Марина Богачева из тех людей, что накормят тебя, даже когда ты сыт. Нальют стакан горячего чаю, выслушают, дадут мудрый совет, помогут. Это, конечно, божий дар и талант. Особенно если учесть, что педагог начальных классов Марина Богачева — сама мать семерых детей и уже 10 лет руководит общественной организацией помощи и содействия многодетным семьям «Аист» района Царицыно.
У Марины куча медалей и правительственных наград, потому что ее энергии, гражданской позиции и горячего сердца хватает на многое.
Я помню ее в счастливом браке с мужем Валерием, с которым они прожили душа в душу почти 30 лет. Помню, когда четыре с лишним года назад Марина овдовела. Но выстояла.
Не закрыла двери трехкомнатной квартиры на Севанской улице — гнезда «Аиста», где бесконечные толкотня и коробки: детские каши, тетради, памперсы, кисточки, альбомы для рисования, реквизит для двух театров — обычного и кукольного. Да мало ли что нужно 150 многодетным семьям? А это ни много ни мало 500 детей и взрослых!
В наше время тотального дефицита тепла, когда дружат опосредованно, через социальные сети, «Аист» — это место, где тебе рады. Тебе не виртуальному, а живому. Здесь все знают друг о друге всё: о женах, мужьях, детях. И о детях, которые родились от этих детей. Потому что «Аист» давно стал одной большой семьей, которая помогает выжить отдельным малым семьям.
Об этом мы и говорили с Мариной Богачевой накануне их
Поколение выросло на «гуманитарке»
— Когда «Аист» образовался, это был 2002 год. И страшной опасностью была токсикомания, — вспоминает Марина. — Мои дети учились в фармацевтическом училище. Ребятишки, их сверстники, нюхали клей прямо на улицах. Валялись вповалку. Сейчас этого, к счастью, нет. А тогда мы понимали: самое главное — уберечь подрастающее поколение. Мы это и делали. Бесконечные кружки, вечера, конкурсы, праздники — чтобы в семьях были традиции, чтобы люди перезнакомились. Сюда все тянулись.
Первые четыре с лишним года у нас не было своего помещения. Зарегистрирована была организация на моей квартире. То есть юридический адрес — там. А фактически где только мы не находились! В школе, естественно, праздники проводили. А «гуманитарку» выдавали в моем подъезде, чем вызывали недовольство соседей.
Помню, Наташа Долгова из компании «Росмэн-пресс» — вот душа человек! — как-то говорит: «Марин, хочу тебе помочь». И они к дому моему подогнали фуру — целую фуру! — канцелярских товаров. Знаешь что было? В одной комнате нашей квартиры —
30 тонн одной «гуманитарки» за эти 10 лет роздано: продукты, одежда, сыр, творог, сметана — все, что добрые люди дают, которые понимают, что многодетная семья не может себе этого позволить. Все наши дети на этих кашах и памперсах выросли. И вот прошло 10 лет. Тогда кому-то было шесть, а сейчас 16. Тогда было 15, а сейчас он уже отец, понимаешь?
Но я своей семье тогда вообще не принадлежала. И многие мамки тоже. Везде — коллективом. Сейчас думаю: как вообще выжили тогда? Не знаю...
Отчет о проделанной работе
Все комиссии, что приходят к нам с проверками, не могут понять: как можно так работать без зарплаты? И постоянно задают вопрос: сколько вам платят? Я спрашиваю: кто? Я не могу объяснить людям, что у нас нет штатного расписания. Что у нас организация общественная. Бла-го-тво-ри-тель-ная!
Хотя благотворителей сейчас все меньше. Пусть, говорят, вам государство помогает. Такая позиция. У меня остались самые-самые преданные. А новых изыскивать уже не хватает сил. Но организация не умерла — она работает. Есть молодые активные мамки. Кулинарный кружок, семейный клуб «Добрый дом», где решаем, куда нам пойти: в кино, в театр, куда-то еще. Культурное оздоровление, укрепление авторитета многодетной семьи — генофонда нации — это осталось.
