«Главное, там ничего не слушать, история крепости Орешек — полный мрак. Зато там можно пострелять из лука, примерить рыцарские доспехи. Туда надо ездить купаться. Там хорошо, чистая вода, воздух и живописные развалины» — так описывает ироничный турист древнюю крепость в устье Невы. «А еще уезжать отсюда не хочется», — добавляет заведующий филиалом «Крепость Орешек» Государственного музея истории Санкт-Петербурга Сергей ОРЛОВ. Ох, не слышит его окончивший тут свои дни наследник русского трона Иоанн Антонович, «Железная Маска» русской истории...
Сезон здесь короткий, с мая по октябрь, пока открыта навигация, ведь остров Ореховый с крепостью окружен водой. На одном берегу Невы — Шлиссельбург, на другом — поселок имени Морозова. В прошлом году, несмотря на дождливое лето, на острове побывали 105 тысяч человек. «Это рекорд даже по сравнению с советскими временами», — гордится Орлов. Хотя он сейчас озабочен не столько привлечением туристов, сколько соблюдением сохранности музейных объектов «русской Бастилии», внесенных в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Окруженный большой водой, остров притягивает к себе людей. В хорошую погоду здесь, в часе езды от Петербурга, многолюдно: проводятся турниры, фестивали, только что стартовал традиционный Петровский гребной марафон.
Музею на острове в этом году исполняется 90 лет — и 695 лет со дня основания крепости. «В лето 6831 (1323 от Р. Х. — „Труд“.) ходиша Новгородци с князем Юрием Даниловичем в Неву и поставиша город на усть Невы на Ореховом острову». Основанная в истоке Невы из Ладожского озера новгородским князем — внуком Александра Невского, крепость служила русским форпостом на границе со Швецией, защищала путь в Ладожское озеро и земли Великого Новгорода. Остатки новгородской стены и ворот можно видеть и сегодня.
В 1612 году ее отвоевали шведы, переименовали в Нотебург (Ореховый город). Но через 90 лет во время Северной войны русские войска под водительством Петра I вернули крепость, которая была переименована в Шлиссельбург — Ключ-город. Почти 200 лет здесь была знаменитая политическая тюрьма, где содержались члены царской семьи, претенденты на престол, видные деятели, декабристы, народовольцы, большевики: Здесь казнен Александр Ульянов. Над местом казни — мемориальная доска, в советское время все суда, ходившие по Неве мимо Орешка, гудком приветствовали ухоженную могилу брата вождя.
Все заключенные были освобождены весной 1917-го, после чего новая власть, почти поголовно состоявшая из бывших узников, с энтузиазмом сожгла будущий музейный объект. Опомнились, в 1928-м взяли крепость под защиту государства. Больше всего крепость пострадала в годы Великой Отечественной. Ее защитники оборонялись почти 500 дней, защищая Дорогу жизни, не давая сомкнуть кольцо блокады Ленинграда. Артобстрелы фашистов, под которыми непонятно как выживали защитники крепости, превратили в развалины казармы, хранилища, склады.
Эти руины и обилие воздуха там, где взрывами сносило средневековые постройки, дает удивительное ощущение подлинности исторического места. Сейчас одним тут хочется восстановить храм, другим — заставить территорию муляжами старинных пушек, понастроить диорам, посадить в камеру манекен арестанта с муляжом еды: Надеюсь, музейщики сохранят твердость духа, да и денег, к счастью, на эту бутафорию пока нет.
Зато перехватывает дыхание, когда смотришь на останки храма Иоанна Предтечи: как небольшой гарнизон мог полтора года удерживать этот пятачок земли? Сколько здесь народу в ту войну погибло, никто не знает. А жизнь народовольцев в царской каторге изучена досконально. И тут открываются удивительные вещи.
— Самый знаменитый узник тюрьмы — террорист, а потом марксист Николай Александрович Морозов — выдержал 20-летнее заключение, был амнистирован в 1905 году, прожил долгую жизнь, — рассказывает сотрудник музея историк Юлия Дьякова у камеры, где томился народоволец. — Он автор научных трудов по физике, химии, астрономии, психологии, истории, философии, математике, умер в преклонном возрасте. И поселок на правом берегу Невы носит его имя.
Как Морозов сохранил долголетие? Медики повторяют: для долгой жизни надо мало есть, много двигаться и дышать чистым воздухом. Когда узника на носилках привезли из Петропавловской крепости в эту камеру, он не мог ходить. Цинга, туберкулез, кровохарканье, от водянки распухли ноги. А умер в 92 года; после Шлиссельбурга, где отсидел 20 лет, еще женился на 26-летней красавице.
Режим в крепости назывался каторжный: полная тишина, изоляция, надзор. Прогулка полчаса. В первую же зиму из 40 узников осталось 12. Каждый, кто пережил Шлиссельбург, написал воспоминания, каждый сказал, что они были как живые мертвецы. Вера Фигнер воспоминания свои назвала «Когда часы жизни остановились». Шлиссельбург стали называть островом мертвых. Народовольцы были готовы к по-двигу, к смерти за народное счастье. А оказалось, надо медленно умирать и бороться за человека в себе. Потом режим им смягчили, разрешили читать, писать, стали выводить на прогулки вдвоем, дали возможность выписывать научные издания.
Юлия Дьякова рассказывает, что система оздоровления Морозова теперь исследуется как пример здорового образа жизни. «Здесь сходили с ума люди, которые физически были сильнее Морозова. Почему этот доходяга выжил? Он постоянно преодолевал себя. Он писал, что каждый шаг причинял ему боль. Но он ходил 10 км по камере 3 на 5 метров».
Кстати, тюрьму для народовольцев строили по американским образцам. На острове проложили водопровод, сделали систему канализации и отопления, построили водонапорную башню, хотя в это время на левом берегу Невы еще не было водопровода. Шлиссельбург в конце XIX века активно развивался, тут работали шлюзы, построили Новоладожский канал, наладили приличное транспортное сообщение. А водопровод был построен сначала на Ореховом острове при постройке тюрьмы для народовольцев в 1884 году.
«Тут изумительный сводчатый подвал с кирпичными печами, я все мечтаю, что мы там когда-нибудь разместим экспозицию», — делится заветным Юлия Дьякова. В 2023 году крепость отметит свой 700-летний юбилей. Может, к этой дате оживут и подвалы?
