Попробуем разобраться в чувствах. Журнал задумали юмористическим. А с чем борется юмор, давно объяснил психолог Анри Бергсон: если рядом с выразительно жестикулирующим оратором поставить другого, в точности повторяющего его движения, пафос вызовет смех. Смешной оказывается всякая серийность, смех издевается над тем, что решено раз и навсегда.
Но ведь все главные вопросы в Советском Союзе были решены именно раз и навсегда. Посмотрим же, во что зубастая рептилия превратилась к концу сталинской эпохи — к 1953 году.
Номер первый. Бюрократ отправляет теплую одежду на юг, а легкую на север — «изошутка» с комментарием: «Этому холодно, этому жарко, потому что этому ни холодно, ни жарко». Другой бюрократ старается прибить повыше плакат с надписью «Выше качество продукции», а гвозди (продукция) гнутся... Осмеяние абстрактной живописи: «Дядя Сэм рисует сам» — «Ясно, что ничего не ясно». Течет крыша в телятнике: «Водой телята уже обеспечены». Два буржуазных политикана: «Почему наш кабинет министров так часто падает?» — «Народ не поддерживает». В помещении хорового кружка устроили птичник: «Пустили петуха»...
Номер второй. Американские империалисты-палачи с топорами. Сельхозучилище: «Пора начинать сев, а учащиеся отсеялись». Мебельная фабрика, на стул с размаху ставят штамп «Первый сорт», а стул от удара разваливается. Дядя Сэм с козлиной бородкой: «Ваш парламент распустился? Смотрите, как бы я его не распустил». А это совсем грубо: «Моралисты замарали помещение».
Номер третий. Врачи-отравители берут у неких изуверов указания и фунты стерлингов, на обложке изошутка: мужественная рука извлекает на свет убийцу в белом халате, у которого из-под маски доброго доктора Айболита открывается крючконосая, бровастая харя в темных очках...
Номера четыре, пять, шесть. Ротозей вешает плакат, призывающий к бдительности, а у самого жаба-шпион похищает из кармана секретную документацию. «Я нетерпимо отношусь к критике? Вы за это поплатитесь!» Выборы в Советы, баллотируется «дважды кандидат» — в депутаты и сельскохозяйственных наук. «Этот лектор ничего, кроме своих лекций, не читает». Тема труда: в рабочее время проводят собрание о повышении трудовой дисциплины. Стахановская изошутка: «Ключ к сердцу любимой — гаечный». В Голливуде идет съемка... отпечатков пальцев.
Номер седьмой, исторический — как же юмористам откликнуться на смерть вождя? На обложке бесконечные алые знамена, на первом плане дважды Герой, войны и труда, с простым лицом, вздымает над головой алый том: «И.В. Сталин». Первая «крокодильская» страница: «Еще теснее...» и — простой солдат с юмористической курносинкой, на груди бинокль и автомат, задний план — алые домны, а внизу сидят в луже империалисты.
Вот во что превращается юмор, сделавшийся разящим оружием партии. Юмор — враг всех и всяческих предписаний. Предписанный юмор — это круглый треугольник, это самоотрицающее действие, это подтянутые трусики, открывшие срам. И неловко, и грустно видеть такое поругание человеческого остроумия.
Впрочем, сегодня у нас и такого «Крокодила» нет. Кризис жанра...
