Настал момент, когда уже можно отложить восторги по поводу объема строительных работ, сложности новой «наномашинерии» и количества истраченного золота, а пора подумать о том, с каким творческим багажом вступает коллектив в обновленное здание. Прошедший в минувший уик-энд гала-концерт, по идее, долженствующий показать лучшие достижения труппы, навел корреспондента «Труда» на совсем не парадные мысли.

Строили, строили и наконец построили! Теперь не терпится сосредоточиться на том, ради чего все это затевалось, то есть на том, что происходит на великих подмостках. А судя по тому, что увидел корреспондент «Труда», сценическое действо оказалось несравнимо скромнее того представления, что разыгрывалось в зрительном зале. Похоже, в добровольно-принудительном порядке в театр явилась почти вся политическая элита и первые лица от культуры. Легче сказать, кого в этот вечер не было в Большом театре (например Владимира Путина), чем перечислить поименно всех участников светского раута.

Высоких гостей в сопровождении дам, разодетых в роскошные вечерние туалеты и меха, встречали холодный осенний ветер на пару с мощными мерами безопасности, нещадно фальшивящий военный оркестр и, конечно же, красная дорожка. Во всей этой ярмарке человеческого тщеславия радовало только то, что на праздник не забыли позвать народных артистов Советского Союза — тех, кто и создавал золотой век Большого театра, совпавший со второй половиной века двадцатого. Правда, приглашение приняли не все. Легендарный бас Евгений Нестеренко, например, приехал из Вены. А вот не менее прославленная супружеская чета солистов Большого — сопрано Тамара Милашкина и тенор Владимир Атлантов — остались дома, в Австрии, видно, так и не сумев переступить через былые обиды. И все же видеть, что глаза наших великих артистов светятся куда ярче многокаратных бриллиантов наших же политиков, было безумно приятно. Ведь они отдали этой сцене жизнь.

Накладки случились на первых же минутах. Знаменитый занавес дважды давал фальстарт, открыв до времени суету актеров на сцене. Но прежде чем начался концерт, с приветствием выступил президент Дмитрий Медведев. Среди справедливо сказанных им о театре высоких слов удивило модное словечко «бренд», скорее подходящее рекламе какого-то массового продукта, чем национальному культурному достоянию. Речь президента, вопреки правилам хорошего тона, почему-то переводить не стали. Хотя в зале находилось множество иностранцев, да и вся церемония открытия транслировалась во многих странах мира.

Потом занавес уже открылся по сценарию. Публике же опять показалось, что вышла накладка, так как на сцене стояли строители в спецовках и касках. Но тут заиграл оркестр под дирижерскую палочку своего музыкального руководителя Василия Синайского, и, не слишком точно попадая в ноты и артикулируя, будто специально желая добиться предельного сходства с таджикскими гастарбайтерами, которые тысячами днями и ночами трудились на главной стройке страны, хор Большого театра исполнил знаменитое «Славься!» Михаила Глинки. После чего сцену закрыл черный занавес, а зрительный зал, никак не рассчитывающий стать свидетелем «капустника», застыл в изумлении. Артисты потом рассказывали, что не сразу разобравшийся в происходящем Дмитрий Анатольевич, уходя со сцены сквозь толпу людей в касках, от всей души сказал им: «Спасибо, товарищи строители!» Тоже принял хористов за гастарбайтеров.

Но вот через долгую паузу, которых, надо заметить, в концерте было немало (пока по старинке, без всяких ноу-хау рабочие то вытаскивали на сцену, то убирали какой-нибудь заборчик или иную бутафорию), действие начало развиваться в подобающем событию гранд-стиле, оживленном элементами постмодернизма — благодаря множественной смене очень красивых задников, цитирующих былые спектакли Большого.

И если на первый, презентационный взгляд дела Большого балета обстоят вполне благополучно — в «Лебедином озере» на пару с премьером Андреем Уваровым «проплыла» депутат Госдумы и первая балерина театра Светлана Захарова, в «Дон Кихоте» ярко проявилась Мария Александрова, а в «Спартаке» всех затмил эффектный Иван Васильев,-то с оперной труппой вышел казус. В том смысле, что за нее по-настоящему выступали лишь приглашенные мегазвезды. Баритон Дмитрий Хворостовский блеснул своим коронным исполнением арии Елецкого из «Пиковой дамы» Чайковского. Сопрано из Литвы Виолета Урмана исполнила арию Иоанны из оперы того же Чайковского «Орлеанская дева», с показавшимися неожиданно уместными строками: «Но отчего закрался в душу страх, мучительно и больно ноет сердце:" А знаменитая француженка Натали Дессей спела не лишенный политической актуальности романс Рахманинова «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной».

