Любивший литературу бесстрашный гонщик и кумир циклодрома, красавица авантюристка международного пошиба и виртуозный хирург-аскет — каждый из них был одержим жаждой независимости и потребностью в испытаниях, которых им выпало с избытком.
Максим Гуреев «Уточкин»
Фильм «В мертвой петле» Киностудии Довженко, где «советский Делон» Олег Стриженов сыграл авиатора Сергея Уточкина, помнят разве что старожилы. А между тем в начале прошлого века имя летчика гремело от Петербурга до Одессы. Отважный велосипедист и воздухоплаватель сражал публику спортивными достижениями и экстравагантными выходками, меняя велосипед на воздушный шар, а тот — на первые громоздкие аэропланы. Азарт спортсмена в нем постоянно брал верх, что в конце концов после аварии во время знаменитого перелета Санкт-Петербург — Москва обернулось физической и нравственной катастрофой.
Автор, берясь за жизнеописание Уточкина, видимо, испытывал искушение взять на вооружение стилистику «нелинейной прозы» серба Милорада Павича. Повторяющиеся «реперные эпизоды» из эссе самого героя перемешаны с его «снами». А блоки, освещающие развитие отечественного авиастроения, соседствуют с обильными ссылками на современников, среди которых Куприн, Катаев, Олеша, Бабель, Дон-Аминадо, Чуковский, Гиляровский и почему-то примкнувший к ним американец Доктороу. Удивляет отсутствие цитат Сент-Экзюпери, куда более созвучных опытам Уточкина. Книга в итоге получилась разностильная, с грустным финалом, предопределенным самим характером героя.
Жан-Мари Гюстав Леклезио «Африканец»
Путешествуя по извилинам памяти и следам своего отца, которому и посвящена книга, нобелевский лауреат не в силах уйти от темы колониализма. Его отец, получив медицинское образование, работал разъездным врачом в индейской Гвиане, а потом добровольно уехал в Африку лечить малярийных и прокаженных. Бежав от пороков и лицемерия европейского общества, он прожил 22 года вдали от семьи. Леклезио встретился с отцом в восемь лет. Отношения у них складывались трудно. Зато Африка с ее палящим солнцем, грозами, буйством растений показалась после унылой послевоенной Франции лучезарным раем, местом силы и пьянящей свободы тела и духа. Под безбрежным небом на просторах, в которых терялся взгляд, царила первобытная вольность.
На отцовских фото остались высокогорные плато, глинобитные хижины и неспешная жизнь племен мбембе, бороро, кака, пасущих стада длиннорогих коров. Но автор не просто показывает эту идиллию — он фиксирует ее печальное преображение, когда и сюда добирается дух наживы и растления. Под этим натиском ломаются традиции и устои, и целые народы погружаются в забвение. Что бы тебе ни предлагалось в обмен на свободу, сделка заранее обречена на проигрыш, провал — и попробуйте поспорить с автором.
Клэр Малли «Шпионаж и любовь»
Ее любили многие, она легко отвечала на настойчивые ухаживания, но главная ее страсть находилась не на любовных фронтах — она обожала кое-что погорячее. Найдя состоятельного мужа, быстро развелась и принялась порхать по курортам, завоевывая поклонников, которые, как правило, имели доступ к важным государственным секретам. Не слишком образованная, зато чертовски красивая и обаятельная, Кристина Скарбек, дочь польского графа-католика и богатой еврейки, была храбра и имела недюжинные способности в освоении языков. Что во время Второй мировой помогло ей стать одним из самых успешных секретных агентов британской разведслужбы. В начале 1941-го назвала дату вторжения фашистов в СССР, отличилась при организации польского и венгерского Сопротивления. Она находила выход из невероятных ситуаций, уклонялась от пуль, но от ножа ревнивого любовника уклониться не сумела. Зато навсегда вписала свое имя в анналы мирового шпионажа рядом с именами Маты Хари и Муры Будберг. Говорят, восхищала самого Черчилля, а лично знавший Кристину Ян Флеминг запечатлел ее как девушку Бонда в одном из своих романов.
