Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
«Рим мучил меня», — не скрывает по уши влюбившийся в Вечный город русский интеллигент. Мучительно дерзко ищут себя и счастье наши современницы, а фанаты рок-н-ролла тоскуют по давно ушедшему идолу.
Хранитель коллекции итальянской гравюры в Эрмитаже написал блестящую монографию, признанную авторитетной газетой лучшей книгой прошлого года. На обложке — Софи Лорен образца 1963-го, а название фильма «Вчера, сегодня, завтра» отлично подходит к содержанию. Остроумие и глубокие знания автора помогают представить Рим и ощутить его запахи, даже если ты там не был. Неприличный стишок в школьном туалете перетекает в новеллу Томаса Манна, ассоциирующуюся с картиной художника, чей урбанистический пейзаж парадоксально рифмуется с церковью Санта Мария дель Суффраджо, которую могли рассматривать персонажи «Семейного портрета в интерьере» Висконти и наш поэт Тютчев. И все это в одном абзаце! Ненавистников, лишенных полета мысли, можно понять. Споры в соцсетях вскипели, как и негодование историков, обнаруживших неточности в датах и именах. Автор ответил: «Это не путеводитель, а роман о романе с Римом». Хотя рассказ об итальянской иконографии с апостолом Павлом или анализ картин Карраччи и Караваджо больше просятся в хрестоматии по искусству.
Страшное (по названию одного из семи рассказов) слово в титуле сборника стало открытием и для лирической героини, оказавшейся волею судеб в стокгольмском бутике камней и кристаллов. С их помощью и происходит магический процесс «исцеления» (rehealing — от английского «исцелять»), превращающийся в изнасилование, которого в тот раз она избежала. Но не уклонилась от секса с шоколадным мужчиной на египетском пляже и платонической связи с отцом семейства в Грузии. Потом у героинь (а где автор и героиня — не поймешь) была попытка суицида в родном Новосибирске и неудачный камуфляж под «Труссарди» в Москве...
Повести и рассказы актрисы и кинорежиссера Аглаи Набатниковой — редкий опыт смелой «женской» прозы. Как киношнику и сценаристу ей удается на десяток страниц влить два десятка персонажей с разными историями или устроить путешествие от Скандинавии до Юго-Восточной Азии. Кроме «рехилинга» читатель узнает немало слов от женщины, желающей перестать быть таковой. Например — «чайлд-фри». Невольно вспомнишь продвинутую подружку Эллочки-людоедки Фиму Собак, знавшую даже такое «богатое» слово, как гомосексуализм...
Пресли, Хендрикс, Дженис Джоплин, Джим Моррисон, Курт Кобейн... Они ушли от нас, но шоу не должно прекращаться. И вот уже новые полчища фанатов выстроились за пластинками (винил снова в моде!), футболками, постерами и куклами в образе кумиров. Великие рок-н-ролльщики вернулись в статус икон на продажу. «Подростковая тоска хорошо продалась», — пел лидер «Нирваны» Курт Кобейн — и ведь как в воду глядел, предвидя будущее. Эта тоска и сегодня в цене. Не потому ли спустя четверть века после самоубийства Кобейна его менеджер Голдберг решил превознести собственные заслуги в раскрутке «самой крутой звезды» американского панк-рока? В книге, изданной в США под названием «Служа слуге», открытий нет. Скандальная жизнь Курта многократно пересказана, но «нирваномания» не стихает.