Зал поражал холодностью приема. И свои, и мировые звезды выходили и уходили под неприлично жидкие хлопки, будто вовсе не узнанные. Ужасно, когда в качестве публики артистам достаются люди, привыкшие, чтобы хлопали им, а сами аплодировать не умеющие. Праздник тогда совсем не на праздник похож. И спрашивается: «А чего шумим, господа?»

Пласидо Доминго, участие в концерте которого обещали до последнего, все-таки не приехал в Москву на открытие Большого театра. Великий испанец предпочел сосредоточиться на праздновании своего творческого сорокалетия в другом театре — лондонском «Ковент-Гарден», с которым у него действительно связана вся жизнь. А никак не с Большим, где он выступал лишь однажды — с труппой миланского театра «Ла Скала» в 1974 году. Вместо Доминго в пожарном порядке призвали румынку Анжелу Георгиу, считающуюся сегодня первой певицей мира и обладающую невероятно красивым голосом и столь же крутым характером примадонны. Певица приехала, но, если честно сказать, никто не понял, зачем — разве лишь ради получения очень солидного гонорара. Она не знала ни нот, ни слов и, казалось, даже смысла второй арии Лизы из «Пиковой дамы», исполнение которой с невероятным страхом на лице и имитировала. В итоге записала в свой пассив провал, которого, думается, еще не знала.

Уж если хотели устроить публике истинный парад мировых оперных звезд, то как могли не пригласить Анну Нетребко? Умереть должны были устроители, но заполучить на этот вечер самую знаменитую русскую певицу сегодняшних дней.

Солисты же оперы Большого театра пели что-то исключительно в ансамблях. А под конец гала-вечера очень самокритично, но грустно появились на сцене вместе с худющей лошадью и осликом в финале оперы Прокофьева «Обручение в монастыре». Какими силами растренировавшаяся за годы реконструкции труппа будет исполнять «Руслана и Людмилу» Глинки и другие объявленные на 236-й сезон оперы, пока не очень понятно: Впрочем, зоопарк публика оценила по достоинству и оживилась. Как раз к финальному выходу всей труппы Большого театра с построением на огромной лестнице.

Здесь заметим, что сам формат подобных гала-концертов «звезда с звездою говорит» в мире давно считается атавизмом: приглашать кучу знаменитостей дорого, а драматургически программа все равно выходит вялой. Обычно ведущие театры показывают три акта из трех разных своих постановок. Тогда действительно получается и бенефис труппы, и возможность поучаствовать в нем приглашенным звездам. Правда, такие программы длятся по три-четыре часа, а не 97 минут, которые с трудом высидела протокольная публика Большого театра, согреваемая в основном мыслями о предстоящем банкете.

Юрий Григорович, балетмейстер: «Для меня дух Большого театра никуда не ушел»

— Давно решено, что первым балетным спектаклем вновь открытого театра будет «Спящая красавица». Это редакция моей редакции, которая уже была в Большом театре. Так что это третье мое обращение к теме. Время идет, каждый раз что-то меняю — я ведь ленинградец, петербуржец, сам танцевал почти весь репертуар Мариуса Петипа в Ленинграде, так что очень хорошо знаю историю спектакля. Третью редакцию мы, к сожалению, делали уже без сценографа Симона Вирсаладзе, умершего 22 года назад, но художник у нас все равно очень хороший — итальянец Энцо Фриджерио, он работает во всем мире. Мы с ним уже делали этот спектакль в Варшаве несколько лет назад и примерно такую же версию повторяем здесь. Художник на днях приедет для монтажа спектакля, труппа вовсю репетирует — скоро выходить на обновленную историческую сцену, дирижером будет Василий Синайский.

Слава богу, что театр восстановлен, и мы через шесть лет снова танцуем на нашей замечательной сцене. Для меня ее дух никуда не ушел. Я не строитель, но, на мой взгляд, реставрация прошла хорошо. Прекрасный новый репетиционный зал, красиво отремонтированная верхняя репетиционная сцена: Конечно, очень много сложностей с новой сценической техникой. Там все на компьютерах, освоить сразу очень трудно. Но работают люди с удовольствием. В декабре мы восстанавливаем «Щелкунчик» с заново сделанными декорациями Вирсаладзе, 12 декабря — премьера. Ну и так далее — будем выстраивать репертуар главной сцены Большого театра.