Александр Шелепин, в то время председатель Комитета государственной безопасности, вспоминал:
- Глубокой ночью в канун праздника 1 Мая 1960 года меня разбудили и сообщили, что южную нашу границу пересек иностранный самолет неопознанной принадлежности. Я тут же из дома позвонил в штаб ПВО страны и спросил, известно ли им об этом. Мне ответили, что это вымысел. Тогда связался по телефону непосредственно с начальником погранзаставы, который докладывал об этом, и в разговоре со мной он все подтвердил. После этого я разбудил Хрущева, сообщил ему о самолете-нарушителе. Он поручил найти министра обороны маршала Малиновского, чтобы тот немедленно позвонил. Министр после разговора с Хрущевым учинил жестокий нагоняй своей службе. Хрущев приказал сбить самолет ракетой.
К шести часам утра сигнал тревоги поднял офицеров и солдат во всех зенитных ракетных, истребительных авиационных, радиотехнических частях и подразделениях Средней Азии, Сибири, Урала, европейской части страны, Крайнего Севера. На командный пункт ПВО страны прибыли главнокомандующий войсками ПВО Маршал Советского Союза Сергей Бирюзов, командующий истребительной авиацией генерал-лейтенант авиации Евгений Савицкий, командующий зенитными ракетными войсками генерал-полковник артиллерии Константин Казаков. Бирюзов периодически связывался с командирами соединений, уточнял обстановку, требовал пресечь полет нарушителя. Проявлял активность и Савицкий. Он отдал такой приказ командирам авиационных частей: "Атаковать нарушителя всеми дежурными звеньями, имеющимися в полосе полета иностранного самолета, при необходимости - таранить".
Обстановка на командном пункте складывалась нервозная. Телефонные звонки от министра обороны Родиона Малиновского и лично от Никиты Хрущева следовали один за другим. Содержание их было примерно следующим: "Позор. Страна обеспечила ПВО всем необходимым, а вы дозвуковой самолет сбить не можете!". Беда была в том, что истребители не доставали U-2, который шел на высоте приблизительно 21 000 метров со средней скоростью 750 км/час. Ракетные дивизионы молчали по другой причине. Маршрут полета до Урала в основном проходил вне зоны досягаемости их огня.
Словом, выполнить боевую задачу предстояло уральцам - воинам объединения, которым командовал генерал-лейтенант Евгений Коршунов.
В тот день на аэродроме этого объединения боевое дежурство несли заместитель командира эскадрильи МИГ-19 капитан Борис Айвазян и старший лейтенант Сергей Сафронов. Вот что рассказал мне Айвазян:
- На аэродроме случайно оказался самолет Су-9 - капитан Игорь Ментюков перегонял истребитель с завода в часть. Машина совершеннее МИГ-19, а главное - практический потолок у нее до 20 тысяч метров против 12 тысяч метров, подвластных МИГ-19. Правда, к бою "сушка" не была готова, отсутствовало вооружение, летчик не имел высотно-компенсирующего костюма.
На КП, видимо, точно определили высоту самолета-нарушителя и поняли - достать его мог только Су-9. Капитану Ментюкову и поручили перехватить U-2 на подходе к Свердловску. По включенной рации я слышал переговоры между КП и летчиком. "Задача - уничтожить цель, таранить, - прозвучал голос штурмана наведения. Секунды молчания, а потом: - Приказал "Дракон" (фронтовой позывной генерала Евгения Савицкого).
Не знаю, звонил ли сам Савицкий или приказ подкрепили его именем, но я понял: летчик обречен. Таранить на такой высоте без высотно-компенсирующего костюма, без кислородной маски... Видимо, иного выхода у командования на тот момент не было.
Митюков рассказал мне о дальнейшем следующее:
- Что мне оставалось? На приказ ответил: "К тарану готов. Единственная просьба, не забыть семью и мать". "Все будет сделано", - поступил ответ.
