язык, философ-эссеист и общественный деятель. Этот яркий и многосторонне одаренный человек не единожды доказал в нелегких условиях иерусалимской жизни свое миролюбие. Будучи по своей религиозной принадлежности иудаистом, Андре Шураки не захотел отсекать от Библии, которую он переводил, Новый Завет, а в недолгую бытность мэром Иерусалима проявил себя редкостно толерантным к арабам.
Фонд Аньелли существует на средства автомобильной фирмы "Фиат", основанной еще в 1899 году. Нынешний глава фирмы имеет, если верить итальянской прессе, репутацию "русофила". Премия присуждена за мою деятельность в целом, но чаще всего упоминается книга, вышедшая под заглавием "Афины и Иерусалим" и составленная из моих статей, напечатанных у нас еще в семидесятые годы.
- "Диалог культур" - это ведь и занятия литературным переводом. С каких языков вам случалось переводить?
- Моя специальность - древнегреческий и латынь. Я переводил и прозу - Плутарха, Платона, немного Аристотеля, из поэтов в основном позднеантичных, например Каллимаха. Без счета я переводил стихи и прозу греческого средневековья - византийской эпохи - от отцов Церкви и св. Романа Сладкопевца до потешной трагедии "Война кошек и мышей" и "Превосходного повествования про осла, волка и лиса". Но важнее и ответственнее всего для меня работа над Евангелиями, которую я веду уже много лет. Сознаюсь, что когда я решился после школы учить именно греческий, я прекрасно представлял себе, что это не только язык Гомера, Эсхила и Платона, но и язык Нового Завета. Много лет подряд я самоучкой одолевал древнееврейский и родственный ему сирийский: мне никак не давало покоя, что я не знаю, как звучат Давидовы псалмы на языке самого царя Давида, и я не могу читать в подлиннике преп. Ефрема Сирина!
Ну вот, старался я, старался... Первой моей работой был перевод библейской Книги Иова, который даже удалось напечатать в одной антологии еще в 1973 году, в очень атеистическое время.
- Действительно ли русская и западная культуры так разобщены, как любят представлять это на Западе?
- Я встречал на Западе очень разных людей, представления которых о России и русской культуре тоже весьма различны. А вообще-то я согласен с Бердяевым, который считал, что дистанция между французской и немецкой культурами куда больше, чем между немецкой и русской. Нет "Запада вообще", есть очень несхожие культуры, которые как раз в силу своего несходства способны реально дополнять друг друга. В этом сила Европы - и голос русской культуры, не похожий ни на какой другой, давно уже находит среди них место и для себя. Достаточно вспомнить, как много значил для Европы уже сто лет назад Достоевский.
- Открытость, взаимопроникновение культур на Западе порой понимают как унификацию. Разве это так?
- Разрешите, я просто прочту вам несколько фраз из моей речи, произнесенной в Турине несколько дней назад перед тысячей с лишком слушателей: "...Это не значит, будто я - приверженец всех аспектов так называемой "глобализации", слишком часто понимаемой как бесцеремонная нивелировка национальных культур. Я не думаю, что Творец, создавший мир, в котором столько разнообразия, хочет от нас единообразия... Когда меня спрашивают, думаю ли я, что у России есть тайна, я неизменно отвечаю, что до сих пор не видел ни одной страны, ни одного города, ни одного уголка земли, у которых не было бы тайны, и у России, бесспорно, есть тайна - не как привилегия, а наравне со всеми... Но если от нас не требуется единообразие, от нас требуется единодушное и уважительное стремление понимать друг друга".