«Чему бы жизнь нас ни учила, но сердце верит в чудеса». И они, представьте, случаются. Порой их творят жаждущие чего-то из ряда вон выходящего поэты или архитектор, чудом выживший на поле битвы. А в жаркой Африке они подстерегают на каждом шагу — наперекор всем хищникам и невзгодам.
Василий Молодяков «Декаденты: Люди в пейзаже эпохи»
С декадентами, как с пчелами из мультика про Винни Пуха, нельзя ни в чем быть уверенным. «Слова „декадент“, „декадентство“ использовались поначалу иронически и даже сатирически», — напоминает автор. А потом французское decadence («упадок», «разложение») вошло во все словари истории культуры. Но были ли бы рады Бодлер и Бальмонт, Брюсов и Сологуб, Рембо и забытый Сильвестр Вирек оказаться под одной обложкой и с ярлыком «декаденты» в сборнике эссе Василия Молодякова? Большой вопрос. Увлеченный Серебряным веком потомственный японист, профессор Токийского университета, автор недавней монографии о Брюсове восстановил из библиотечного праха странные, порой пародийные фигуры «примеров коммерциализации литературной моды через скандал». Вроде Александра Добролюбова или Александра Емельянова-Коханского, «разгуливавшего по Тверскому бульвару в подштанниках и с собачьими когтями, привязанными к пальцам». Драчун Рембо в быту шокировал публику не меньше. Читатель же, осиливший это путешествие по одиннадцати очень разным судьбам, должен сам определить, чем они замечательны. Сделать это не так просто.
Ирина Измайлова «Собор. Роман с архитектурой»
Крупнейший храм Петербурга — творение великого француза Монферрана. Кто он, создатель величественной архитектурной доминанты Северной столицы? Что привело его из предместий Парижа в Россию? Об этом роман Ирины Измайловой. Авантюрно-приключенческий дух книги, великолепный язык и скрывающаяся за всем этим эрудиция делают чтение крайне увлекательным. Да и, прямо скажем, есть где разгуляться биографу! Ее герой учился в архитектурной школе. Когда начались наполеоновские войны, стал гусаром, в стычке под Неаполем был тяжело ранен, но спасен девочкой-подростком, ставшей впоследствии его женой. Когда в 1814-м победители вошли в Париж, Монферран преподнес императору Александ-ру альбом со своими эскизами памятников во славу... русского оружия. Оценив поступок, царь пригласил Огюста в Россию. До конца дней «русский француз» будет предан своей второй Родине, которой оставил в наследство Александрийский столп и грандиозный Исаакий.
«Этот храм навсегда в моем сердце. Моя книга посвящена не только жизни архитектора, но и тысячам православных людей, которые его строили, благоукрашали и своим трудом и молитвой восславили его», — заключает Ирина Измайлова.
Наталья и Павел Стеллиферовские «Африка. Рассказы о диких животных»
Мест на Земле, где не перевелись дикие животные, все меньше. Чтобы в очередной раз напомнить об этом, авторы побывали в ЮАР, Кении, Намибии, Зимбабве. Изящные леопарды, длинноногие жирафы, венценосные журавли позировали им перед фотокамерами. В бухте продуваемого ветрами мыса Доброй Надежды киты устроили родильный дом. Представляете себе зрелище, как китовые мамаши играют с малышами? А Наталья и Павел это все видели! Поблизости обитают 300-килограммовые капские морские котики и колония очковых пингвинов, хотя до Антарктиды отсюда далеко. Самое же удивительное африканское чудо — великая миграция в октябре — ноябре. Миллионы парнокопытных — антилоп гну, газелей, зебр, соединившись в кенийском национальном парке Масаи, через Танзанию вереницей идут по кругу с севера на юг тысячи километров, преодолевая реки с крокодилами и прорываясь сквозь стаи хищников. Чем вызвано столь опасное ежегодное перемещение — загадка. Как трудно понять и почему в дельте реки Окаванго вместе живут буйволы и львы.
Чудес в книге много. А в природе их становится все меньше. Человек — главный хищник на планете. Он целенаправленно отбирает у животных территорию обитания. И куда им деваться, бедным? Вопросы есть, а вот с ответами куда хуже...
