Народный артист России Илья Олейников просил называть себя артистом, а не юмористом. Завтра, 11 ноября, исполняется пять лет, как его не стало. Замечательного артиста, ведущего «Городка» — остроумной и просто умной телепередачи, которая, увы, умерла вместе с ним. Представить на его месте другого артиста ни зрители, ни его друг и соавтор Юрий Стоянов так и не смогли. Чем же брал этот дуэт? Почему мы вспоминаем те встречи на экране с улыбкой и грустью?
Они шли к своему дуэту долгие годы извилистым, кружным путем. Юрий Стоянов почти 20 лет прозябал в БДТ, где великий Георгий Товстоногов категорически не видел его в репертуаре театра. Илья Олейников пробивался к всесоюзной славе из Кишинева, жуя черствый хлеб эстрадного артиста, который сегодня работает конферансье, завтра рассказывает написанные кем-то скетчи. Их встреча стала судьбоносной: два невостребованных артиста, объединив непризнанные таланты, совершили рывок в новое для себя творческое качество. Помогло их сближению еще и то, что оба родились в один день и в один месяц, хоть и с разницей в 10 лет.
— Мы восприняли это совпадение как знак свыше. Порознь у нас не получалось стать известными, а вместе получилось, хотя львиная доля заслуг в этом принадлежит Юре, — признавал в разговоре со мной первенство своего друга Олейников. Стоянов, впрочем, всегда делал ответные реверансы в адрес Ильи Львовича, отмечая его блестящее чувство юмора, легкий импровизационный дар.
Сделав с помощью «Городка» впечатляющую творческую карьеру (передача четырежды получила весьма престижную тогда премию ТЭФИ), Олейников не стал рабом быстропреходящей телевизионной популярности. Как мне казалось, он ее даже слегка стеснялся, понимая, что волей-неволей принадлежит теперь к не самому уважаемому цеху юмористов, «смехачей», которые без устали резвятся на голубом экране под недоуменные взгляды телезрителей.
— Мы с Юрой Стояновым, — говорил он мне в интервью, — абсолютно, категорически не причисляем себя к клану «смехачей». Мы и слово это омерзительное ненавидим! Да и вовсе мы никакие не юмористы, мы в первую (да и в десятую!) очередь артисты. Я человек уже, увы, немолодой и хорошо помню те времена, когда планка в этом жанре была другая. Тогда творил великий Аркадий Райкин.
А рядом — чуть ниже, чуть сбоку, но все равно это был определенный уровень — работали другие мастера этого очень непростого жанра. Сейчас же вся эта индустрия смеха зачастую носит характер такого немецкого казарменного — не юмора даже, а: определение трудно подобрать. Вот, нашел: праздник жратвы смеха, пожирателей смеха. Поэтому интеллигентные люди никак не отождествляют нас с передачами типа «Аншлаг», «Шутка юмора», «Час смеха», «Кривое зеркало». У этих программ свой юмор, у нас — свой. Надеюсь, они все-таки разного качества и зритель это понимает.
В последние годы артист, слегка устав от калейдоскопа сыгранных им в «Городке» разномастных персонажей, с удовольствием пробовал себя в ролях, как он сам говорил, «с длинным дыханием». В силу своей комедийной органики Олейников, разумеется, не замахивался на трагедийный репертуар «Вильяма нашего Шекспира», но мечтал о персонажах Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Булгакова, Ильфа и Петрова. К счастью, какие-то из этих надежд сбылись. Например, он блистательно сыграл роль Григория Римского в сериале «Мастер и Маргарита» Владимира Бортко. Примерил на себя и костюм Кисы Воробьянинова в новогоднем телемюзикле «Двенадцать стульев», где его партнерами были Николай Фоменко, Людмила Гурченко, Нина Усатова...
При всем своем долговязом клоунском облике (Илья Львович, кстати, учился в цирковом училище именно на клоуна) Олейников вовсе не связывал свое творчество исключительно с комедией, он был разносторонне одаренной личностью. Помимо 439 выпусков «Городка» сыграл порядка 30 ролей в кино. Исполнял драматические роли в театре. Не имея консерваторского образования, в качестве композитора написал несколько десятков песен, которые в свое время исполняли Надежда Бабкина, Эдита Пьеха и сын Ильи Львовича, солист группы «Чай вдвоем» Денис Клявер.
.jpg)
С женой Ириной
А еще был альбом «Шансон для двоих», выпущенный им совместно с женой Ириной, еще была написанная им музыка для спектаклей и фильмов. И еще был, наконец, масштабный, под стать бродвейским, мюзикл «Пророк», в основе которого лежала евангельская притча о блудном сыне. По мнению критиков, мюзикл был поставлен на высоком уровне, но из-за своей дороговизны (12 тонн декораций, спецэффекты от оскаровских лауреатов из фильма «Властелин колец») обернулся для Олейникова финансовым крахом.
В последние годы своей жизни Илья Львович работал на износ. Во-первых, надо было расплатиться с долгами за «Пророка». Во-вторых, после долгих лет бедности, безвестности ему нравилось чувствовать себя кормильцем семьи, хозяином хлебосольного дома, который он построил на месте болотистой пустоши под Санкт-Петербургом. Этот дом, впрочем, больше напоминал музей: вместе с женой они свозили сюда со всего света расписные тарелки и другие сувениры, включая небольшие, разной формы бутылочки с алкоголем, которые, впрочем, были — не подумайте ничего дурного — всего лишь элементом декора...
— В течение 30 лет я ежедневно понемногу выпивал, — делился со мной сокровенным Илья Львович. — Рефлекс такой образовался: приходит вечер — я обязательно выпью 150 граммов водки, реже — 200. Однажды я проснулся наутро после очередных вечерних 200 граммов и с трезвой ясностью подумал, что так постепенно можно и спиться. Мне эта мысль не понравилась. И я решил просто завязать с выпивкой. Первый день, когда я принял такое историческое решение, показался мне очень безрадостным, а вечер — безнадежно испорченным. Но я уговорил себя не пить сначала день, потом месяц, потом продлил мораторий на год. А года через три понял, что выпивка окончательно потеряла для меня всякий смысл. И теперь я практически не пью. В гостях изредка позволяю себе бокал-другой пива или вина.
А вот курить Олейников так и не бросил, и это, скорее всего, стало причиной рака легких, унесшего его жизнь. Хотя, казалось, ничто не предвещало беды. В канун своего 60-летия Илья Львович всерьез занялся своим здоровьем. Вот как это происходило.
— Мне повезло с женой, — рассказывал он мне на пляже сочинского «Кинотавра», демонстрируя отлично тренированный торс. — Мы прожили вместе более 30 лет, а на старости решили заняться фитнесом. И с удовольствием отмечаем приятные подвижки во внешнем облике и в самочувствии. Я по-прежнему увлечен своей Ириной. Поэтому поговорка про седину в бороду — это не про меня. Мне кажется, так приятно стареть вместе с любимой женщиной — и не замечать этого...
Он сгорел очень быстро. От первых проявлений заболевания до его ухода из жизни прошло всего два месяца. Ни жена, ни Юрий Стоянов, ни он сам не верили в страшный исход. За две недели до своей смерти после очередного сеанса химиотерапии он еще снимался в «Городке». «Смех лечит», — до последнего вздоха был убежден этот остроумный человек, уникальный комик, поклонник великого Чарли Чаплина. И с этим святым убеждением на 66-м году жизни Илья Олейников ушел в лучший из миров, оставив нас на «смехачей», имя которым, увы, легион.
