"С ГАФТОМ Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ЖЕНЩИНОЙ"

Главная Жизнь 01:01 21 Сентября 2007 197

Время не властно над этой удивительной актрисой, Ольга Остроумова и сегодня, в свои внезапно подкравшиеся 60 лет (она возраст не скрывает), выглядит на 30. И не только на сцене, но и в жизни тоже - благодаря лучезарным глазам, обворожительной улыбке, легк

Лебедина Любовь

Напечатать

- Сейчас по телевидению идет китайский многосерийный фильм "А зори здесь тихие", который я даже рядом не поставлю с картиной Станислава Ростоцкого 1973 года, где вы блистательно сыграли Женьку Камелькову. Можно сказать, что именно Ростоцкий открыл вас для кино?
- Ну если вспомнить, что я снялась в его фильме "Доживем до понедельника", будучи студенткой ГИТИСа, то, наверное, можно. Он был очень интересный человек, настоящий профессионал. В тех же "Зорях" он не натаскивал нас на роли, просто рассказывал что-то из своей военной биографии. Когда сегодня я вспоминаю тридцатилетней давности съемки в Карелии, то, кажется, и ничего сложного не было, хотя разные непредвиденные обстоятельства, конечно, были. Так, из-за брака пленки пришлось переснимать смерть Женьки. Это далось мне немалой кровью.
- Скажите, а откровенная сцена в бане, где вы и ваши подруги представали обнаженными, вызывала у вас стеснение, зажим?
- Поначалу мы заартачились, но Ростоцкий собрал нас и сказал: "Девчушки, я раздеваю вас не ради эротической картинки, мне надо показать прекрасные женские тела, созданные Богом для того, чтобы рожать, продолжать жизнь на земле. А они гибнут под пулями". И вот ради этой идеи мы согласились сыграть обнаженными.
- Сегодня почти ни один фильм не обходится без сексуальных сцен. Вам не кажется, что таким образом исчезает тайна во взаимоотношениях мужчины и женщины?
- Может быть, я слишком старомодна, но когда показывают эротику на экране, мне становится неловко перед сидящим рядом мужчиной, в том числе и перед моим мужем. По-моему, надо обладать большим талантом и внутренней чистотой, чтобы снять сексуальную сцену красиво и без пошлости.
- Евгению Матвееву это удалось в фильме "Любовь земная"?
- Да мы там были одетыми по уши, когда лежали под одеялом. О какой эротике можно говорить?
- Матвеев и в жизни был таким же широким и щедрым человеком, как его герои на экране?
- К его кинорежиссуре я относилась довольно критически, но очень ценила как актера. А человек он был замечательный, такая русская душа: грешит и кается. Когда мы снимали "Любовь земную" в Дубне, он часто накрывал шикарный стол за свой счет, заботился о каждом из нас, как о родном. И потом, человек, который подписал против Сахарова письмо, а потом по телевидению покаялся в этом, - согласитесь, это поступок мужественного человека. Ведь никто, кроме него, этого не сделал.
- Хотя славу вам принесло кино, вы в первую очередь театральная актриса. За свою жизнь вы сменили несколько театров: ТЮЗ, Малая Бронная, "Эрмитаж", и вот теперь работаете в Театре Моссовета.
- Да, я считаю себя театральной актрисой, и когда после спектакля ко мне подходят зрители и благодарят за роль, мне это особенно приятно, потому что правдоподобно существовать на сцене в течение нескольких часов намного сложнее, чем в кратких эпизодах во время съемок. Кстати, меня не так часто узнают на улицах, и, слава Богу, я этого не люблю. Поэтому когда иду в магазин, то одеваюсь во что-нибудь неприметное и, нагруженная тяжелыми сумками, серой мышкой возвращаюсь домой.
- Вы удивительно скромный человек. Когда некоторые актеры кричат на каждом перекрестке, что работали со знаменитым Эфросом, вы почему-то об этом молчите. А ведь в театре на Малой Бронной вы прекрасно сыграли в его спектакле "Веранда в лесу".
- Когда я работала на Бронной, то в основном была занята в спектаклях Александра Дунаева. А с Анатолием Эфросом репетировала только один спектакль, и под конец он выразил сожаление, что не заметил меня раньше. Это была серьезная школа, потому что я впервые окунулась в сложную и тонкую режиссуру. Хотя нет, и с Павлом Хомским в ТЮЗе мне работалось легко, и Генриетта Яновская много мне дала, когда я репетировала с ней "Вдовий пароход" Грековой.
- А почему вы все-таки ушли из театра, если Эфрос заметил вас?
- В коллективе начались бесконечные собрания, сплетни, склоки, и я не захотела во всем этом участвовать, к тому же у меня как раз тогда родился Мишка. Ну а поскольку нянь, бабушек, дедушек у меня не было, приходилось крутиться самой: отрепетировала - и бегом домой. Мне некогда было замечать, кто и как на меня посмотрит, что скажет. Даже когда я получала грязные анонимки, то ничего, кроме стыда, за тех, кто их писал, не испытывала. Я давно выработала для себя тактику: делай людям добро, старайся не концентрироваться на плохом, и твоя душа останется чистой.
- Наверное, такая установка не пришла сама собой, и умение прощать, терпеть воспитывались в вас с детских лет?