А досуг в том виде, в каком мы его проводили раньше — по два мероприятия в неделю, чтоб плясать здесь ламбаду и Масленицу во дворе проводить, — себя в принципе изжил. Выросло новое поколение, для которого большие форматные праздники — это да! А маленькие: Они в социальных сетях сидят — им это надо?
Поэтому сегодня на первый план все больше выходит психологическая поддержка. Народ потерялся. Семьи как на вулкане: подорожает — не подорожает? Поменяют деньги — не поменяют? Как детей учить?
Господи, да вы не об этом сейчас думайте! Им по 10 лет — выжить бы просто! Устоять на этом белом свете.
Вот приходит ко мне одна: муж, 40 лет, лег спать и не проснулся. Пока я подарки раздаю, она сидит — три дня по три часа. «Марина, как ты вышла из этой ситуации?» А как я вышла? Могу прийти сюда и несколько часов прорыдать, просто в истерике. А потом выхожу — и все. Так посидим-поговорим, она уйдет. А я, видимо, всем этим напитаюсь, прихожу домой — пока святой водой не вымоюсь, уснуть не могу. И как это можно прописать в отчетах?
Хроника 10 лет
В «Аисте» ведь не только из Царицыно семьи. Но я сейчас не принимаю больше никого. Потому что помещение очень маленькое. Эта квартира для приема населения, для мелких мероприятий идеальна. А так — идем проводить игры-конкурсы на улицу. Нормально это? А будь у нас 10 комнат, у меня в одной сейчас костюмы бы шили. В другой психолог сидел бы. В третьей я бы танцам восточным учила (я благодаря танцам и выжила). В четвертой — прием населения.
В пятой — большая столовая. В шестой — театр, в седьмой — кружки...
Вот сейчас
Потом выхожу я и говорю, что маленькая страна — это наш «Аист», маленькое государство в государстве. И рассказываю сколько у нас за это время родилось детей, сколько вышло замуж. Потом фильм — хроника этих 10 лет. Награждение активных мамашек, у которых уже второе поколение деток подросло. И всех их я вывела бы на сцену — тех, кто тогда в наших конкурсах участвовал и сейчас. Финал такой...
Все рождаются, все живут
У нас в «Аисте» в основном те, кто троих, четверых, пятерых родил. Семеро — у меня и еще у одной, Иринки. Тяжело ей. В ее трешке на Севанской 64 метра. И прописаны там: она с детьми и два ее брата со своими семьями. В общем, 14 человек. А скромная такая! Не писала о себе нигде.
Стали хлопотать, на субсидии приобрела она трехкомнатную квартиру 130 метров в Солнцево и двушку в Лобне — за городом. А квартиры-то — каменные мешки, в них въехать нельзя. Она в шоке. Братья, которые ей обещали, что все для нее сделают, лишь бы она уехала, — в кусты. Своих денег нет. А там миллиона два нужно только, чтобы трешку привести в божеский вид. И она: «Марин, что делать?» Я написала от ее имени письмо Собянину. Мол, прошу вас помочь, знаю, что сейчас есть такая программа: Сделайте хоть грязную работу — залейте пол, выровняйте стены, а уж обои — своими силами. Потому что сама она не вытянет это никогда. Вот сейчас ждем ответа.
Почему много детей рожают? Этого не объяснить. Я только одно скажу: рожают потому, что хотят быть матерями. Вот и все. И ничто не препятствует — ни подорожавшие продукты, ни катаклизмы в обществе. У нас есть одна мамка — ей далеко еще до 40, мужу под 60. Она родит — и сразу на работу. А он с ними дома — и накормит, и уложит. Врачи уже ругаются на нее: нельзя. А все можно! Все рождаются! Все живут! Отношения в семье там очень хорошие. Она, я думаю, еще родит.
Поэтому я и говорю: рожают не благодаря программам, а вопреки. Потому что в любой женщине это сидит — заботиться, растить, превозмогая все трудности. Штопать носки, не спать ночами. Думать о том, как их поставить на ноги. На что-то сетовать, нервничать. Но тем не менее рожать. Потому что вот это маленькое существо — оно того стоит.
