«Два книжных шкафа были с нами во всех переездах»

— Александр Николаевич, как все-таки отметите юбилей?

— Юбилей? Не знаю как. Съезжу в Зеленогорск в мою любимую церковь, свечку поставлю.

— Никаких показов, событий не планируется?

— Нет, никто ничего не планировал. Я же такая «теневая» фигура, слишком оппозиционный человек, чтобы как-то отмечать мои юбилеи.

— И все же в юбилей принято вспоминать, перелистывать страницы биографии: Меня всегда интересовало, как и где вы, сын офицера Советской армии, переезжавшего из гарнизона в гарнизон, впервые познакомились с высоким искусством?

— Мы действительно жили в разных гарнизонах, разных частях Советского Союза и за границей. И школы все время менялись, и социальная среда. Но оставались в доме два книжных шкафа — мама в любых переездах считала нужным грузить все наши книги. Жили мы тяжело, но библиотека была для нас ценностью семейной. В семьях военнослужащих тогда библиотеки собирались в основном из классики, журналов. А другим окном в мир был радиоприемник, потому что в дальних гарнизонах не было ни театров, ни музеев. Я включал приемник и заслушивался радиопьесами, трансляциями из театров, концертных залов. Возникало поразительное душевное состояние.

В 6-м классе я впервые услышал радиопьесу «Мадам Бовари» по Флоберу. Она произвела на меня, совсем еще мальчика, огромное впечатление. С тех пор я не мог забыть этот сюжет, и классическая литература стала для меня прибежищем, что бы ни происходило вокруг.

— А сейчас у вас есть любимые книги, любимые писатели, композиторы?

— У меня дома большая библиотека и фонотека. Я даже не посмею что-то одно выделить. Люблю весь XIX век, всю литературу большую — русскую, европейскую, это для меня неделимая ценность. Как я могу сказать, что Флобера люблю больше, чем Золя, или Диккенса больше, чем Толстого? Как звездное небо — оно прекрасно, потому что там много звезд, там много всего.

— Не так давно вы встретились с учащимися одной из петербургских гимназий и сказали там удивившую меня вещь, что на Западе выступаете с лекциями и мастер-классами чаще, чем в России.

— У меня был спецкурс в киношколе у Вайды в Варшаве, преподавал я в Японии, Финляндии. У нас же в России действительно нет систематического интереса к такого рода деятельности, а я сам не напрашиваюсь, естественно. Хотя не так давно встретился со студентами ВГИКа, появившись там впервые с того момента, когда я покинул вгиковские стены и вскоре стал там персоной нон грата.

— А как поживает режиссерская мастерская в Нальчике, которая была создана в Кабардино-Балкарском госуниверситете, по сути, «под Сокурова»?

— Сейчас у студентов факультета экранных искусств завершается первый курс. Там учится способная молодежь из разных республик. Еще рано говорить, кто из них станет режиссером, пока у меня со студентами идет серьезная «борьба за литературу». Если молодые люди не будут читать, расстанусь с мастерской... Надеюсь, этого не произойдет.

«Сложно устраивать Петербургский кинофорум при явном противодействии Московского кинофестиваля»

— В июле состоится II Санкт-Петербургский кинофорум, где вы возглавили своеобразную киношколу «Метрополис», которая соберет совсем молодых непрофессиональных режиссеров из России и других стран. Почему при вашей занятости и востребованности вы вписались в этот хлопотный проект?

— Для меня большая честь работать над этим проектом вместе с великим режиссером Алексеем Юрьевичем Германом (Герман — президент этого кинофорума. — «Труд»), профессиональная поддержка которого много для меня значит.

Ни один режиссер, ни один творческий работник в кинематографе ничего и никогда не сделает сам, в одиночку. Я чего-то смог достичь только потому, что в течение всей моей жизни кто-то оказывался рядом, протягивал руку помощи. Без поддержки, без доброжелательной среды, без плеча и руки, на которые можно опереться, ничего бы не удалось сделать. И вот сейчас у меня появился шанс поддержать тех молодых, кому эта поддержка сейчас, возможно, более всего нужна.

— Правда, что вы искали новые таланты, бросив клич в интернете?

— Да, отборочная комиссия обратилась к молодой аудитории интернета с просьбой прислать свои работы, объяснив цели и задачи будущей акции. Мы ее называем киношколой, и по сути так и есть. Стали приходить работы, много. Группа профессионалов под руководством режиссера Михаила Баркана отсматривала эти работы. Подавляющее большинство работ, которые нам поступили, так или иначе размещались на видеосервисах. Мы находили эти работы, связывались с их участниками, интересовались, есть ли что-то еще, и так далее. По условиям нашего кинофорума человек не должен иметь оконченного высшего кинематографического образования, и он может прислать игровую картину, желательно короткого метража. В итоге творческой работы появилась стопка из 15 картин, которые выбраны из большого перечня. В течение всего фестиваля в Репино будут проходить теоретические и практические занятия по кинематографу — программа интересная и насыщенная. Мы назвали свой киногород «Метрополисом», и это беспрецедентный опыт. В таком объеме и с таким содержанием ничего подобного в мире, как нам кажется, нет. В жюри «Метрополиса» вошли Сергей Лозница, Авдотья Смирнова, Федор Лясс, Любовь Аркус, Игорь Толстосумов.

— Странно, что до сих пор в Петербурге не было большого международного кинофестиваля. И вот наконец такой кинофорум появился. И действительно приятно, что у руля — Алексей Герман-старший и вы, Александр Николаевич!

