Прижало крепко, очень крепко, скрывать приступ было опасно для жизни, да и невозможно. Американцы, видя серьезность ситуации (может быть, инфаркт?), решили экстренно отправить Лазуткина в больницу. Космический центр имени Джонсона, занимающий площадь в 6 квадратных километров (более 80 служебных корпусов), расположен в 40 километрах от Хьюстона. На шоссе пробок не было, и машина на огромной скорости домчала космонавта до одного из городских госпиталей. В кардиологическом отделении медики, не теряя ни минуты, сразу же начали комплекс необходимых лечебных мероприятий, а также всестороннее экспресс-обследование...
Лазуткин пробыл в госпитале несколько дней. Все это время вместе с американскими специалистами здоровьем космонавта занимались прибывшие в хьюстонскую клинику российские врачи. Совместный вывод медиков был неутешительным: о дальнейших тренировках и речи не может быть - пациенту требуются более детальное, глубокое обследование и курс специального лечения. Врачи дали согласие на перелет в Россию. Всего через несколько дней после выписки из госпиталя Александр отправился прямым авиарейсом в Москву.
Он улетел, а перед российскими руководителями космической программы со всей остротой встал вопрос срочной замены заболевшего космонавта. Ведь до запланированного на 1 октября запуска экипажа 12-й экспедиции (Валерий Токарев, Уильям Макартур, а также космический турист Грегори Олсен, которые именно 1 октября и стартовали с Байконура) оставалось тогда всего полтора месяца. Лазуткин был, во-первых, дублером Токарева, во-вторых, входил в основной экипаж будущей 14-й экспедиции, старт которой намечен на сентябрь следующего года. Труднее всего было найти нового дублера. Без него готовить отправку на орбиту Токарева было нельзя. Выручил Михаил Тюрин, который уже имел опыт работы на МКС, а весной нынешнего года завершил подготовку в качестве дублера командира 11-й экспедиции Сергея Крикалева. Тюрина срочно отозвали из отпуска, и он немедленно приступил к тренировкам, заменив заболевшего товарища в обоих экипажах - и дублирующем, и основном...
ОТБИРАЮТ САМЫХ КРЕПКИХ, НО...
Кадровый вопрос удалось быстро решить, но остается невыясненным другое: почему же так серьезно заболел космонавт, находящийся в расцвете сил? Ведь в отряд звездоплавателей, как известно, зачисляют самых здоровых, самых выносливых. Отбор кандидатов происходит в несколько этапов. Прежде всего не допускают к медицинским проверкам тех, у кого в поликлинической карте есть хоть какое-то свидетельство происходивших ранее мало-мальски значимых сбоев в организме. Иными словами, обследование на первом, амбулаторном этапе проходят практически здоровые летчики и специалисты. Здоровые-то они здоровые, но медицинский экзамен, как ни удивительно, выдерживают обычно только 5 процентов кандидатов. Они допускаются ко второму этапу - поступают в клинику, где медики, как сказал мне один из космонавтов, "изучают чуть ли ни каждую клетку организма пациентов". Анализируют биохимические, психофизиологические, гематологические параметры, наследственность, генетические особенности... В результате из 200 предварительно отобранных для обследования здоровых кандидатов путевку в Звездный городок может получить только один или два человека. Через такое же "сито" в свое время успешно прошел и Лазуткин.
Он с детства увлекался спортом. В десять начал заниматься в спортивной школе. И окончил учебное заведение спортивного профиля. Мастер спорта по гимнастике, имеет 1-й разряд по парашютному спорту, 2-й - по парашютному многоборью. И вот неожиданная экстренная госпитализация. Не стало ли это ЧП, как предположили в разговоре со мной некоторые космонавты, следствием стрессов во время предыдущего полугодового полета? На станции "Мир" Лазуткин в 1997-м пережил и пожар, и разгерметизацию модуля "Спектр" после столкновения грузового корабля "Прогресс" с комплексом, и другие сложные ситуации. Или, может быть, сыграли роль чрезмерные перегрузки во время предполетных тренировок? Я задал этот вопрос Валерию БОГОМОЛОВУ, заместителю директора Института медико-биологических проблем Российской академии наук.
- Нет, никаких избыточных перегрузок на тренировках ни в России, ни в США не было, да и вообще подобные рассуждения - не профессиональны, не соответствуют действительности, - сказал Валерий Васильевич. - Наши специалисты всегда внимательно следят за тем, чтобы соблюдался режим труда и отдыха космонавтов. Кстати, и приступ у Лазуткина случился не во время тренировок с физическими нагрузками.
- Был ли для вас этот сердечный приступ неожиданным или какие-то неявные признаки, смутные подозрения появлялись ранее?
- Нет, приступ и госпитализация в Хьюстоне стали для нас полной неожиданностью. Но, может быть, завершим беседу? Информация о состоянии здоровья наших подопечных является конфиденциальной, и мне бы дальше не хотелось...
- Не могу согласиться с вами, Валерий Васильевич. Космонавт - фигура публичная, на его подготовку и полет тратятся немалые средства, а это деньги налогоплательщиков. И они вправе знать, почему в отряд космонавтов приходит здоровый человек, а после тренировок и полета он оказывается больным? Ведь до старости Александру еще далеко - 30 октября ему исполнится только 48. И вот в одночасье стал "сердечником"... А что касается информации о госпитализации российского космонавта в Америке, причем именно в отделение кардиологии, то этот факт уже просочился в печать. Скрыть его можно было бы в России (как у нас, увы, водится), но не в США... У меня такой вопрос: не требуют ли совершенствования методики медицинских наблюдений за вашими подопечными, чтобы в будущем не пропустить у другого космонавта приближающийся приступ?
