ДиДюЛя: «Зал превратится в небо, где будут парить музыканты»

8 декабря в Государственном Кремлевском дворце автор «Фламенко» и других гитарных шлягеров вместе со своими партнерами представит публике трехчасовое музыкальное шоу без единого слова «Музыка Солнца». Корреспонденту «Труда» ДиДюЛя рассказал, какой путь прошел от уличных концертов на Арбате до главных музыкальных площадок России.

— Откуда такое название программы?

— По-моему, оно говорит само за себя: ДиДюЛя с группой делает солнечную музыку в нашей стране, где так не хватает солнца, тепла, созидательной энергии. Это мое сегодняшнее видение инструментальной музыки, того жанра и стиля, который я и мои коллеги по группе «ДиДюЛя» выработали. Яркий красочный концерт. Два отделения, шикарные технологии, чистый звук, потрясающий свет, а главное — мощнейшая энергия живого музыкального действа, загадочного и интригующего рассказа без единого слова. Поверьте, на сегодня это одна из лучших в мире инструментальных программ. Кремль для нас — итоговый момент тура, прошедшего по стране. Будут хиты «Арабика», «Фламенко», «Кофе утром», «Путь домой». И конечно, новая музыка, интересная людям всех возрастов, от детей до людей старшего поколения. Потому что в ней есть и совсем простые мелодии, и философские размышления, которые разворачиваются сиюминутно, в духовном общении музыкантов на сцене друг с другом и с залом, выливаясь в сложных импровизационных орнаментах. Это тоже важная краска концерта, из-за которой все наши выступления в чем-то уникальны. Мы можем это себе позволить, тем более в том составе, который выступит в Кремле: будут замечательные девушки из «О.Т.Т.А-оркестра» — одного из молодых коллективов, которые развивают направление инструментальной музыки. Ну и конечно основной хитовый состав музыкантов группы «ДиДюЛя».

— Расскажите про визуальные эффекты.

— Сцена будет богато оформлена плазменными панелями, светодиодными сетками — вся, включая даже поверхность пола. Контент продуман до деталей, продиктованных музыкой. На нас лежит двойная ответственность — ведь мы снимаем все наши шоу, и их увидит не только публика в зале, но зрители видеоверсии. За качество съемочной команды я так же отвечаю, как за сам концерт — это люди, которыми мы много лет сотрудничаем. Что касается конкретных видеоэффектов — например, будет композиция, созвучная с ощущением неба. И все пространство — задник и пол — как бы превратится в воздушный океан, в котором будут парить музыканты.

— В вашем графике выступления и в громадном Кремлевском дворце, и, допустим, в концертном зале города Коврова, где технологические возможности скромнее. Как-то адаптируете шоу под разные площадки?

— Естественно, технические задачи немного корректируются, но непременным остается главное: праздник музыки, ее качество, драйв. Мы работаем только с серьезными прокатными компаниями, которые знают нас уже 8 лет. И ничто не мешает нам выступить в небольшом уютном зале, ну хотя бы на 700 мест, и устроить столь же впечатляющее шоу, как на гигантской площадке.

— Как появляется музыка, спрашивать бесполезно, но откуда берутся эти названия: «Кольца времени», «Прощай, поверхность», «Тайна равновесия»?

— Для меня дать название пьесе — достаточно сложная задача. Будь моя воля, я бы их называл просто номерами: композиция номер 1, 2, 3… Потому что музыка всегда шире слов. Но уж если подбирать слова, то очень многозначные, улавливающие настроение. Иногда настолько красивые названия получаются, как в альбоме «Легенда», или альбоме «Аромат», или «Пещерный город Инкерман», что если выстроить их одно за другим и добавить по паре связующих слов, то получатся стихи. Посмотрите трек-листы, вы поймете, о чем я говорю. Это находка, присущая только нашей группе… Откуда именно приходят эти названия — можно долго рассказывать, но стоит ли? У каждого слушателя — свои ассоциации, и вы вправе их придерживаться, это будет ваша творческая правда, она не обязана на 100 процентов совпадать с моей.

— Все же как бы вы расшифровали, например, название «Один день в сентябре»?

— Это первый день осени, первый день школы, первый день встречи с друзьями после лета. Легкая грусть. Собирательный образ, который у меня воплотился в уникальном тембре, сочетающем в себе краски дудука и саксофона. Глубокий, низкий, яркий, вкрадчивый, мистический звук. Зрители 8 декабря смогут им насладиться. Это редчайший инструмент, существующий в единственном экземпляре: деревянный саксофон с тембром древнего дудука.