— В течение нескольких лет я от губернатора Валентины Ивановны Матвиенко слышал обращения в адрес деятелей нашего кино с просьбой создать в Петербурге большой кинофестиваль. Поначалу я был не очень большой сторонник этого, потому что, бывая за пределами страны, вижу, какой ценой даются такие проекты, как тяжело создавать такие крупные кинематографические акции. Это ведь сугубо профессиональная работа, и крайне сложная. Но сейчас я согласился принимать участие в этом проекте, потому что понял, что вокруг идеи фестиваля собрались профессиональные, сильные люди. Хорошо Канн-скому фестивалю, который финансируется Министерством культуры Франции. А каково начинать в Петербурге, при очень сильном, как мне кажется, явном противодействии Московского кинофестиваля, который боится перехода сюда финансовых ресурсов! Без участия администрации и правительства Санкт-Петербурга такой масштабный и серьезный фестиваль был бы невозможен.

«После „Фауста“ зритель поймет, для чего я снял предыдущие картины»

— Если вы с таким энтузиазмом и такой энергией включились в проект Петербургского кинофорума, то почему бы не воспользоваться случаем и не показать на нем ваш новый фильм «Фауст»?

— Мы планировали показать «Фауста» в Петербурге, но потом стало ясно, что картина примет участие в Венецианском фестивале. Это очень важно для продюсера, это окно в мир. Мы не видим возможности для проката этой картины у нас в стране, но окно в мир для нас открыто, у нас есть мировые дистрибьюторы, и участие в фестивале класса, А накладывает на нас обязательство не показывать «Фауста» нигде до его показа в Венеции. Но мне сказали, что мы сможем сделать премьеру в Петербурге осенью. Я вижу, в какой ожесточенной борьбе сегодня существуют культура и серьезный кинематограф в нашей стране. Самые тяжелые, самые кровопролитные бои на культурном фронте происходят именно в России. «Фауст» — это фундаментальный памятник литературы европейской цивилизации, поэтому мы должны постараться открыть сокровище этого сюжета, сокровище этой философии максимально корректно, уважительно. Самое важное, чтобы человек после фильма взял в руки книгу «Фауст». Кино можно не смотреть, но не прочесть «Фауста» культурному человеку нельзя.

— Когда к вам пришла идея снять именно «Фауста»?

— Много-много лет назад. У меня была мечта выпустить все четыре фильма («Молох», «Телец», «Солнце» и «Фауст») одновременно и предъявить их зрителю, но по техническим причинам это оказалось невозможно. После «Фауста» зрители наконец смогут судить, почему и для чего сняты предыдущие картины и каков общий замысел тетралогии. Сняв «Фауста», наконец смогу сказать: «Вот теперь судите о том, что такое «Молох», почему так снят «Телец»… А также почему мы взяли японского императора, а не другого персонажа. Сейчас, когда четвертая глава сделана, я смогу выглядеть более защищенным как режиссер.

«Если бы не перестройка, будущее мое было известно»

— Александр Николаевич, в чем в свое время была суть вашего конфликта с советской властью? Почему вас, как вы сказали, объявили персоной нон грата?

— Меня вынуждали повиноваться — снимать такое кино, как все, а я не хотел. Если бы не началась перестройка, то было известно мое будущее... Мне трудно было понять, из-за чего меня преследовали, почему ни один мой фильм не был допущен к показу, ведь я никогда не интересовался политикой. Видимо, независимая эстетика была моим гражданским заявлением, не нравилась властям. Но теперь я понимаю, что главный противник художника — не государство, а народ. Это народ указывает художнику на дверь. От этого страдали Шостакович, Солженицын… А кто сейчас в контакте со странным явлением, которое называется «отечественное телевидение»? Народ. Кто выбирает тех, кто о народе не заботится? Народ. Как оставаться человеком среди тех, кто не знает, что такое честная работа, что такое благородство, что такое литература: Сегодняшний кинематограф — агрессивное поведение в культуре. А ведь у кино должна быть такая же цель, как и у всего искусства: сохранить в каждом человеке и обществе в целом гуманитарные ценности.

— Вы один из самых принципиальных и последовательных защитников культурного и исторического наследия Санкт-Петербурга. Насколько эффективна эта деятельность? Отмена строительства 400-метровой башни «Газпрома»«Охта-центр» — ваших рук дело?

— Много людей принимало в этом участие! Мы многое остановили. В нашей работе с губернатором что-то эффективно, что-то не очень. Сейчас вот у нас очередная большая проблема: мы требуем смещения одного чиновника, который ведет себя некорректно. Периодически мы начинаем слишком давить на губернатора, а уступать никому не хочется: Или вот ситуация: натворил чиновник в Петербурге всяких дел, а теперь пошел: на повышение в Москву. Но мы попытаемся вызвать его на общественный суд.

Резюме «Труда»

Александр Сокуров, кинорежиссер

Родился в деревне Подорвиха Иркутской области.

Окончил истфак Горьковского университета (1974), режиссерский факультет ВГИКа (1979).

Работал с 1980-го режиссером «Ленфильма». Автор более 40 художественных и документальных фильмов. Поставил оперу «Борис Годунов» в Большом театре. Член Совета по культуре при президенте РФ. Включен Европейской академией в число 100 лучших режиссеров мира.

Лучшие фильмы Александра Сокурова

«Молох» (1999) — первая картина в тетралогии о вождях XX века. Гитлер (Леонид Мозговой) предстает в ней маленьким сморщенным человеком, заигравшимся во власть.

«Русский ковчег» (2002) — фильм об истории России, снятый одним кадром в палатах Эрмитажа.

«Отец и сын» (2003) — камерная драма о сложных отношениях отца и сына, получившая приз ФИПРЕССИ на Каннском кинофестивале.

«Солнце» (2005) — картина о японском императоре Хирохито, продолжение тетралогии о людях власти.

«Читаем Блокадную книгу» (2009) — документальный фильм, основанный на книге Даниила Гранина, отрывки из которой читают артисты, журналисты и школьники.