На входе еще одна проверка, прохожу внутрь, но интервью с директором, Владимиром Магруком, откладывается. Хотя директор на станции с 7 утра и интервью плановое, в график директора вклиниваются два форс-мажора одновременно: какой-то высокий гость и какой-то важный вопрос с достраивающейся рядом Загорской ГАЭС-2. Что делать – иду осматривать станцию самостоятельно.

И ничего не могу понять – привычной ГЭС нет. Ведь ГЭС – это на Волге, Ангаре, Днепре. А какая же ГЭС может быть на крохотной речушке Кунья, что в 20 км от Сергиева Посада? При взгляде на извилистое русло шириной 2 метра охватывает саркастическое настроение – тоже мне гидропотенциал России. Подхожу к человеку в каске и спрашиваю: сколько же киловатт-часов в год дает речка Кунья? «Первый раз здесь? – улыбается человек, мастер участка гидротурбин Михаил Машков. – У нас не ГЭС, а ГАЭС. Речка Кунья дает запруду, которая сейчас пустая. Потому что вода поднята в верхний бьеф, вон там, на холме, на 100 метров выше, отсюда не видно. Видишь вот эти шесть могучих труб, уходящих на холм? По ним вода перемещается то вверх, то вниз – 22 млн кубометров. Перемещают ее одни и те же гидроагрегаты, но работают они то как насосы, то как гидротурбины. Смысл в том, что ночью и в другие часы, когда энергия в избытке, мы закачиваем воду из запруды в верхний бьеф, а когда энергия в дефиците, спускаем воду вниз. Цикл повторяется каждые сутки. Технические потери составляют 10–15% энергии. Но при разнице в цене на энергию между днем и ночью мы на самоокупаемости».

Теперь присматриваюсь еще раз. И точно: я стою на берегу озера глубиной метров 10–15. Оно сейчас пустое, но следы полной воды налицо. От берега вверх, по склону холма, поднимаются шесть труб, внутри каждой из которых мог бы проехать поезд. Выше по течению Куньи устроена еще одна запруда, пока пустая. На ее берегу подъемные краны заканчивают строительство почти такой же ГАЭС, с такими же трубами-водоводами, под номером два. Нижний бассейн у них будет общий, но в полтора раза больший, чем теперь. Обе станции вместе смогут запасать и отдавать чуть меньше 9 млн киловатт-часов за цикл.

Сверхаккумулятор

Кстати, идея сверхаккумуляторов, способных запасать энергию ночью и отдавать днем, давно тревожит умы энергетиков всего мира. Дело в том, что атомные станции всегда выдают один и тот же проектный энергетический поток – регулировать его почти невозможно.

Тепловые электростанции, в свою очередь, не могут остановить выработку тепла в ночное время, поэтому продолжают вырабатывать и электричество.

В результате по ночам электричество вырабатывается, а девать его некуда. Именно для того, чтобы ночное электричество не пропадало, в СССР организовывали третьи смены на предприятиях. Еще лучше было бы организовать эдакие здоровенные аккумуляторы, но ученые так и не придумали таковых, доступных по цене. Зато подобные аккумуляторы придумали гидроэнергетики – собственно ГАЭС. Первая такая станция была построена в Швейцарии в окрестностях Цюриха в 1882 году. Она называлась «Леттем» и имела два насоса мощностью 103 кВт.

В СССР первая ГАЭС – Кубанская, или Насосная, – расположена на Большом Ставропольском канале. Заложена в 1963-м и запущена в эксплуатацию в 1968–1969 годах. Но станция не является классической ГАЭС, потому что весной и летом качает воду вверх, а осенью и зимой ее спускает.

Единственная классическая ГАЭС, построенная еще в СССР, – Загорская – была запланирована в 1974-м, запущена в 1987 году, на полную мощность вышла в 2000 году. В дальнейших планах руководства Страны Советов было строительство как минимум 20 таких же станций, по одной ГАЭС на каждую АЭС (атомную станцию). Что стало с теми планами, мы все знаем. А вот пока СССР и позже СНГ разваливались, а потом РФ становилась, планы СССР выполнил и перевыполнил развитый капитализм. Сегодня в мире, в основном за последние 50 лет, построено 460 ГАЭС. И даже выведена золотая пропорция – идеально, чтобы суммарная мощность ГАЭС составляла 12% от мощности энергосистемы, состоящей из ТЭС и АЭС.
«Во всем мире, – как мне немного позже рассказал директор Загорской ГАЭС Владимир Магрук, – гидроаккумулирующие станции выполняют еще одну глобальную функцию, не до конца оцененную в нашей стране. Они не только компенсируют излишки и избытки электроэнергии в суточном цикле потребления, но еще обеспечивают качество электроэнергии в сети. Дело в том, что в развитом мире поставщики электроэнергии торгуют не только током, но и его качеством. Размер частоты –50 Гц – должен быть всегда стабилен, и именно эту стабильность привносит в сеть работа ГАЭС».

