«Рим мучил меня», — не скрывает по уши влюбившийся в Вечный город русский интеллигент. Мучительно дерзко ищут себя и счастье наши современницы, а фанаты рок-н-ролла тоскуют по давно ушедшему идолу.
Аркадий Ипполитов. «Просто Рим»
Хранитель коллекции итальянской гравюры в Эрмитаже написал блестящую монографию, признанную авторитетной газетой лучшей книгой прошлого года. На обложке — Софи Лорен образца 1963-го, а название фильма «Вчера, сегодня, завтра» отлично подходит к содержанию. Остроумие и глубокие знания автора помогают представить Рим и ощутить его запахи, даже если ты там не был. Неприличный стишок в школьном туалете перетекает в новеллу Томаса Манна, ассоциирующуюся с картиной художника, чей урбанистический пейзаж парадоксально рифмуется с церковью Санта Мария дель Суффраджо, которую могли рассматривать персонажи «Семейного портрета в интерьере» Висконти и наш поэт Тютчев. И все это в одном абзаце! Ненавистников, лишенных полета мысли, можно понять. Споры в соцсетях вскипели, как и негодование историков, обнаруживших неточности в датах и именах. Автор ответил: «Это не путеводитель, а роман о романе с Римом». Хотя рассказ об итальянской иконографии с апостолом Павлом или анализ картин Карраччи и Караваджо больше просятся в хрестоматии по искусству.
Аглая Набатникова. «Рехилинг»
Страшное (по названию одного из семи рассказов) слово в титуле сборника стало открытием и для лирической героини, оказавшейся волею судеб в стокгольмском бутике камней и кристаллов. С их помощью и происходит магический процесс «исцеления» (rehealing — от английского «исцелять»), превращающийся в изнасилование, которого в тот раз она избежала. Но не уклонилась от секса с шоколадным мужчиной на египетском пляже и платонической связи с отцом семейства в Грузии. Потом у героинь (а где автор и героиня — не поймешь) была попытка суицида в родном Новосибирске и неудачный камуфляж под «Труссарди» в Москве...
Повести и рассказы актрисы и кинорежиссера Аглаи Набатниковой — редкий опыт смелой «женской» прозы. Как киношнику и сценаристу ей удается на десяток страниц влить два десятка персонажей с разными историями или устроить путешествие от Скандинавии до Юго-Восточной Азии. Кроме «рехилинга» читатель узнает немало слов от женщины, желающей перестать быть таковой. Например — «чайлд-фри». Невольно вспомнишь продвинутую подружку Эллочки-людоедки Фиму Собак, знавшую даже такое «богатое» слово, как гомосексуализм...
Дэни Голдберг. «Курт Кобейн»
Пресли, Хендрикс, Дженис Джоплин, Джим Моррисон, Курт Кобейн... Они ушли от нас, но шоу не должно прекращаться. И вот уже новые полчища фанатов выстроились за пластинками (винил снова в моде!), футболками, постерами и куклами в образе кумиров. Великие рок-н-ролльщики вернулись в статус икон на продажу. «Подростковая тоска хорошо продалась», — пел лидер «Нирваны» Курт Кобейн — и ведь как в воду глядел, предвидя будущее. Эта тоска и сегодня в цене. Не потому ли спустя четверть века после самоубийства Кобейна его менеджер Голдберг решил превознести собственные заслуги в раскрутке «самой крутой звезды» американского панк-рока? В книге, изданной в США под названием «Служа слуге», открытий нет. Скандальная жизнь Курта многократно пересказана, но «нирваномания» не стихает.