— Откуда он у вас?

— История инструмента довольно давняя. Мы были на гастролях в Латвии, готовились к концерту в зале «Дзинтари», и к нам пришел один коллекционер, сказал — хочет показать инструмент, который он купил у другого коллекционера в США. Дал нашему духовику, тот поиграл и говорит: инструмент удивительный! Мы попросили его продать, но коллекционер отказался: это же бриллиант его коллекции… Ну мы дали ему билет на концерт, раз уж он пришел. Он нас послушал, после концерта подходит и говорит: я вам его дарю… Теперь этот инструмент — в моей огромной коллекции, где есть и дудуки, и саксофоны, и прочие духовые — най, деревянные флейты, рожки, окарины, а еще всякая перкуссия — кахоны, шейкеры, тимбалисы, рототомы, крэши, конечно же — масса разновидностей гитары: электрическая, акустическая, фламенко, бас, кроме того -греческая бузука… Все это не ради собирательства — вы это услышите и увидите на моем большом концерте.

— Но вас почему-то редко показывают по телевидению.

— Да, радио- и телеканалы не рвутся нас показывать, хотя за 12 лет создано 10 альбомов, около 130 композиций. Но это только добавляет интереса публики. Я даже отчасти рад такому дистанцированному отношению с масс-медиа: можно, не опираясь ни на рекламную кампанию, ни на радиоротацию или тем более скандальные публикации в желтой прессе, создавать свое свободное творческое поле, где у тебя есть огромное количество единомышленников, приходящих на твои выступления. Меня не смущает то, что я как бы не вхожу в дежурную тусовку нашего шоу-бизнеса. Я знаю, куда двигаться. Есть далеко идущие планы по продвижению нашей музыки за рубеж, она уже достаточно широко звучит на концертах и в виде записей в Китае, Японии, Индии, Северной Америке, Средней Азии, арабском мире… Например, диск «Пещерный город Инкерман», появившийся в 2004 году после моего путешествия в Крым, произведшего на меня громадное впечатление, сейчас переиздан в Канаде и является там одним из самых продаваемых.

— Вы ведь самоучка?

— Верно, даже в музыкальной школе не учился. Зато была очень интересная атмосфера в моем родном городе. Это Гродно, на западе Белоруссии, очень красивый город с 900-летней историей, где жили короли Речи Посполитой, князья Литовского княжества… Он сформировал меня как музыканта, композитора. В Гродно я немало лет проработал звукорежиссером ансамбля танца «Белые росы». Это коллектив с очень сильными музыкантами, танцорами, певцами. С 17 лет я находился в атмосфере постоянных репетиций, творческих экспериментов. Ведь звукорежиссер — в центре концертного зала, он чувствует все творческие и технические нюансы-то, как дышит живой концерт. Ездили по всей Европе, это школа колоссальная, не нужны никакие консерватории. Сам не расставался с гитарой, постоянно экспериментировал с гитарным звуком. И годам к 23-м четко понял свой композиторский вектор. А потом приехал в Москву.

— И какое-то время просто играли на улице.

— Душа просила выступлений, накапливались красочные мелодии, аккорды, но сцены еще не было, и в этой ситуации уличная работа спасала. Кстати, с удовольствием играл под открытым небом и в Берлине, Варшаве, Мадриде, Бургасе, Барселоне… И всюду видел, что музыка цепляет своим нервом, энергией. Понял, что и дальше должен искать, оттачивать композиторские находки. Это привело к чудесному случаю. Я играл на Арбате, и мимо проходил Сергей Кулишенко — директор крупнейшего ликеро-водочного холдинга в Подмосковье. Прислушался и говорит: мне нравится, как ты играешь, хочу, чтобы ты давал мне уроки игры на гитаре… Я стал ездить к нему в офис и давать уроки. Естественно, он спросил, кто я, откуда, какие задачи ставлю. Я рассказал, что хочу иметь свою студию, записать альбом. И он в течение месяца закупил мне оборудование, снял квартиру: на, покажи, что ты умеешь. И через 3–4 месяца появились первые композиции, через год — сделан мой первый инструментальный альбом «Фламенко». Эту пластинку мы выпустили в 2000 году уже с продюсером Иосифом Пригожиным, с которым к тому времени познакомились, и она звучала из каждой палатки, бара, машины… Никто не знал исполнителя, потому что на обложки не было ни фотографии, ни особой информации, только написано: композитор и аранжировщик ДиДюЛя, продюсер И.Пригожин. Но это был старт, крылья, давшие новые возможности. Последовал альбом «Дорога в Багдад», «Арабика», «Кофе утром», «На побережье», «Полет на Меркурий, «Цветные сны», альбом с симфоническим оркестром «Музыка неснятого кино». В 2002году мы с Пригожиным разошлись, потому что он не видел меня как концертного исполнителя и создателя шоу — только как студийного музыканта. Но все равно я благодарен ему за интуицию и поддержку. Года через полтора я уже сам раскачал гастрольную лодку, и мы стали выступать в залах вплоть до кремлевского… Сегодня ДиДюЛя входит в пятерку самых гастролируемых артистов России.

