Когда 23-летней Ане Львовой из Архангельска врачи сказали, что у нее рак, она ответила: «Да идите вы в баню, у меня столько дел, институт окончить надо».
С того момента, когда она услышала страшный диагноз, прошло больше 10 лет. За это время Аня окончила еще один институт, второй раз вышла замуж, родила сына, открыла салон красоты и магазин подарков, окончила кулинарную академию, участвовала в кулинарном чемпионате России, начала делать шоколадные фигурки… Ее любимое слово — «нереально». «У меня нереальный муж, у меня нереальный сын, я нереально счастлива», — отчетливо говорит она. И плачет. От счастья. И от того, что все равно
Знак беды
Беда не поскреблась осторожно в дверь, не примерилась, как бы сделать не слишком больно. Беда упала и накрыла.
Был октябрь. Она только окончила юридический факультет, уже вышла замуж в первый раз и поступила в другой институт на экономический факультет. «И вот сижу я на работе, положила руку на шею, а у меня такой волдырь большой. Я так удивилась! Вечером мы пошли в гости к двоюродному брату, он детский хирург. Пришли и я, смеясь, попросила посмотреть, что у меня. И увидела бледное лицо брата — он сразу все понял. Меня тут же положили в больницу». Через неделю пришел результат — вторая стадия, лимфогранулематоз.
«Мы бросились в Москву, думали, там лучше лечат. А потом вернулись домой». И понеслось: лечение, облучение, операция. «Были моменты, когда я ходить не могла. Но я же по гороскопу Овен и Дракон, для меня лежать нереально. В тот момент, когда меня отпускали домой, я запретила близким говорить о своей болезни. Я просто сказала себе: „Я здорова“. И все. Помню,
Радоваться, несмотря на…
Когда Аня лежала в больнице в общей палате, она видела молодых, которые борются с болезнью как могут. «Это болезнь или молодых, или очень старых людей. Их на самом деле очень много. Девчонки, у которых были дети, по второму разу попадали сюда — гормональный взрыв. То есть ты вылечиваешься, а после родов можешь снова попасть. Оптимистичных людей, которые столкнулись с этой болезнью, очень много. Я таких видела. Я видела и тех, которые умирали. Их бросала семья. Не то чтобы бросала, отказывалась. И люди не понимали тогда, для чего им дальше жить. Онкология — это ведь и психологическая болезнь. Я видела человека, который шел на поправку, а через месяц его не стало. Его бросила жена. Мы ему лекарства покупали, помогали, но все бесполезно. Не все от медицины зависит. Но доктора
Архангельск — город маленький, Анна Львова — известная и очень общительная девушка, поэтому народная молва все чаще приводит к ней тех, кто не может выкарабкаться сам, кто нуждается в поддержке. Люди приходят прямо к ней на работу, в салон красоты. Аня — сильная, ее хватит на всех. Ей есть что сказать, она, как полководец, может словом людей за собой повести. Маленькая, хрупкая, большеглазая, немножко резкая и очень настойчивая.
«Некоторые говорят: не надо лечиться у докторов, народных методов вон сколько.
Я не инвалид
«Я не получала инвалидность. Я понимала, что если получу инвалидность, то я буду инвалидом. А какой я инвалид?» — задает она себе вопрос. Года через два после начала лечения, после трех химий и двух облучений, она снова поехала в Москву на обследование, и, как говорит, вроде все оказалось нормально.
«Мужа Андрея я загадала. Очень сильно. Прямо сидела и думала: вот бы мне такого, такого и такого, — Анна переводит дыхание и, лукаво улыбаясь, спешит уточнить: — Только надо все подробно проговорить, а то ненужные нюансы могут возникнуть». И еще будто бы спохватывается: «Он мощнее меня, у него невероятный характер. Про свою болезнь я ему сразу рассказала. Мне же запретили рожать. Но я забеременела, мы были этому очень рады. Сходила к онкологу, меня предупредили, что я могу попасть назад. Я не выбирала: зато я рожу ребенка! Сына назвала в честь своего папы — Николаем».
А до Николая была
Напоследок говорим с Анной про обиды, про главное и неглавное в жизни. «У меня было такое раньше, когда обида на
