Сегодня на сцене Московского академического музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко мировая балетная звезда из Петербурга Диана Вишнева покажет последний из серии гастрольных спектаклей своего нового проекта «Диалоги». 

«Диалоги» — следующая за «Красотой в движении» (награжденной тремя «Золотыми масками») авторская программа Вишневой. Балерине, давно царящей на звездном пьедестале в Мариинке, триумфально гастролирующей в Нью-Йорке, Берлине, Токио на главных сценах мира, захотелось иметь свой и только свой проект. Идея «Диалогов» говорит о широте интересов Вишневой прежде всего в географическом смысле. Собирая и строя нынешнюю программу, она обращала взгляд на Центр Марты Грэм в Нью-Йорке, на Нидерландский театр танца в Гааге, а также к живой иконе современной балетной классики — Джону Ноймайеру в Гамбург. Производя разведку в столь разных направлениях, балерина сумела в итоге создать стилистически цельную композицию.

Все, с кем делала «Диалоги» Вишнева (в том числе хореографы из Гааги Соль Леон и Пол Лайтфут, приехавшие поддержать Диану в Москву), говорили, что это абсолютная революция для классической балерины — освоить новый, свободный танцевальный язык. На самом деле автор этих строк увидел на сцене скорее преемственность с классикой — разумеется, в каждом спектакле в разной степени.

«Лабиринт» великой американской танцовщицы Марты Грэм в 1947 году, наверное, выглядел радикальной новацией, хотя для современных балетных танцовщиков, привычно исполняющих, допустим, «Юношу и смерть» Пети или «Манон» Макмиллана (Вишнева все это танцует), он скорее классика. Разве лишь туфли отброшены прочь и зрителю явлена модерновая красота босоногой пластики. Сюжет предельно обобщен: человек (Вишнева) одерживает победу над собственными страхами (их воплощает чудовище Минотавр в исполнении ньюйоркца Бена Шульца — танцовщика-атлета с бритой головой). Минотавр физически сильнее, но в нем нет настоящей воли и разума — это биоробот, у которого даже руки не шевелятся, застыв наподобие гигантских рогов. Женщина, наоборот, — сама гибкость и отвага. И она побеждает, запутав Минотавра в его собственном лабиринте, вход в который она торжествующе заплетает своей ариадниной нитью.

В отличие от давнего «Лабиринта», идущего под экспрессивную музыку Джан-Карло Менотти, спектакль «Диалоги», поставленный Ноймайером в 2011 году специально для Дианы, сопровождается демонстративно слащавой, словно взятой из старого голливудского саундтрека фантазией на тему милой шопеновской прелюдии (играет знаменитый пианист-эстет Алексей Гориболь). Здесь суть дуэта танцовщиков — не схватка врагов, а неловко пробивающийся сквозь детский эгоизм героев их роман (мужчина — Тьяго Бордин из Гамбургского балета): от начальной инфантильности, символизируемой кукольной механистичностью движений, к зрелости чувств и раскованной пластике. Впрочем, до настоящей серьезности чувств в подобных постмодернистских штуках обычно не доходит. Так и здесь — ироническое давление нарочито банальной музыки (порой скатывающейся чуть ли не к «Подмосковным вечерам») породило нескрываемую попсовость танцевальных приемов, от спортивных поддержек на манер фигурного катания до шпагатных откровений почти в духе Анастасии Волочковой.

В третьем спектакле «Девушка и смерть» (в оригинале — продукция Нидерландского театра танца, 2003 год) на музыку Шуберта снова возвращается драматизм первой части триптиха, только здесь мрака больше: Девушке противостоит целая команда агрессивных черных существ без лиц, и спасения от них уже не найти. Разве что прекрасный юноша с обнаженным торсом — видимо, это и есть милосердная Смерть (солист Большого театра Анд-рей Меркурьев) — избавит ее от мук.

Успех у спектакля в Москве (насколько мне известно, как и на премьере в Питере) был полный. Это действительно цельно, ладно, красиво. Исполнение Вишневой если и не обладает, допустим, пассионарностью Марты Грэм, то в снайперской точности и эмоциональной выверенности каждого движения с Дианой вряд ли кто поспорит.

В то же время на втором плане у рецензента закралась мысль о грамотном режиссерском — да попросту коммерческом — расчете. Спектакль хитро составлен: разбит на три части, самая большая из которых длится 25 минут, а две остальные — вовсе по 15. Ну и 15-минутный фильм-преамбула о том, как все делалось. Живьем же танцовщики на сцене — в общей сложности меньше часа. Но за счет разбиения на три акта получается полнометражный вечер. Ловко? Ловко. И реквизита почти никакого — практически на любой сцене исполнишь. И исполнителям удобно, и зрителям приятно.

Не исключено, что помимо «Золотой пальмовой ветви» фильм получит еще и с полдюжины номинаций на «Оскар». Это сугубо американский проект, но нашей публике он интересен во многом потому,...

Верная заветам своего основателя, приверженца современного ему отечественного искусства, Третьяковка знакомит нас с художниками нашей эпохи. Героем нового проекта стал признанный в кругу профессионалов, но не слишком известный...