— Что для вас, патриарха русского рока, время? Стараетесь жить настоящим, прошлым или будущим?

— У меня есть подозрение, что объективно времени вообще нет. (Улыбается.) Я имею в виду, что оно не так устроено, как мы привыкли думать. А та субъективная субстанция, которую мы ощущаем как время, существует только в том измерении, в котором мы живем. В жизни есть много примеров субъективности и относительности этого понятия — «время». Есть даже научные доказательства, среди которых не только теория относительности. Это и «зеркала Козырева» (вогнутые алюминиевые зеркала, способные, как полагают некоторые исследователи, улавливать тонкие излучения живых существ. — «Труд»), и другие ошеломляющие открытия.

— Если бы Леонардо да Винчи жил в наше время, он бы стал рок-музыкантом?

— Понимаю происхождение вашего вопроса, но не вижу в нем смысла. Гений Леонардо меня интересует совсем в другом аспекте.

— Вы постоянно создаете что-то новое, пробуете себя в различных областях. Означает ли это, что прошлые достижения для вас не так ценны?

— Прошлое, включая достижения, несомненно, имеет свою ценность. Прежде всего — как накопленная позитивная или отрицательная энергия и духовный опыт. Но если говорить о примитивном его понимании как былых заслуг, то любое пафосное и значимое прошлое все равно не дает человеку поблажки в настоящем. Реальность — это только настоящее, где каждую минуту ты проживаешь как первую и последнюю в своей жизни. Стоит тебе хотя бы на одну секунду поступиться совестью — и все твое «заслуженное» прошлое тебя не сможет оправдать, прежде всего перед самим собой. А это единственный критерий, который я признаю. Тогда как общественное мнение, считаю, не очень многого стоит. Им слишком легко манипулировать. Все мы знаем, как из черного легко делается белое, и наоборот. Также легко переписывается и манипулируется история. Поэтому правда только у тебя внутри.

— Сталкивались ли в своей жизни с серьезным предательством?

— Да, ну как же без этого? С этим тогда неожиданным для меня явлением первый раз столкнулся в 75-м году, когда в группе «Цветы» один из наших музыкантов предал нас по классической схеме — «за деньги и власть». И нас выг-нали на улицу, отобрав название «Цветы». Но это тоже уже прошло и… забыто. Когда говорят «прошел огонь, воду и медные трубы», то не случайно медные трубы — в конце, как самое трудное. Это как раз те самые фанфары — слава и деньги.

— Верите ли вы в судьбу? Каково, на ваш взгляд, наиболее точное или интересное определение судьбы?

— Если вы имеете в виду запрограммированность жизни, то, наверное, что-то подобное существует. Трудно понять связь личной инициативы с этой программой. Но думаю, что это вообще невозможно. На санскрите «жизнь» и «игра» — одно слово: «лила». Эта игра придумана высшим разумом, и, думаю, суть ее человеку постичь не дано.

— Есть ли города, в которых вы по-особому себя чувствуете, думаете, где у вас происходят некие открытия, озарения?

— Есть много потрясающих мест в мире. Но так получилось, что на мою внутреннюю жизнь внешняя среда не особенно влияет. А озарения связаны скорее не с путешествиями, а с внутренними порывами души. Это может быть и сострадание, и вдохновение, и впечатление, и любовь. Но только позитивные эмоции. Отрицательные — такие как злость, раздражение и тому подобное — вдохновений и озарений у меня не вызывают.

— Если художник творит под псевдонимом, а не под своим настоящим именем, это как-то влияет на его судьбу? Можно ли обмануть судьбу?

— Псевдоним — это не обман судьбы. Для меня это лишь признание ее игровой сути. Ведь жизнь — театр: Иногда даже цирк, а последнее время она походит на «Парк юрского периода». (Улыбается.) И псевдоним, как роль на сцене, позволяет хулиганить и играть в тот образ, который ты сам себе придумал. Настоящая жизнь, как я уже говорил, только внутри тебя самого. Все остальное — шоу-бизнес. (Улыбается.) Может быть, самая настоящая жизнь — без игр, лицемерия и самообманов — нач-нется как раз после смерти. А в этой жизни мы к ней лишь готовимся. Ничего, что я морочу вам голову? (Улыбается.) Вы сами виноваты, глубоко копаете.

— А вы вот так взяли и пожелали счастья всему человечеству в вашей самой знаменитой песне. А сами-то верите в счастье? Кстати, умные люди, как правило, избегают даже упоминания о счастье.

— Зависимость счастья от ума мне неизвестна. Для меня счастье, как и для всех людей на Земле, — это очень простое понятие: близкие, друзья, радость и любовь. И, может быть, еще ощущение собст-венного движения в правильную сторону.

— Какой период вашей жизни — самый неприятный?

— Выбрать самый неприятный период сейчас уже трудно, так как я помню только хорошее. Трудные времена были, когда меня запрещали и давили при прежнем режиме.

— Легендарную группу «Цветы» вы назвали в честь движения хиппи. Хотя, может быть, это только официальная версия? Возможно, втайне ваше детище — что-то вроде бодлеровских «Цветов зла»? Согласитесь, цветы без определения — это какая-то хитромудрая уловка, некая абстракция?

— Каждый понимает в меру своей испорченности. Мне кажется, смысл группы не в названии, а в музыке. Попробуйте перевести и расшифровать название «Битлз».

— Почему фестиваль, который вы провели в парке Горького пару лет назад, назвали «Битлз» и Индия», а не «Битлз» и Япония», например?

