Корреспондент «Труда» оценил размах очередной работы художников.

Новый проект «аесов», который демонстрируется по 6 ноября, можно воспринимать и как завершение их предыдущих работ «Последнее восстание» (2007) и «Пир Трималхиона» (2009), и как начало другой трилогии — про чистилище, ад и рай. И хотя на память сразу приходит «Божественная комедия» Данте, «аесы» обратились к другому классическому шедевру — картине венецианского художника эпохи раннего Возрождения Джованни Беллини «Священная аллегория».

Правда, работа российских видеохудожников далека от простой экранизации этого живописного полотна и гораздо больше напоминает не Беллини, а произведения самих «аесов». Здесь и прекрасные полуобнаженные тела профессиональных моделей, и многочисленные аллюзии на мировой кинематограф, и спорные ответы на вопросы мультикультурализма и политкорректности.

Роль чистилища в «Аллегории» «аесов» выполняет современный международный аэропорт. Здесь в ожидании своей участи томятся белые девушки, претенциозно завернутые в национальные одежды арабы и китайцы, которые в конце картины споют. Пространство видеоинсталляции больше всего похоже на полудрему-полуявь: вот с неба падают отрубленные головы мужчин — аккурат на ножки красавиц, — вот тесак, брошенный в небо, оборачивается инопланетным кораблем, прямо как в эпизоде «Космической одиссеи» Кубрика, уже ставшем трюизмом, или внезапно появившееся племя туземцев целуется со стюардессами с космической тарелки.

Смысл метафор и религиозных символов иногда скрывается за барочной чрезмерностью, обнаженными телами и глянцевыми поверхностями. Правда, вряд ли «аесы» ждут дословного прочтения: самим художникам всевозможные аллюзии и религиозная атрибутика нужны скорее для того, чтобы оправдать слово «священный» в названии своей работы и использование музыки Шопена и Вивальди — без них «Аллегория» потеряла бы всякий смысл и превратилась бы в картинку из глянцевого журнала.

Но «аесам» только такой эффект и нужен: все их работы — слепок с реальности, пусть и гипертрофированный, гиперболизированный, многоканальный. И сама глянцевость картинки, и смысл, скрытый за ней, — все это о современности, о том, что крутят сутками по телевизору и пишут в прессе. И если в «Последнем восстании» и «Пире Трималхиона» была фиксация, то в «Священной аллегории» художники замахнулись на приговор. Здесь никто не умрет, как в «Пире», ведь смерть, по сути, меньшее из возможных наказаний. Гораздо страшнее вспоминать собственные (общечеловеческие) грехи. Недаром в «Аллегории» есть и парни в форме новобранцев американской армии, и, позже, их отрубленные головы в руках моделей, и арабы, с которыми они боролись и которые теперь завоевывают мир, и китайцы, и туземцы. Тем более что прощение этих грехов здесь никто не гарантирует.

Не исключено, что помимо «Золотой пальмовой ветви» фильм получит еще и с полдюжины номинаций на «Оскар». Это сугубо американский проект, но нашей публике он интересен во многом потому,...

Верная заветам своего основателя, приверженца современного ему отечественного искусства, Третьяковка знакомит нас с художниками нашей эпохи. Героем нового проекта стал признанный в кругу профессионалов, но не слишком известный...