От себя добавлю, что качество энергии в сети особенно важно для лабораторий, напичканных высокоточным оборудованием, и меломанов, использующих дома прецизионную аудиоаппаратуру. Те и другие, если сеть «плохая», пользуются специальными приборами – так называемыми сетевыми кондиционерами. Так вот, стоимость приличного сетевого кондиционера начинается с 500 долларов и закачивается далеко за 10 тысяч. Но в Москве, благодаря в том числе работе Загорской ГАЭС, никто никогда не задумывается о качестве тока.

Все течет, а текучки нет

Чтобы ближе познакомиться с виновниками существования ГАЭС – шестью ее обратимыми гидроагрегатами – я отправился в машинный зал. Вход в него оказался возможен через здание администрации, только пришлось спуститься на три этажа ниже первого. Что стоило сделать – машинный зал не разочаровал. Он разве что короче машинного зала на Богучанской ГЭС, но в высоту и ширину такой же. То есть нормальный машинный зал нормальной крупной ГЭС. С тем отличием, что его турбины могут работать еще и как насосы, когда надо закачивать воду из нижнего бьефа в верхний, и как гидротурбины – когда вода течет вниз.

Во время осмотра машинного зала ко мне и моим провожатым подошел человек и проверил у всех документы. Извинился – такой порядок.

Директор все еще был занят, а на ГАЭС настало время обеда. Чтобы слиться с рабочим коллективом станции, я пошел в местную столовую и сел за стол с мужиками в синей спецодежде и белых касках. Спросил, как им живется.

«Ты только никому не рассказывай, а то набегут, – пошутил мой сотрапезник справа. – У нас тут на озере рядом первую в России трассу для гребного слалома строят. Спортсмены со всей страны скоро будут у нас тренироваться. И наши дети спорт­сменами вырастут». «На самом деле директор у нас молодец, – рассказал тот, что слева. – Из складского ангара спортивный клуб нам сделал. Вообще живем хорошо. В коттеджном поселке, на природе, а зарплата как в Москве. Видел, как люди из Загорска в Москву в электричках давятся? А нам до работы 10 минут пешком». «Это все детали, – подытожил пожилой мужчина напротив. – Главное, у нас текучки нет. Вообще нет, и этим все сказано. Кого пригласили обслуживать ГАЭС с самого начала, те здесь в основном и работают». «Да уж, – засмеялся первый, слева, – все течет, а текучки нет».

Почти как в музее

«Москве сегодня необходим аккумулятор мощностью минимум 3 тысячи мегаватт, – наконец нашел для меня 15 минут директор Загорской ГАЭС Владимир Магрук. – 1,2 тысячи мегаватт дает действующая ГАЭС. Еще 840 мегаватт даст ГАЭС-2 в 2014 году, когда выйдет на полную мощность. Остается дефицит аккумуляторной мощности в 960 мегаватт. Но это величина постоянно растущая, ведь потребление растет, растет и дефицит во время пиковых нагрузок».

«Простите за прямой вопрос, но вы в общей сложности зарабатываете или тратите деньги?» – артикулировал я назревший за день вопрос.

«Во всем мире ГАЭС – это сверхдоходные предприятия, – немного издалека начал Владимир Магрук. – Они выполняют роль стабилизатора энергосистемы, а значит, несут социальную функцию. Энергию для закачки воды в верхний бьеф ГАЭС в развитых странах покупают по специальной заниженной цене, в ночное время. И такой порядок там учрежден законодательно, то есть там существуют специальные тарифы для ГАЭС. К сожалению, у нас в стране подобных законов и тарифов пока нет. Может, потому, что ГАЭС в стране всего одна. К нам приезжают высокие гости на экскурсию, смотрят, восхищаются, и на том дело заканчивается. А сбытчики электроэнергии тем временем задирают для нас цены в ночное время. Потому что знают, что мы точно будем покупать электроэнергию в определенные часы. В итоге мы самоокупаемся, но в общем и целом выходим в ноль. Должной маржи за выполнение своей функции мы не получаем. Но надеемся, что с введением в строй ГАЭС-2 ситуация изменится в пользу здравого смысла».
«Да уж, у нас в стране, пока президент не вмешался, во время эпидемий гриппа поднимали цену на «Арбидол». Типа, спрос определяет предложение. Но не будем о грустном. Следующий вопрос: я читал, что к вам на станцию приезжают много иностранцев. По причине того, что станция уникальна. Но как же она уникальна, если в мире 460 ГАЭС?»

«Уникальность нашей первой Загорской ГАЭС, а теперь и второй в том, что они стоят на суглинистых почвах. То есть эдакая махина на мягком основании.

А за границей ГАЭС возводят в основном на скальных породах. Если бы они смогли строить так же, как построена наша ГАЭС, на суглинках, это расширило бы географию их гидроаккумулирующей энергетики».
«Тогда скажите, где вы нашли специалистов для строительства ГАЭС-2? Если построить ГАЭС на суглинках, это так сложно?»

«Вопрос в точку, – улыбнулся директор. – Собирали по крупицам. Даже самим обучать и доучивать пришлось. К счастью, нам удалось сохранить в коллективе и тех, кто строил первую ГАЭС. Теперь важно, чтобы люди, закончив стройку ГАЭС-2, не остались без профильных заказов. Чтобы вложенный ими и нами труд не пропал впустую».