- Методики медицинского контроля мы совершенствуем постоянно, используя самые последние достижения современной науки. Однако медицина не всесильна. Что касается возраста Александра (48 лет), то это, конечно, не много. Вместе с тем надо иметь в виду, что с возрастом в организме человека происходят изменения, в том числе могут появиться атеросклеротические изменения. Мы следим за состоянием здоровья космонавтов, однако не всегда удается выявить некоторые глубоко скрытые тенденции. Но здесь мы постоянно продвигаемся вперед. Вот, например, появились интересные работы, касающиеся содержания кальция в коронарных сосудах сердца. Эту методику, конечно же, будем использовать. И все же при современном уровне знаний нельзя дать 100-процентные гарантии...
"ХОРОШО,
ЧТО ПРИСТУП СЛУЧИЛСЯ НА ЗЕМЛЕ"
- Можно представить, что чувствовал в США Лазуткин: в чужой стране тебя снимают с подготовки, рушатся планы, мечты, ты невольно подвел тех, кто доверил тебе такое большое дело...
- Знаете, хорошо еще, что приступ случился на Земле, а не в космосе, и что Лазуткин получил адекватную, своевременную помощь. (Эта реплика свидетельствует, на мой взгляд, о серьезности ситуации, иначе, чтобы снять спазм сердечных сосудов, хватило бы валидола и нитроглицерина. - В. Б.).
- Есть ли шансы у Александра еще раз слетать в космос?
- Это будет решать комиссия через три месяца. Но вообще-то такая патология - это серьезно. Здесь надо подходить очень внимательно...
Уже после беседы с Богомоловым, я узнал, что шансы на полет у заболевшего космонавта чрезвычайно малы. Поговорить с самим Лазуткиным не удалось: по рабочему телефону в РКК "Энергия" мне сказали, что Александр Иванович появляется в корпорации очень редко, а по домашнему сначала ответили, что он будет вечером, а позже, что "такой здесь не проживает". Может, телефон изменился, а может, не до бесед с журналистом человеку, у которого так круто меняется жизнь...
ПОЧЕЧНЫЕ КОЛИКИ
В НЕВЕСОМОСТИ
Случай с Лазуткиным не исключительный. Всего за несколько дней до отправки в третий космический рейс предполетное медицинское обследование выявило микроинфаркт миокарда задней стенки у 46-летнего Геннадия Манакова. А у 36-летнего бортинженера Александра Лавейкина уже непосредственно в космосе были зафиксированы отклонения в работе сердца (тогда было принято решение о возвращении космонавта на Землю досрочно). По состоянию здоровья в разное время были отчислены из отряда космонавтов 50-летний Алексей Губарев (совершил два орбитальных полета), 47-летний Юрий Малышев (дважды побывал в космосе; скоропостижно скончался в 58 лет), 44-летний Геннадий Сарафанов (совершил один орбитальный полет)...
Среди серьезных опасностей, подстерегающих человека в невесомости, - образование камней в почках. "Это может стать профессиональной болезнью космонавтов при длительных полетах, - в откровенном разговоре поведал мне бортинженер, работавший на орбите в течение многих месяцев. - Приведу конкретный факт. У одного из членов нашего экипажа прямо на орбитальной станции начались мучительные почечные колики. Я делал ему в космосе обезболивающие уколы. А во время телевизионных сеансов связи с Землей старался выдвигаться на первый план, чтобы врачи в ЦУПе не заметили ЧП и не приняли решения о нашей досрочной посадке... " Наши медики не любят обсуждать эту тему. Но в СМИ промелькнуло любопытное сообщение: "Специалисты НАСА говорят, что многие космонавты, прожившие длительное время на станции "Мир", рискуют заболеть или уже болеют мочекаменной болезнью". А еще на членов экипажа обрушивается радиация, происходит вымывание солей кальция из костей... Словом, пребывание на орбите не способствует укреплению здоровья.
Возможно, и предполетные тренировки не всегда проходят бесследно. В свое время у одного космонавта после перегрузок, полученных в кабине центрифуги, на спине появились мелкие кровоизлияния. У другого обнаружили белок в моче. У третьего - нарушение проводимости сигналов, от которых зависит работа сердца. По состоянию здоровья из отряда были отчислены десятки так и не побывавших на орбите космонавтов, в том числе Волошин (ему было 27 лет), Гайдуков (42 года), Дегтярев (34), Карташев (29), Колесников (31), Крамаренко (27 лет, умер в возрасте 59), Скворцов (25), Хлудеев (ему было 48, умер в 55 от сердечного приступа)... В общей сложности каждый пятый из принятых в отряд космонавтов ВВС (1960 - 2000 годы), выбыл из него по приговору медиков (имея в виду и нелетавших в космос, и летавших). Не слишком ли большой отсев среди приехавших в Звездный практически здоровых кандидатов?
Профессия космонавта является не только опасной, но и, по мнению многих моих собеседников, вредной для здоровья. Вот почему задача конструкторов и медиков сделать все возможное, чтобы свести воздействие неблагоприятных факторов к минимуму. И более тщательно следить за здоровьем звездоплавателей. Не дай Бог, серьезный сердечный приступ произойдет в космосе...