И вот иду в направлении Челябинска минут 17, а на связь никто не выходит. Подумал уже, что направили и забыли. Но тут в наушниках раздалось: "Топливо выработал в баках?" Говорю: "Нет еще". Последовала команда: "Бросай баки: пойдешь на таран". Сбросил баки. Команда: "Форсаж". Включил форсаж, развернул самолет на 120 градусов и разогнал его до скорости М=1,9, а может до М=2,0. Меня начали выводить на 20-километровую высоту. Когда до цели осталось километров 12, мне сообщили, что она начала разворот. Делаю вираж за самолетом-нарушителем. Но скорости несопоставимые, и я обгоняю цель, на расстоянии 8 километров проскакиваю ее. Генерал Вовк кричит мне: "Выключай форсаж: сбавляй скорость!" "Нельзя выключать. Сразу провалюсь по высоте, - я тоже вскипел, поняв, что на КП не знали, как использовать и наводить Су-9. "Выключай, это приказ", - передал еще раз генерал. Чертыхнулся и выключил. Тут новый приказ: "Уходи из зоны, по вам работают!" Кричу: "Вижу". В воздухе к тому времени появились сполохи взрывов, одна вспышка чуть впереди по курсу, вторая справа. Работали зенитные ракетчики...
- Обязанности командира ракетного дивизиона, - рассказал мне генерал-майор в отставке Семен Панжинский, - выполнял в тот день начальник штаба майор Михаил Воронов. Стартовый расчет сержанта Александра Федорова сработал безошибочно. Всплеснулось пламя, и ракета, опалив землю, стремительно пошла навстречу самолету-нарушителю. Как потом выяснилось, именно она поразила U-2. Тем не менее по его обломкам продолжали бить ракетчики и другого дивизиона, возглавляемого капитаном Николаем Шелудько.
На экранах локаторов цель растворилась в помехах. Офицер наведения боевого расчета старший лейтенант Фельдблюм решил, что их применил противник, увильнувший каким-то образом от ракеты. Дескать, летчик самолета-нарушителя выбросил контейнер с металлическими лентами, отсюда и помехи на экране локатора. Воронов согласился с этой оценкой. Сам Михаил Романович сегодня объясняет это так:
- На самом деле экран локатора, как выяснилось позже, забили ошметки от обломков самолета, тем более что после залпа дивизиона Шелудько их стало еще больше. Через минуту мы поняли это, да и осколки уже падали на землю. Доложил на КП полка, оттуда выше. Но там сочли, что все же противник, прикрываясь помехами, продолжал полет. Словом, окончательный доклад об уничтожении U-2 последовал только тогда, когда был задержан катапультировавшийся Пауэрс, примерно через полчаса.
Более 30 минут после уничтожения американского самолета-разведчика на КП полка, а также на КП армии ПВО считали, что он продолжает полет. В воздух были подняты МИГи Бориса Айвазяна и Сергея Сафронова.
В дивизионе, которым командовал майор А.Шугаев, их приняли за цель, открыли огонь. Одной из ракет самолет Сергея Сафронова был подбит.
Сергей Сафронов погиб на виду у жителей Верхнего Уфалея, спешивших на первомайскую демонстрацию. Самолет Сергея упал в десяти километрах от аэродрома, неподалеку на парашюте опустился и он сам - мертвый, с огромной раной в боку. Возможно, катапульта сработала от детонации, а может быть, раненый пилот сам сумел в последние мгновения жизни привести ее в действие - установить это многочисленные комиссии так и не смогли. Сергею Сафронову в день гибели не исполнилось и тридцати, он ровесник Френсиса Пауэрса.
Из докладной записки министру обороны:
"Командующий истребительной авиацией армии ПВО генерал-майор Вовк Ю.С. в 8 часов 43 минуты приказал поднять с аэродрома Кольцово два самолета МИГ-19, однако... на главном командном пункте в течение десяти минут не знали, что истребители в воздухе.
9-й отдельный радиотехнический батальон (командир подполковник Репин И.С.), когда уже нарушитель был сбит, продолжал выдавать данные на главный командный пункт о его полете на высоте 19 000 метров, тогда как фактически здесь находились МИГ-19 на высоте 11000 метров.
Неуправляемые истребители возвращались на аэродром через зону поражения 4-го дивизиона, у которого аппаратура опознавания самолетов... была неисправна. Имея информацию, что истребителей в воздухе нет, дивизион (командир майор Шугаев А.В.) принял их за самолет противника, дал залп ракет, сбил МИГ-19, пилотируемый Сафроновым С.П.
В мае 1960 года был обнародован Указ о награждении воинов, которые пресекли полет самолета-шпиона. Кстати, это был первый Указ, подписанный Леонидом Брежневым, который тогда стал Председателем Верховного Совета СССР. 21 человек удостоился наград. Орденами Красного Знамени были отмечены старший лейтенант Сергей Иванович Сафронов (слово "посмертно" в документе опущено) и командиры зенитных ракетных дивизионов Николай Шелудько и майор Михаил Воронов.