
То, что было когда-то большим монастырем с кипящей жизнью, можно и сегодня увидеть неподалеку от города Красный Холм в Тверском краю. Разбросанные повсюду останки монастырских построек — надвратной церкви, монашеских келий, стен, башен — напоминают разрушенный город, давным-давно оставленный жителями. А посреди живописных руин, как нечто чужеродное, возвышается деревянный саркофаг. Знак надежды.
Саркофаг возвели над тремя чудом сохранившимися белокаменными стенами некогда великолепного Никольского собора, построенного в конце XV столетия. Появление деревянного строения здесь как бы указывало на то, что люди в конце концов одумались и тешат себя планами возрождения монастыря, основанного в 1461 году пришедшим из Белозерского края преподобным Антонием.
Названная в его честь обитель расположена при слиянии ныне сильно обмелевших речек Неледины и Могочи недалеко от города Красный Холм — райцентра в Тверской области. Вообще-то это мало чем привлекательное местечко знакомо всем, кто едет из Москвы или Твери в сторону Рыбинского водохранилища на охоту, рыбалку либо просто отдохнуть. Красный Холм расположен на трассе, ведущей в уютный и старинный (так и хочется сказать, курортный) городок Весьегонск, приютившийся на берегу искусственного озера.
Впрочем, Красный Холм, как и соседний монастырь, может похвастаться своей историей, старинной архитектурой и даже упоминанием в произведении классика. Так, Салтыков-Щедрин, который хорошо знал Тверской край, в очерке «За рубежом» упоминает о том, что среди отправившихся покорять Париж русских обывателей находилось семейство, членов которого угораздило в столице Франции «адски скучать в разлуке с Красным Холмом».
А вот о Краснохолмском Николаевском Антониевом монастыре, которому город обязан своим возникновением, написано не так много. Хотя Никольский собор, или, как ныне можно сказать, «храм под саркофагом», почти ровесник храмов Московского Кремля. Его сооружение началось в 1481-м, через два года после того, как завершилось возведение Успенского собора в Москве, считающегося эталоном архитектуры не только той, но и последующих эпох. Оба были построены из белого камня. Историки считают, что тверской храм могли возвести по проекту либо создателя столичного собора итальянского архитектора Аристотеля Фиораванти, либо помогавших ему заморских и русских мастеров. Долгие годы монастырь процветал. Достаточно сказать, что царь Иван Васильевич Грозный не раз преподносил ему богатые дары, в том числе на помин невинно убиенных по его повелению.
Но все меняется, все ветшает. Или попадает под холодную, равнодушную руку. Когда несколько лет назад мы увидели Никольский собор, разрушенный вместе с остальными монастырскими постройками в богоборческие 1930-е, его три сохранившиеся стены, даже без алтарной части и купола, трогали сердце своим каким-то трагическим величием. Обезображенный варварами, он все равно поражал белокаменной кладкой, килевидными порталами с дыньками. Настоящее архитектурное чудо! И вот новая встреча — и все те же руины, а внутри саркофага несколько ярусов деревянных лесов, возведенных по высоте каменных стен. Знак благих намерений, строительные леса появились несколько лет назад, но реставрация, увы, все еще не началась...
На территории монастыря, кажется, ни души. Но местные жители, пасшие неподалеку овец, посоветовали стучаться в дверь домика возле свежепостроенной деревянной часовни. Там сейчас живет иеромонах отец Силуан. Знакомимся. Он приехал в Красный Холм из Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга. Древлехранитель, как себя называет, ответственный по делам культуры местной епархии, отец Силуан опекает территорию монастыря, хлопочет о ремонтно-восстановительных работах в обители. А заодно служит в церкви соседней деревни Слобода...
Сколько их еще на нашей земле, таких заброшенных обителей? И сколько времени и сил понадобится, чтобы вернуть им жизнь? Трудный вопрос. Пафосные новостройки нам сегодня удаются в рекордно короткие сроки, а вот кропотливая восстановительная работа того, что особенно дорого русской душе, вязнет, растягивается на десятилетия.