— Угадайте с трех раз!

— Вы один из титанов отечественной рок-музыки. При этом вам не чужда и попса. Как вы думаете, кто победит в нынешней войне — рок-музыка или попса, которую так яростно критикует Юрий Шевчук?

— Попса и поп-музыка — принципиально разные вещи. Попса — это пошлость и низкий вкус. А поп-музыка может быть вполне достойным и благородным искусством — как, например, творчество Элтона Джона, да и многие песни «Битлз». Что касается того, кто победит, то я, честно говоря, не вижу особой войны. Во все времена массовый вкус был невзыскательным, а изящное искусство — элитарным. И война, если она и происходит, то внутри каждого человека.

— В составе первой советской делегации вы выступали на Аляске в 1989 году. Произвела ли Аляска на вас впечатление? Не было ли у вас мыслей: «Как же Россия могла продать Америке такую шикарную землю?»

— В геополитическом смысле, наверное, я не патриот. Количество земли, принадлежащей нации, не возвышает дух ее генетического кода. А тогда на Аляске я увидел, что оправдывать грязь и отсутствие цивилизации холодом и плохой погодой — неубедительно.

— Андрей Макаревич нашел рай под водой — занимается подводным плаванием. А что для вас воздухоплавание, которым вы не на шутку увлечены?

— Не знаю, почему вы решили, что Андрей нашел под водой именно рай. Думаю, что он нашел там просто кайф. А рай для него, как и для всех умных и тонких людей, совсем в другом месте. Почему-то в нашей журналистике есть тенденция все примитивно квалифицировать, употребляя пафосные фразы — «нашел рай». Что же касается моего увлечения воздухоплаванием, то все люди в какой-то мере тянутся к небу.

— Вы учились режиссуре, писали музыку к кино. Ваш любимый режиссер, фильм?

— Одного режиссера мне трудно выделить, так как у многих есть великолепные фильмы. В российском кино — или скорее в советском — самые близкие для меня — Тарковский и Параджанов. Но тогда создавались и другие великолепные картины — «Летят журавли», «Баллада о солдате», «Начало» и другие шедевры. Современные отечественные фильмы я не воспринимаю. Самые лучшие из них — просто не пошлые, у нас это уже победа. Но на мировом уровне этого недостаточно. Настоящим кино я бы назвал итальянский неореализм и, конечно, лучшие американские фильмы — от таких, как «Кабаре», «Весь этот джаз», «Крестный отец» и «Однажды в Америке» до «Форрест Гампа» и еще, к счастью, многих других.

— На ваш взгляд, кинематограф оказывает большее влияние на умы и вкусы людей, чем рок-музыка? Если да, то почему?

— Музыка — это самый неконкретный вид искусства. Там нельзя ничего увидеть и потрогать. Она действует на человека через вибрации воздуха. Каким-то мистическим способом эти вибрации так влияют на человека, на его чувства и сознание, что у него внутри рождаются порой более сильные впечатления, чем от реальной жизни. А кино — это синтетический вид искусства, который вобрал в себя и музыку, и все остальное: изобразительное искусство, театр и даже документализм жизни. Поэтому кино не проигрывает музыке. Оно просто более походит на реальную жизнь. Но ведь иногда устаешь от нее и хочется закрыть глаза и помечтать — и тогда приходит музыка.

— В своем Театре Стаса Намина вы поставили спектакль «Три мушкетера». Кто из мушкетеров вам наиболее симпатичен?

— Все они одинаково симпатичные романтические ребята. Но как люди не очень интересны. Хотя по рюмке чая выпить бы с ними не отказался.

— Вы много сил и средств вложили в фестиваль российской культуры Russian Nights. Верите ли в то, что голливудским звездам нужны наши награды и знаки признания? Для чего все это?

— Фестивали делаются не для звезд. Фестиваль дает возможность познакомиться с другой культурой. И это обычно интересует разных людей, включая звезд.

— Ваши картины выставлялись в лучших галереях Москвы (в настоящее время в ЦДХ открыта персональная выставка картин Стаса Намина. — «Труд»). Почему в 2008 году вы согласились на персональную выставку в художественном музее провинциального Белгорода? Может, с Белгородом у вас личная связь?

— Я дружу с архиепископом Белгородским и Старооскольским Иоанном. Он попросил меня представить в Белгороде то, чем я занимаюсь. Там был мой театр, группа «Цветы» и выставка картин и фотографий. А что, вы считаете, что, согласившись, я унизился? Вы думаете, что люди там более низкого сорта, чем в Москве?

— Поскольку вы родились 8 ноября, бывший красный день календаря, позвольте вопрос: вы в душе революционер?

— Знаете историю, когда инженер долго объяснял, как устроен трактор? И в конце, когда он закончил, кто-то спросил его: «Скажите, а куда лошадь прицепляется?» Что на такой вопрос ответить? А я вам, пожалуй, так скажу: читайте это интервью еще раз сначала.

Резюме «Труда»

Стас Намин, рок-музыкант, продюсер

Родился в 1951 году в Москве. Настоящее имя — Анастас Микоян. Назван так в честь деда-революционера.

Учился фортепиано и композиции у Арно Бабаджаняна. Также был студентом Института иностранных языков, МГУ, Высших курсов сценаристов и режиссеров.

Создал группу «Цветы» в 1969 году. Только за первые 20 лет группа продала 60 млн. копий альбомов. Создатель Театра Стаса Намина, симфонического оркестра.