Давний автор «Труда» путешественник и писатель Яцек Палкевич однажды в одиночку пересек Атлантику — на обычной шлюпке под парусом, без радио и навигационных приборов. Бушующий океан преподал отважному мореплавателю жестокий урок, который он запомнил на всю жизнь.
Однажды я набрался духу переплыть океан на спасательной шлюпке. Совсем не ради забавы. Хотел доказать, что жертва кораблекрушения может выжить даже в одиночку, если не сдастся. В январе 1975 года я отплыл из Дакара, взяв курс на Южную Америку. Один на один с океаном предстояло провести полтора месяца, без радио или секстанта — только с компасом. Я пил дождевую воду, ел пойманную рыбу и планктон, который собирал муслиновой салфеткой.
Скоро я потерял счет дням. Мои спутники — гул моря и палящие лучи солнца. В минуты отдохновения мелькает стая резвящихся дельфинов. Они выныривают на поверхность, добавляя красок в монотонную череду волн. Или вблизи проносится косяк летучих рыб, преследуемых тунцом. Водовороты подтверждают, что далеко не всем повезло спастись от зубов. Однажды я замер и похолодел, когда вдруг за спиной раздался громкий всплеск. Косатки! Вожак с грохотом падает на спину после высокого прыжка. Их целая стая, и все больше, чем моя шлюпка. Эти крупнейшие хищники океана многократно становились причиной драм. Случается, косатка нападает ради забавы и, как торпеда, вдребезги разносит борт яхты...
За день океан сменяет множество оттенков — от синего к лазурному, от салатового к темно-зеленому. Пенятся жемчужные хребты набегающих волн. В полдень они покрываются ослепительными блестками миллионов переливающихся искорок. После заката вода впереди приобретает цвет чернил, а за спиной — чернеет, как смола. Необъятность океана переполняет грудь восторгом и ужасом, лишает чувства пространства и времени.
То и дело налетали штормы. Когда волны заливали шлюпку, постоянно приходилось вычерпывать воду. Я сутками не ел и не спал, трясся от холода, кожа горела от спекшейся соли. Ночи были особенно невыносимы: я сходил с ума от бесконечного одиночества и мечтал о каком-нибудь встречном судне. Я, который так любил море, теперь его возненавидел и давал себе клятву, что близко не подойду к берегу, если выберусь из этой переделки живым.
В какой-то момент стал опасаться, что окончательно паду духом. Но упрямый внутренний голос еще был силен: «Я не сдамся! Я выстою!» Шторм проверяет на прочность характер одинокого морехода. Мне в этой борьбе помогал пример твердости духа колумбийского моряка, описанного Габриэлем Гарсиа Маркесом в «Рассказе не утонувшего в открытом море». Несчастный 10 дней дрейфовал на плоту без воды и еды, полуживой, но в конце концов его вынесло к пустынному пляжу. Он спасся, потому что не сдался, продемонстрировал непобедимое желание жить.
Судьба преподнесла мне урок смирения. Я умолял: «Добрый Боже, позволь мне вернуться домой». Я обращался за помощью к Ченстоховской Божией Матери и всякий раз чувствовал, что какая-то невидимая сила вселяет в меня отвагу. Молитва в критических ситуациях укрепляет человеческий дух. Как говорит испанская пословица, «одна ночь в лодке посреди бушующего моря любого атеиста сделает верующим». Уинстон Черчилль прозорливо писал в дневниках, что в окопах не найти такого человека, который бы не возносил молитвы Творцу.
Ближе к концу океанского перехода показалось кубинское судно, моряки предложили помощь. Мою душу терзали сомнения. Подняться на борт или остаться в шлюпке? Безопасно вернуться домой или опять рисковать жизнью? Это были едва ли не самые мучительные мгновения из тех, что довелось пережить. Не уверен, что простил бы сам себя, если бы смалодушничал. В итоге мне хватило духу сказать: «Нет! Я сам плыву дальше!»
Минута у борта суднa, когда мне предлагали безопасность, пищу и гарантию возвращения к семье, стала самым ценным уроком в жизни. Те слова снова и снова звучат в голове в трудные минуты, когда закрадывается мысль, что пора сложить оружие и отступить, отказаться от очередного вызова. Я всякий раз говорю «нет» и продолжаю борьбу.
