Этот показатель не совместим с постоянным проживанием людей. Но в таких условиях сегодня обитают не только 19 тысяч брагинцев, но и десятки тысяч жителей соседних районов - Репкинского Черниговской области и Злынковского Брянской области. Регионов, составивших после "черной субботы" своеобразный треугольник самой "грязной" территории юго-запада России, юго-востока Белоруссии и северного Полесья Украины.
Сами специалисты-радиологи окрестили этот треугольник "бермудским", доподлинно зная, какие серьезные, непоправимые последствия для сельского хозяйства регионов и здоровья людей несут невидимые радионуклиды, щедро осевшие здесь после самой крупной и опасной техногенной катастрофы ХХ века. На днях я побывал во всех районах этого "треугольника".
Ускорить поездку заставил недавний доклад ООН, поставивший целью развеять "миф о страданиях жертв аварии на Чернобыльской АЭС". Тем самым - свернуть деятельность многочисленных благотворительных фондов, свести до минимума гуманитарную и медицинскую помощь пострадавшим.
- Вы же знаете, что жить здесь опасно, особенно с детьми. Почему же не уезжаете отсюда? - спрашиваю Колю Бурячека, жителя Добродеевки. Его я встретил у дома с сыном на руках.
Эта деревня с запредельным уровнем радиации за 40-50 кюри. Примерно так же "фонит" в соседнем поселке Вышков и райцентре Злынка. Добродеевку собирались эвакуировать, но так и оставили.
- Нам некуда деваться, - ответил Николай. - Пять лет назад несколько деревень, в том числе и нашу, переселили в новые дома. Прямо в чистом поле. Без школ, больниц, детсадика. Вот люди и вернулись. В свои разграбленные, разрушенные хаты. Но все-таки - домой.
Безработица в районе - общая беда. Колхозы развалились. Местный консервный завод переходит на разлив "джин-тоника". Автоматика требует небольшую обслугу. Вот Бурячек, как сотни других брянских мужиков, и ездит на заработки за тридевять земель. Николай, будучи хорошим сварщиком, несколько месяцев в году трудится аж в Севастополе.
На чистые продукты держава выделяет злынковцам по 40-60 рублей в месяц. Но что на такую "помощь" купишь в магазине? Пару литров молока и буханку хлеба. Вот люди и кормятся в основном с базаров. Там чуть дешевле. Но - без гарантии, что молоко, картофель, подосиновики или черника не загрязнены выше нормы.
А вообще грибы и ягоды - основная статья заработка местных. Не будь вокруг щедрых лесов - как бы выживали? Все понимают, что ловить рыбу в здешних ставках и реках, собирать грибы и ягоды нельзя (уровень загрязнения превышает допустимое в 10 -20 раз), но безысходность заставляет закрывать на опасность глаза. Лесные дары южной Брянщины щедрыми потоками отправляются на север России. Немало опят, белых и подберезовиков попадает даже во Францию. Там из грибов, в том числе и грязных, делают, говорят, какой-то экстракт для лекарств.
- Где же выход? - спрашиваю Василия Сныцарева, заместителя главы Злынковской администрации.
- У района нет экономического будущего, - ответил он. - Перспективы никакой. Леса и пахотные земли загрязнены. Чтобы выращивать чистые продукты, требуются огромные средства на известкование, удобрения. Нужно газифицировать села. Тонна угля стоит 1200 рублей. У людей таких денег нет, вот они и топят свои дома дровами, которые "светятся", словно осколки разрушенного реактора.
Таким же образом отапливаются и 11 местных школ. Горы дров лежат у здешних котельных словно немой укор беспечности и попустительству. В первые годы после аварии в район завозились дрова из чистых регионов области и раздавались по дворам. В последние десять лет это не делается: нет, говорят, средств на такие нужды.
Подобная же картина безысходности и фатальности в Брагинском районе Гомельской области и Репкинском - Черниговской.
Понимая бесперспективность развития молочного скотоводства, брагинцы переводят его на мясное. Задумка хорошая, но нужных средств для переоборудования ферм, внедрения новых технологий, как и на снижение загрязнения пастбищ и пахотных земель, нет.
