У Леонарда с Брайтон-Бич есть две девушки. Хорошая девушка Сандра, которую играет актриса Винесса Шоу, дочь отцовского компаньона, которую все прочат ему в жены, дарит ему в кафе-мороженом Volna теплые перчатки и признается в желании о нем заботиться.
Взбалмошная девушка Мишель в исполнении оскароносной Гвинет Пэлтроу, которую он вроде как любит, шлет эсэмэски, рассказывает о своем женатом любовнике и показывает из окна обнаженную грудь.
С кем из них жить, Леонард (довольно неожиданная роль мачо для Хоакина Феникса) выбрать не может: он уже живет с мамой и папой. Мама подслушивает под дверью его телефонные разговоры, папа строго напоминает: "Леонард, не кривляйся!"
Похоже, и сам Леонард не особенно осознает, что ему уже крепко за тридцать и его поведение скорее подходит подростку: пересчитать двери проезжающего мимо метропоезда, оскорбленно хлопнуть дверью перед носом родителей и даже броситься с моста, вспомнив о давней любви, но так, чтобы быстро спасли.
По идее тут можно было бы вспомнить о "Сводных братьях" Адама Маккея, где здоровые мужики играли в солдатиков, но Маккей показывал инфантилизм гротескно, усугубляя насмешку демонстрацией коротких штанишек на волосатых ногах.
Грей же относится к своему герою скорее с некоторой нежностью, и оттого сперва ассоциативный ряд выстраивается из советских фильмов о подростковой любви: на ум приходит то "Когда я стану великаном", то "Последнее лето детства".
Состоящий из режиссерской нежности фильтр меняет раздражение, вызванное здоровенным слабаком, и мысль о том, что для всей этой истории комический жанр был бы значительно более уместным, на сочувствие герою, который то мечется, то хорохорится.
Сценарий почти не предоставляет ему возможностей совершить поступок, соответствующий его реальному возрасту, - лишь один раз Леонард пытается вести себя как мужчина, но если бы мама его не застукала, не случилось бы и этого. И Хоакин Феникс в другой ответственный момент пускает слезу, оправдывая своего Леонарда и выжимая очередную порцию сочувствия к нему.
Будь "Любовники" покороче, идея о милом дяденьке-подростке могла бы и проскочить, но ближе к концу любить Леонарда уже сложно, особенно когда его очаровательная недотепистость вдруг оборачивается абсолютно взрослым расчетом и все его поступки оказываются нанизанными на совсем другой стержень.
Не совсем понятно, хотел ли этого Джеймс Грей: точнее будет предположить, что он разделяет позицию мамы героя. Она видит, как ее по-прежнему покладистый сын совершает недетскую подлость, однако материнский взгляд никакой реакции на это не выражает. Ведь главное, чтобы мальчик был здоров.