- Насчет терпения не знаю, потому что мои дети говорят, что я резкая и категоричная в оценках. Думаю, это происходит оттого, что я слишком опекаю их, и мне хочется, чтобы они всегда поступали правильно. Доброе отношение к людям, конечно же, было заложено моими родителями, дедушкой, который служил священником, пойдя по стопам своего отца. А папа был педагогом, у нас была богатейшая библиотека. Он и детей приучил к серьезной литературе и классической музыке, поскольку сам играл на скрипке. Мама была замечательной хозяйкой и как-то исхитрялась на скромную зарплату отца одевать нас и кормить вкусными обедами. Ну, а так как нам приходилось часто переезжать с места на место, поскольку у папы в школах постоянно возникали проблемы из-за его "поповского" происхождения, то мы научились терпеливо сносить трудности. Ведь недаром кто-то сказал: воспитание детей - это образ жизни родителей.
Когда однажды в наш дом пришел энкавэдэшник, чтобы мы в течение 24 часов убирались из города, но, увидев маленьких детей, разрешил задержаться на 48 часов, - то мои родители были до глубины души тронуты его "добротой". Папа даже об этом в своей книге "Исповедь пасынка века" написал, которую "издал" в четырех экземплярах, отпечатав текст на машинке, и подарил нам, детям. Единственное, чему я не научилась у своих родителей, - это умению лавировать. Я всегда говорю людям правду в лицо. Но в театральном мире это не принято, артисты любят, когда их хвалят, а мужчины тем более, независимо от того, актер он или режиссер.
- И тем не менее с художественным руководителем театра "Эрмитаж" Михаилом Левитиным вы прожили 23 года. А ведь он, насколько я знаю, эгоцентрик, предпочитающий, чтобы слушались только его. И вы тоже слушались, терпели?
- Терпела, потому что любила. Сильно любила. И всю семью тащила на себе и никакой работы не чуралась, потому что Миша занимался только творчеством. Больше для него ничего не существовало. Я же всю себя отдавала детям, близким и только потом думала о себе. А вот теперь получаю от детей: они говорят, что я злопамятная. Да не злопамятная я, потому что никому не пытаюсь отомстить, но всегда помню ту боль, которую мне причинили близкие люди.
- Расставаться с Михаилом Левитиным тоже было больно? И как вы решились на такое с двумя детьми?
- Я пошла на это потому, что больше не могла выносить прессинга со стороны мужа. В конце концов я оказалась перед выбором: или духовно умереть и остаться при муже вечной служанкой, или быть свободным человеком. Я отлично понимала, что мне будет нелегко с двумя детьми. Мишка еще учился в школе, Ольга собиралась поступать в вуз, в театре платили копейки, кино в начале 90-х годов заглохло, но я готова была мыть полы, только бы не испытывать больше унижения. Я могу терпеть до тех пор, пока это не затрагивает мое человеческое и женское достоинство. Как только меня хотят окончательно раздавить, я тут же встаю на дыбы.
- Как вы отнеслись к тому, что ваша дочь Оля стала актрисой?
- Хорошо. Когда узнала, что она поступает на курс Петра Фоменко, то сказала ей: иди, я сама пошла бы к нему учиться. Мы тут недавно с ней снимались в одном телесериале, но недолго, потому что ее папа, в театре которого она сейчас работает, не позволяет актерам сниматься и не хочет понимать, что сейчас на одну театральную зарплату не проживешь. А у Ольги - семья, ребенок родился, вот бабушке, то есть мне, и приходится помогать. Сейчас вот поеду к ней на дачу, благо машину сама вожу.
- Ольга Михайловна, сознайтесь, когда вы расстались с Левитиным, то, наверное, дали себе зарок больше никогда не выходить замуж?
- Я понимала, что могу остаться одна, ведь лет-то мне было немало. Не скажу, что меня это не волновало, но внутренне была готова к одиночеству.
- Встреча с Валентином Гафтом походила на разряд молнии или все произошло относительно спокойно?
- Спокойно не могло произойти, потому что Валя очень яркий человек. Не могу сказать, что он перевернул мою внутреннюю жизнь, но с ним я почувствовала себя женщиной, любимой женщиной. А это очень много! Валя очень поддержал меня, к тому же он так красиво ухаживал, бесконечно дарил цветы, устраивал разного рода сюрпризы, встречал меня там, где я и не ожидала. Одним словом, лав стори.
- Между вами есть актерское соперничество?
- Как я часто шучу по этому поводу, в доме у нас один актер - это Валя, а я все остальное.
- В недавней телепередаче по каналу "Культура", посвященной творчеству Валентина Гафта, он сказал, что присутствие в доме Ольги - это большая радость для него и утешение.
- Ну да, только ему трудно со мной, потому что я не умею гладить по шерстке и говорить: "гений", "гений". А Валя хоть и самокритичен, но всегда ждет от меня похвалы, а я не могу удержаться от критики. Плохо это, надо сдерживать себя и щадить самолюбие дорогого тебе человека.

Напечатать

Жизнь 00:03 / 11 Октября 2024 12165

Охота на ведьм

У россиян бешеный спрос на услуги колдунов, тарологов и нумерологов

Ирина Хмара, спецкор «Труда»

Труд

Фото: © Voller Ernst / Hermann Fuss, globallookpress.com

В Госдуме предложили карать по закону любителей навести порчу или приворожить любимого. Депутатов вдруг озаботило, что народ к колдунам, тарологам и нумерологам валом валит, спрос на их услуги бешеный —...