Рассказывая мне об этом, Ричард Стефанович, председатель Брагинского райисполкома, обратил внимание на памятник легендарному земляку - пожарному Василию Игнатенко на ухоженной площади райцентра. Тот застыл на серебристом постаменте в сдвинутой на затылок каске, словно отдыхает после поединка с огнем. 13 мая 1986 года Игнатенко умер от переоблучения, полученного при тушении кровли соседнего с четвертым - третьего блока...
Каждый год 26 апреля на этой площади проходят митинги памяти погибших белорусов (при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС (она всего в 25 километрах от райцентра), а также в память о тех здешних деревнях, что исчезли с лица земли после "катастрофы ХХ века".
- Четыре года подряд, - заметил Стефанович, - в этот день к нам приезжает президент Александр Лукашенко. Из Киева никого еще ни разу не было. Хотя бы выразили соболезнование... Или извинились, что ли, за ту беду, что сотворили соседям. И нам, и россиянам. Мы уж не говорим о компенсации...
Но это, как говорится, морально-нравственная сторона последствий преступной беспечности, разгильдяйства тех, кто умудрился взорвать четвертый блок. Не менее страшные последствия - медицинские, о которых в упомянутом докладе ООН почему-то пишется походя, сводя их к "фаталистическим настроениям", вызванным скорее "психосоматическими причинами, нежели радиацией".
- Говорить так, - жестко подчеркнул в разговоре со мной Виктор Баламут, начальник "чернобыльского" управления черниговской облгосадминистрации, - не только цинично, но и кощунственно по отношению к пострадавшим. Ведь в одной лишь нашей области насчитывается нынче более 14 тысяч оставшихся в живых участников ликвидации аварии. Из них более тысячи человек признаны инвалидами. А всего их по стране более 90 тысяч. А сколько их, царство им небесное, уже ушло из жизни за 15 лет? Проще всего назвать их "фаталистами"...
По словам Любови Соломай и Василия Дидовца, председателей Губичского и Неданьчичского сельсоветов Репкинского района, в последние годы "люди мрут словно мухи". Особенно молодые. Диагноз - рак, инфаркт. В Брагинском районе 40 процентам детей, родившихся после аварии на ЧАЭС, сделана операция по ликвидации злокачественных опухолей щитовидной железы. "Йодный удар", который ощутили на себе в первые месяцы после трагедии миллионы украинцев, белорусов и россиян, увеличил в этих странах число заболеваний " щитовидки" в 20-60 раз!
Упреждающих мер в свое время не было принято. Ситуацию усугубляет общая для всех тенденция: повсеместно, из года в год идет последовательное сворачивание чернобыльских программ. На социальные нужды, связанные с последствиями Чернобыля, Киев, к примеру, на нынешний год выделил лишь 27 процентов того, что предусмотрено соответствующими законами. Стоит ли удивляться высокой смертности в Украине, уменьшению населения на три миллиона (!) человек за 10 лет независимости?
А кто сегодня может сказать, какие последствия на генетическом уровне ждут нацию при таком наплевательском отношении к пострадавшим?
Есть тут и другие нюансы. Если до аварии на ЧАЭС бывший Союз был отгорожен от Западной Европы "железным занавесом", то сегодня идет массовая миграция. В одном лишь Израиле около трех миллионов выходцев из Украины, Белоруссии и России. А сколько наших соотечественников живет сегодня в Америке, Испании, Италии...
...Когда я возвращался с Брянщины к украинскому пограничному переходу "Слынковка", сыпал густой, мокрый снег. Может, поэтому картина увиденного и услышанного в ходе многочисленных встреч с заложниками радиации воспринималась еще более безысходной? Может, поэтому памятник "трем сестрам" - несуществующим нынче РСФСР, БССР и УССР, стоящий в самом центре "бермудского треугольника", на границе новых, суверенных держав, смотрелся как что-то тревожно-призрачное. Эти три величественные стелы из белого мрамора, взметнувшиеся в серое небо, виделись не только символом дружбы славянских народов, но и горьким знаком общей беды.
14:24
Шольца напугал «Орешник»