— Расскажите, как вы снимались с Брайаном Адамсом в фильме «Дом дураков» Андрея Кончаловского.

— В 2001 году, побывав на одном концерте, где было мое небольшое выступление, Андрей Сергеевич позвонил: снимаю интересный фильм, нужно гитарное сопровождение — чтобы ты в кадре сыграл сам себя… Так я попал на одну съемочную площадку с Брайаном Адамсом, Юлией Высоцкой. Фильм потом получил Гран-при Венецианского фестиваля… На этой ленте я сделал вывод: чем личность масштабнее, тем проще этот человек в общении. Умение слушать другого — тоже талант, и Адамс им обладает. Поскольку я никогда не расстаюсь с гитарой, то в моменты ожидания, пока техники готовили площадку, садился в стороночке и что-то для себя играл. Он тихонько, чтобы не помешать, подходил и просто слушал. И лучших мгновений у меня тогда не было: вы представляете, мэтр, чье очень сильное влияние я когда-то испытал, сам слушает меня с реальным интересом, не пропуская ни одной ноты, следя за руками, музыкальной мыслью! Послушав одну мою балладную композицию, он сказал: «Не думал, что в России как музыкант чем-то впечатлюсь, но ты меня впечатлил»… А недавно на одном мероприятии за границей я пересекся с Крейгом Дэвидом, он послушал мою балладу «Легенда» и сказал: хочу написать на эту музыку слова и сделать песню. Я ему дал разрешение. Радостно думать, что такой мощный, харизматичный певец ее теперь делает, что музыка раздвигает границы и в мире будут знать чуть больше о России, о том, что не только русский балет достоин мировой сцены, но и современная русская мелодическая музыка.

— Говорят, вы для достижения определенных звуковых эффектов используете даже старинные ламповые приборы. И ваша музыка обладает лечебной силой?

— Да в студийной работе много таинства и секретов которые на меня опустились много лет назад. Музыка стала обладать мощным магнетизмом. И на концертах происходит чудо. У нас с каждым месяцем все больше и больше слушателей. Это за гранью слов. Концерты мистически и они лечат. Я вижу на концертах много людей на инвалидных колясках. Я чувствую безумную ответственность. Для меня ценна прежде всего сама музыкальная энергия, а уж как ее запишу — совершенно не важно. Много примеров, когда наряду со сложнейшими студийными работами я выпускал треки, записанные просто на диктофон. И меня не смущал шум дождя за окном, детский крик из соседней квартиры или мое сеодцебиение… Эти записи выходили, трогали сердца и слух, давали силы и надежду -вот главная для меня награда. Значит не зря я посвящаю музыке всю свою жизнь.

— Живете в Москве или, по теперешней V. I.P.-моде, за городом?

— В Москве, у меня две квартиры. Одна — исключительно зона релакса, вторая — тоже жилье, но там есть возможность творить, играть с друзьями джем-сейшены, проводить переговоры. Иметь свой дом, конечно, хочется, но это очень затратно, сейчас предпочитаю вкладываться в дальнейшее продвижение музыки, а дом немножко подождет.

— Кто ваши близкие?

— Личная жизнь — территория не для чужих любопытных взглядов.

— Почему так необычно пишется ваш псевдоним?

— На самом деле Дидюля — древняя белорусская необычная фамилия, которую мне выпало носить, она же и стала моим псевдонимом, названием группы и в конце концов музыкальным брендом. Ну, а написание я придумал еще в 1999 году — это, на мой взгляд, красиво, графично, дает интересную визуализацию. А еще ДиДюЛя похоже на названия семи нот, которые знают все, но к ним добавлены те, которые никому не были известны. На моем сайте didula.ru один из замечательных, умных форумчан написал: «Моей души восьмая нота».